Чтобы выбить у 33-летней харьковчанки деньги за проданное кафе, милиционеры обвинили ее в торговле наркотиками и отправили в СИЗО. Спустя два с половиной года Апелляционный суд признал, что уголовное дело было сфальсифицировано. На днях с женщины были сняты все обвинения
О том, что сотрудники милиции научились квалифицированно подбрасывать наркотики «нужным» людям, увы, хорошо известно. Буквально на прошлой неделе «ФАКТЫ» рассказывали своим читателям историю 27-летнего ялтинца, оказавшегося в тюрьме якобы за сбыт марихуаны. Правозащитники говорят, что, «повесив» на человека торговлю наркотиками, милиционеры почти всегда уверены, что суд будет на их стороне. Украинская Фемида в этих случаях практически не выносит оправдательных приговоров.
Тем показательнее история харьковчанки Светланы Ханжиной, доказавшей, что бороться за свою невиновность все же стоит. Летом 2009 года она в одно мгновение из успешной бизнес-леди превратилась в торговку трамадолом. Чтобы вернуть себе честное имя и свободу, ей нужно было заплатить милиционерам 50 тысяч долларов. Хрупкая 33-летняя женщина два с половиной года боролась с системой. Почти все вокруг твердили, что победить в этой борьбе невозможно. Что легче признать себя виновной и получить условный срок. Или отдать милиционерам деньги и по-тихому решить вопрос. Но Светлана не сдавалась и упрямо твердила: «Я не виновата и не смогу врать». Не сдалась и после того, как Киевский районный суд Харькова приговорил ее к двум годам условного наказания.
Судебные тяжбы длились почти три года. И вот на днях Апелляционный суд признал, что дело против Светланы Ханжиной было сфабриковано, и ее полностью оправдали. Однако она продолжает борьбу, надеясь наказать виновных милиционеров и заставить МВД выплатить ей ущерб.
Пристальное внимание со стороны харьковской милиции Светлана Ханжина почувствовала после того, как продала свое
— Мы начинали наш семейный бизнес еще в 90-е годы, — рассказывает Светлана Ханжина (на фото). — Сначала вместе с мамой открывали киоски для торговли, брали кредиты, работали в долг. Потом понемногу раскрутились, и в 22 года я уже стала хозяйкой кафе. О том, как это сложно в нашей стране, не стану даже говорить. Тем не менее я смогла сама купить себе квартиру и хорошую машину. Прекрасно понимаю, что немало знакомых мне просто завидовали. Многие не могли понять, почему мне, девушке, удается быть успешной, а они так и не смогли реализоваться… К тому же я всю жизнь была на виду. В моем кафе всегда было людно, собирались друзья, знакомые. Поэтому о том, что я его продаю, знали многие. Как оказалось, узнали это и в милиции. Вот с этого момента и начались мои проблемы…
*Яркая успешная молодая женщина стала объектом вымогательства «предприимчивых» сотрудников милиции (фото из семейного альбома)
Все случилось 13 июля 2009 года. Помню, тогда в Харькове было очень жарко, и я почти весь день провела дома. Вечером зашла подруга, с которой мы договорились выпить кофе в городе. Выходя из подъезда, спорили с ней, на чьей машине поедем в этот раз. Решили, что на моей, и Катя ушла за своими вещами. В этот момент ко мне подошел незнакомый мужчина: «Это ваша машина?» — «Да, а в чем дело?» — удивилась я. «Предъявите ваши документы», — вместо ответа потребовал мужчина. Я возмутилась: «Покажите сначала свои, а потом я буду с вами разговаривать». «Их сейчас поднесут», — ответил незнакомец. И правда, через две минуты к нам подошел еще один мужчина, показал удостоверение сотрудника милиции: «Ваш автомобиль сбил женщину, сейчас она находится в больнице скорой помощи. Так что вам придется проехать с нами». Я возмутилась: «Вы что, издеваетесь? На моей машине нет ни одной вмятины и царапины, на ней никто, кроме меня, не ездит». Тем более, — уточнила Светлана, — за несколько дней до этого со мной уже был подобный случай. Меня возили в райотдел, пытаясь обвинить в совершенной аварии. Но это случилось в дневное время, и со мной было много друзей. Пока у меня брали показания и отпечатки пальцев, компания ждала возле райотдела. И тогда меня быстро отпустили домой.
