Житель Донецкой области Александр Воднев, 23 года назад потерявший обе ноги, стал искусным мастером-печником, и его усадьбу сегодня в селе признали самой красивой
Когда Александр Воднев с женой и маленькой дочкой 20 лет назад приехал в село Анадоль на Донетчине и купил хату-развалюху, местные жители лишь сочувственно вздыхали: как мужик без ног сможет выжить здесь, да еще в условиях постсоветской разрухи? А сейчас усадьбу известного на всю округу мастера-печника, отца двух уже взрослых дочерей, в селе признали самой красивой.
47-летний Александр Воднев, в буквальном смысле слова по кирпичику создающий уют в доме, снимает видеоролики о хозяйственных достижениях своей семьи, которые выкладывает на собственноручно созданный сайт для инвалидов.
— Помню, как в больничную палату вошла моя мама, и я спросил ее: «Ты мне носки привезла?» — рассказывает Александр Воднев. — Я еще не понимал, что у меня нет обеих ног. Это было 23 года назад, как раз накануне Дня влюбленных — 13 февраля. Потом и невеста моя приехала.
— Наверное, это любовь, — от воспоминаний у Людмилы Водневой на глаза наворачиваются слезы. — А тогда я не плакала, у меня был шок. Представьте: увидеть на больничной койке «половину» своего жениха.
*Сидит Александр, только когда работает со своим сайтом для инвалидов, который тоже сделал сам, на досуге
…Александр, моряк дальнего плавания, пробыв несколько месяцев в рейсе на рыболовецком судне и встретив Новый, 1989 год на экваторе, спустя две недели вернулся в порт приписки — заснеженный Мурманск. Тут же позвонил невесте — в приазовскую Ялту: «26 января сажусь на поезд Мурманск — Москва. Через пару дней буду у тебя. Свадебное платье уже присмотрела?» Люда ответила, что с платьем проблем не будет, и попросила жениха привезти немного валютных чеков.
Советским морякам по возвращении из-за границы давали так называемые боны — чеки в обмен на сэкономленные суточные в валюте. На эти чеки можно было отовариться в магазине импортных товаров, дефицитных в то время. «Белые туфли мне купим, а то я никак на свою «детскую» ногу ничего подобрать не могу», — попросила невеста. Перед самым приездом любимого Люда, работавшая тогда поваром в школьной столовой, отпросилась с работы, чтобы заняться самыми приятными хлопотами в жизни каждой девушки — покупкой свадебного платья.
— Но накануне мне почему-то приснилось, что покупаю я себе… черный платок, — вспоминает Людмила Воднева. — Долго хожу, смотрю, да так и не выбрала. Может быть, это означало, что я переживу беду, но все-таки не потеряю Сашу?
Правда, и свадебное платье Людмила тоже не купила. Перед тем как отправиться в магазин, девушка зашла в ванную и услышала, как в комнате протяжными гудками междугородной связи завыл телефон. Трубку взяла мама Люды. Звонили из больницы в Мурманске, связь была плохая, мама отчетливо услышала лишь одну фразу: «Операция шла 12 часов… Состояние очень тяжелое». Позже они узнали: в Мурманске, опаздывая на поезд, Саша успел заскочить в тамбур предпоследнего вагона, но проводница вытолкнула его на ходу, и моряк попал под колеса. Спасти ноги 24-летнему парню врачам не удалось…
Накануне трагедии из дома Сашиных родителей бесследно пропал кот. Обычно он уходил, чтобы встретить своего хозяина-моряка.
— Как кот угадывал, когда я вернусь, не знаю, — рассказывает Саша о своем преданном питомце. — Но, сколько бы ни длился мой рейс — хоть девять месяцев, Мурик обязательно бросался ко мне под ноги, как только я выходил из автобуса! И вместе мы от трассы шли через лес километров пять домой — до моего родного села Прокоповка в Новгород-Северском районе Черниговской области. А в тот раз, рассказали родители, кот просто пропал.
Спустя три месяца после операции Александра выписали из больницы, а 7 июля 1989 года они с Людмилой расписались. Профсоюз выделил молодоженам однокомнатную квартиру в Мурманске, и списанный на берег моряк-инвалид начал учиться жить без ног. Стал делать сувениры. Жена приносила ему дощатые ящики, которые выбрасывали из магазина, а мама присылала из села солому.
— В Мурманске представитель шведской фирмы, увидев мою работу, предлагал заключить с нами многолетний контракт, — мечтательно вздыхает Саша, показывая свою шкатулку с аппликацией.