А сейчас был вечер, и мы остались вдвоем с подругой. Когда она попыталась позвонить по телефону, милиционер начал вырывать у нее трубку из рук. Катя очень испугалась. Меня все же заставили ехать в райотдел милиции. Я попросила подругу сообщить моим родственникам и поехала вместе с незнакомцами.
Сначала милиционеры привезли меня в Киевский райотдел милиции. Там ко мне подошли еще двое сотрудников: «О, какие люди. Вы Светлана Ханжина? Мы вас забираем. Вы даже не представляете, какое на вас досье». После этих слов меня завели в отделение милиции, но почему-то мои сопровождающие не зашли ни в один из кабинетов, а отправились со мной в курилку. У меня забрали сумку, ключи, телефон. Я была в полной растерянности. Вдруг в окно увидела, как к райотделу подъехали Катя с моим другом Русланом. Они заметили мою машину, в которой копались милиционеры. Друзья попытались выяснить, где я. Но не смогли, потому что я не была зарегистрирована в книге приема посетителей, а милиционеры с ними даже не захотели говорить. Тогда Руслан позвонил на «102» и сообщил, что я пропала, а в моей машине, которая почему-то оказалась возле здания райотдела, роются милиционеры.
После его звонка меня через задний ход вывели из Киевского райотдела милиции и привезли в Дзержинский райотдел. Там в одном из кабинетов я просидела еще два часа. Уже потом поняла, что за это время правоохранители успели провернуть целую операцию. Через два часа мне показали ордер на мой арест, подписанный начальником харьковской областной милиции и прокурором области. В ордере было указано, что я торгую наркотиками и в моей машине нашли трамадол. У меня закружилась голова, стало очень плохо.
Все было словно в плохом кино. Дальше я уже с трудом соображала. Помню, как меня перевели в другой кабинет, стали тыкать какие-то пакеты с наркотиками, на которых якобы были мои отпечатки. Потом опера потребовали, чтобы я подписала бумаги. Сначала отказалась, но мне пригрозили: «Подписать все равно придется. Не захочешь по-хорошему, сломаем руки и ноги. Ты знаешь, как мы умеем это делать». Я была так напугана, что поставила свою подпись. В тот момент мечтала только об одном: скорее бы закончился этот кошмар. Думала, что после того, как подпишу бумагу о том, что «претензий не имею», меня отпустят домой. Как же я ошибалась…
— Кошмарная ночь никак не заканчивалась, — продолжает Светлана. — Я провела ее в машине одного из оперативников на территории какой-то больницы. Сидела на переднем сиденье. Милиционер заблокировал двери, положил рядом с собой автомат и приказал: «Отдыхай. Только тихо». Утром мы пересели в другую машину, и меня повезли к следователю. Потом я узнала, что всю эту ночь опера пытались выбить деньги у моих родителей. Они звонили им с моего телефона и предлагали «решить» проблему.
Когда я оказалась в кабинете следователя, то попросила его помочь, рассказала всю правду. Но он ответил: «Ничего не смогу для тебя сделать, если ты не согласишься с обвинениями». И уговорил не только подписать бумаги, но и отказаться от адвоката. Я была настолько уставшей и подавленной, что подписала все. Думала только о том, как бы поскорее оказаться дома. Но вместо этого следователь отправил меня в изолятор временного содержания. Через четверо суток меня привезли в суд. Там я сказала судье, что виновна. Ведь мне обещали, что после этого выпустят на подписку о невыезде. Я поверила милиционерам, но вместо дома оказалась в следственном изоляторе.
Все это время родственники Светланы боролись за ее свободу. Старенькая мама, незадолго до случившегося перенесшая сложную операцию, поехала в Киев на прием к тогдашнему министру внутренних дел Юрию Луценко. Министр принял ее и пообещал, что поможет дочери, если мама согласится передать харьковским операм взятку, чтобы взять их с поличным. По состоянию здоровья женщина не смогла согласиться на такое предложение. И тогда в Харьков поехали проверяющие из министерства. Но они не нашли в действиях харьковской милиции ничего противоправного.
— Я точно знала, — продолжает Светлана Ханжина, — что если останусь в изоляторе, то бороться мне будет намного сложнее. В камере были очень тяжелые условия. Сначала почти не могла спать, от жары у меня повысилось давление, из ушей шла кровь.
Но было тяжело не только физически. Я там наслушалась столько историй, что мне стало страшно. Например, познакомилась с девушкой, которую посадили в тюрьму только потому, что милиционерам не хватало нужного количества людей для отчета о поимке организованной преступной группы. Когда ее арестовали, ей было всего 18 лет. Она приехала из села на дискотеку и стояла на автобусной остановке. Ее взяли вместе с незнакомыми людьми, осудили за наркотики, и уже четыре года она сидела в СИЗО. У этой девушки из всей родни только старенькая бабушка, поэтому помочь ей было некому…
Пока я находилась в камере, милиционеры ждали денег. Они даже звонили мне туда на мобильный: «Ты собираешься оттуда выходить или нет?» Сначала просили 50 тысяч долларов, потом — 30 тысяч. Перед судом уже были согласны на 10 тысяч. Я сказала им, что не дам даже тысячи, потому что ни в чем не виновата. В это время родственники наняли адвоката, я дала следователю показания о своей невиновности, а также о том, что все обвинения против меня были сфальсифицированы. Но следователь не реагировал на мои слова и ничего не хотел проверять. Я вышла из СИЗО только через два месяца под залог в 17 тысяч гривен.
После этого судебные тяжбы длились еще два с половиной года. На каждое заседание суда Светлана шла с тяжелым сердцем. Не знала, вернется домой или ее снова «закроют» в камере. Но уже была твердо уверена, что станет бороться до конца. 12 июля 2011 года Киевский районный суд Харькова приговорил ее к двум годам условного наказания. Апелляцию подали обе стороны процесса. Прокуратура была не согласна с мягкостью приговора и требовала реального срока наказания в виде четырех лет тюрьмы. А Светлана продолжала доказывать свою невиновность. И только 14 февраля 2012 года областной Апелляционный суд снял с Ханжиной все обвинения, признав, что уголовное дело было сфабриковано.
— Светлану оправдали из-за отсутствия события преступления, — комментирует адвокат Константин Куц. — Суд признал, что никакого факта сбыта наркотиков не было, а дело сфабриковали сотрудники отдела борьбы с незаконным оборотом наркотиков. Такое решение суда можно считать прецедентом. По статистике, в Украине выносится приблизительно 0,2 процента оправдательных приговоров в год. А по 307-й статье, которая была у моей клиентки, «Незаконное производство, изготовление, скупка, хранение наркотических препаратов», оправдательные приговоры не выносятся практически никогда. Обычно оперативники, фабрикуя дела по этой статье, проводят оперативную закупку. Но в случае со Светланой это было сделано лишь на бумаге.
Я вступил в дело, когда клиентка находилась в СИЗО. До этого ее уже уговорили отказаться от предыдущего адвоката. Ознакомившись с материалами следствия, я обнаружил массу противоречий в протоколах оперативных закупок. Например, было два разных протокола, составленных якобы в разных местах, но с одними и теми же понятыми. Как они могли там оказаться в одно и то же время? Кстати, мы так и не увидели человека, который якобы приобретал наркотики у Светланы. Милиционеры в суде заявили, что он… не был установлен.
Получилось, что мою клиентку прямо на улице взяли за руку и привезли в райотдел. Там заставили подписать протокол о том, что она торговала наркотиками. Потом эти непонятно откуда взявшиеся наркотики изъяли в присутствии понятых. И все. Человек оказывается в камере, и суд обвиняет его в наркоторговле, дает два года условного, но все же срока.
Только в Апелляционном суде были установлены противоречия в показаниях сотрудников милиции. Это был тот редкий случай, когда суд пытался разобраться в происходящем. Кстати, в процессе рассмотрения дела даже прокурор согласился с тем, что решение суда первой инстанции было незаконным, и попросил направить дело на дополнительное расследование. После суда материалы в отношении работников милиции и понятых были направлены в прокуратуру для проверки. Она должна принять решение о привлечении милиционеров к уголовной ответственности за дачу неправдивых показаний и незаконное привлечение Ханжиной к уголовной ответственности.
P.S. Имя героини публикации по ее просьбе изменено.