Когда в семье появилась первая дочурка, супруги решили сменить климат на более мягкий — перебраться от северного моря к Азовскому, где живет родня Люды. В селе Анадоль, которое от моря все же далековато, они оказались, можно сказать, случайно. С запланированным строительством на побережье не сложилось, а по карману оказалась лишь хатка-развалюха, в которой прежняя хозяйка оставила больше ста тонн(!) золы и мусора — газа в Анадоле нет.
— В селе всегда жить было сложнее, чем в городе, — объясняет сельский голова Геннадий Чернов. — Поэтому, когда люди увидели новосела без ног, едва не плакали от жалости. Но посмотрите, как преобразили Водневы свою старенькую хатку! Их усадьба признана лучшей в селе. Даже здоровые люди могут позавидовать!
Вот только эти достижения семье достаются очень непросто.
— Знаете, как я стал печником? — спрашивает Александр Воднев. — Три зимы подряд нашу печь перекладывал — сложу, неделю протоплю, потом ломаю. Так и научился. Стал потом соседям печки и грубы класть. Первую сотню печей сложил, а дальше уже не считал. Гараж мне покойный папа и зять складывали, а я камни дробил — на кирпич-то денег не было. Лавочки, скамейку, ворота сам собирал, сварку тоже сам делал, только ажурную ковку мы у кузнецов отдельно покупали. «Еврозабор» — это то немногое, что мы с женой не своими руками сделали.
*Красивый дом супругов Водневых, уложенная фигурная плитка, которую Людмила и Александр изготовили сами, восхищают односельчан
Инвалиду первой группы кредиты не дают, а стройматериалы все дорогие. Двор мы плиткой мостили два года: сколько мешков цемента на пенсию купим, столько плиток и бордюров и сделаем (Александр показывает форму для тротуарной плитки, которую «штамповали» на дому).
Клумбы с яркими цветами и миниатюрный пруд, для которого жена и дочки Воднева наловили маленьких рыбок, сейчас под снегом. Все эту красоту Александр демонстрирует мне на домашнем видео.
— Мы все 20 лет по кирпичику обустраиваемся, до забора дожили, а до обоев на стенах пока еще нет, — Александр показывает мне сарайчик с нутриями и, можно сказать, «самодельный» автомобиль. Купил как-то в долг коробку 30-летних(!) «Жигулей» пятой модели и поставил ее на колеса.
С 1995 года Воднев стоит в очереди на машину с ручным управлением, но впереди еще человек 400. Впрочем, недавно узнав, что за новое авто придется все же уплатить около 30 процентов стоимости (примерно 11 тысяч гривен), Александр смирился с тем, что машины не дождется. Надеется дожить хотя бы до новых протезов — заказал их пять месяцев назад. Свои коротенькие культи с… 1992 года Александр сам поддерживает в «рабочем состоянии».
— Мне другие и не нужны, я на этих куда угодно взберусь, и если упаду, то уж точно не разобьюсь, а с высоких упадешь — не поднимешься, — объясняет мужчина, привыкший передвигаться на своих «чурбачках», напоминающих аккуратные пеньки. — Пару лет назад, после того как обо мне в областной газете написали, нам привезли сразу две инвалидные коляски! Я их еще даже не распаковывал. Что я смогу делать во дворе, сидя в коляске?
Александр считает: тот, кто может обойтись без инвалидного кресла, просто обязан жить без него.
Сидит Александр, только когда возится со своим сайтом для инвалидов, который тоже сделал сам, на досуге. У супругов недавно стало больше времени «для себя» — дочки выросли и уже выпорхнули из родительского гнезда: старшая работает в Мариуполе, младшая учится в том же городе, осваивая профессию повара.
Сайт Воднева посещают люди из 20 стран мира. Посетители выкладывают фотографии и видео своих достижений: и картины, написанные женщиной, у которой болезнь «убила» мышцы ног, и кружево, сплетенное больными ДЦП…
— Чат на своем сайте я закрыл — слишком многие друзья по несчастью жалуются, жалеют себя, не стремятся что-то сделать, — рассуждает Александр.
Правда, даже очень целеустремленным людям с ограниченными возможностями помощь все же нужна. У хозяев образцовой усадьбы нет современной стиральной машины. Людмила кипятит воду в 40-литровом бидоне. Семь лет назад она сильно обожглась паром, когда с бидона под давлением сорвало крышку.
- Тогда моя мама у меня в палате дежурила, а Саша каждый день ко мне приезжал, — вздыхает Людмила.
Любящая жена с ужасом вспоминает не о пережитой боли, а о том, как нелегко было мужу в тот момент, когда она слегла. Все четыре месяца, проведенных в больнице, Люда изводила себя мыслью: «Как там Саша без меня управляется по хозяйству — с детьми, огородом, нутриями, курами, собакой и кошками?»
— В селе ведь без этого хозяйства не проживешь! — говорят Водневы.
Фото из семейного альбома