Молоко, кефир и сметана в полиэтиленовых пакетах могут подорожать на 60 копеек, если молокозаводы начнут платить владельцу патента за каждую упаковку
Возможно, вскоре молочные продукты, которые мы покупаем в магазинах, существенно подорожают. И причиной тому будет не снижение надоев у коров или повышение стоимости кормов. Нам придется доплачивать за удовольствие покупать молоко или кефир в самом обыкновенном полиэтиленовом пакете, знакомом всем уже не один десяток лет. Потому что, как выяснилось, у этого пакета есть автор. А у автора — патент. И он больше не намерен мириться с тем, что мы имеем возможность приобретать молочные продукты в недорогой и практичной упаковке.
В «ФАКТЫ» обратились представители молокоперерабатывающего завода «Кагма», находящегося в городе Кагарлыке Киевской области. Недавно завод получил письмо от предприятия «Юниверсал бриз», расположенного в Донецке. В письме завод уведомляют, что названное предприятие является владельцем лицензии на использование патента на полезную модель «Способ изготовления пакета для упаковки молочных продуктов», которая дает право «разрешать использование запатентованной процедуры упаковки, а также запрещать такое использование». К письму приложена копия патента на полезную модель, выданного 11 апреля 2011 года на имя Алексея Токмакова. В документе действительно описан способ изготовления привычного всем нам молочного пакета.
Трудно оспорить полезность этого изобретения. Удивляет только дата. Ведь такие пакеты появились уже очень давно. Конечно, точную дату назвать трудно, но, посоветовавшись с коллегами в редакции, мы пришли к выводу, что помним подобные пакеты уже никак не менее тридцати лет. Что, впрочем, не помешало в 2011 году «изобрести» способ их изготовления.
— Наш завод выпускает молочные продукты в полиэтиленовой пленке уже почти двадцать лет, — рассказал «ФАКТАМ» директор ЧАО «Кагма» Алексей Мирошник. — Мы закупили первые автоматы российского и литовского производства, разливающие молоко таким способом, еще в 1993 и 1996 годах. Поэтому, конечно, очень удивились, узнав, что способ изготовления молочных пакетов «изобретен» в Украине в 2011 году и мы теперь должны платить отчисления фирме, которая приобрела лицензию на патент.
— А каков размер этих отчислений?
— От нас требуют выплачивать 12 копеек за каждый пакет, независимо от объема. Это в том случае, если примем такие условия в течение пяти дней. «По истечении указанного срока мы оставим за собой право действовать более решительными методами», — говорится в письме.
Под «более решительными методами» подразумевается подача в суд исков о нарушении прав владельца патента, а также о возмещении ему морального ущерба за использование его изобретения без разрешения. И в этом случае, пишут нам, «суммы в сублицензионном договоре повысятся в пять раз, то есть одна упаковка — 60 копеек».
Таким образом, нас поставили перед выбором: либо мы очень быстро соглашаемся платить за изобретение того, что уже давно всем известно, либо, в случае промедления, это обойдется впятеро дороже.
— Если вам все-таки придется платить, изменится ли стоимость продукции?
— Очевидно, на такую сумму мы вынуждены будем повысить цену каждого пакета. То есть в итоге за всё заплатят потребители молочных продуктов. И учитывая количество пакетов, которые каждый день реализуются в стране, это будут огромные суммы.
— Деньги владельцу лицензии придется платить только вашему заводу или всем производителям молока?
— Через Союз молочных предприятий нам удалось узнать, что подобные требования получили не только мы. Письма пришли еще на несколько заводов. Пока мы не можем точно сказать, на сколько именно.
Казалось бы, конфликт чисто производственный. Однако он задевает интересы практически всех жителей Украины. Если пакет молока, кефира или сметаны повысится в цене на 60 копеек (ведь, скорее всего, ни одно предприятие не согласится добровольно выплачивать деньги за давно известное изобретение), то это крепко ударит по карману каждого из нас.
Естественно, мы решили поинтересоваться и у владельца прав на патент, почему он собирается взимать с производителей деньги за предмет, который служит людям уже не одно десятилетие. Корреспонденту «ФАКТОВ» удалось связаться по телефону с директором ЧП «Юниверсал бриз» Эриком Демерджибой.
— Как к вам попал патент на молочный пакет?
— Мы заключили лицензионный договор с владельцем патента, и поэтому вправе распоряжаться правами на него.
— Откуда взялась запрашиваемая вами сумма в 60 копеек за пакет?
— Мы хотим начать диалог с дирекцией завода о том, что имеем право запретить использование этой полезной модели. Или заключаем сублицензионный договор, в котором, как вариант, предлагаем платить по 12 копеек за пакет. В том случае, если они не согласятся и нам придется обратиться в суд, сумма возрастет. Я думаю, это нормальное, в принципе, требование.
— А почему именно 12 копеек за пакет?
— Это та сумма, на которой мы в данный момент стоим. Когда кто-то пользуется объектом интеллектуальной собственности, он выплачивает его владельцу вознаграждение, которое называется роялти. И эти 12 копеек — роялти.
— Но откуда именно такая сумма? Почему не 50 копеек, например, или не 2 копейки?
— Понимаете, это же ничем не регулируется. Мое руководство на данный момент настаивает на сумме в 12 копеек.
— А какое у вас руководство? Вы же директор фирмы!
— Учредители моего предприятия.
— Вы такое письмо направили только на один завод?
— Нет, на целый ряд предприятий.
— На сколько?
— Тринадцать.
— Каким образом вы выбрали именно эти предприятия? В Украине же очень много заводов выпускают молоко в пакетах.
— Письма направили на все предприятия, занимающиеся выпуском молочной продукции, которые нам известны. Никакой выборочности тут не было. Если в дальнейшем мы узнаем о других функционирующих заводах, будем отправлять письма и им. Потому что использование этой полезной модели, защищенной патентом, без урегулирования вопроса с собственником патента не соответствует букве закона.
— А до 2011 года вы видели в продаже полиэтиленовые пакеты?
— Если вы клоните к праву предварительного пользования…
— Нет. Я клоню к новизне этого изобретения.
— Приоритет изобретения относится к 2001 году. Тогда изобретатель обратился с заявкой. (На самом деле в патенте указана дата подачи заявки — 23 февраля 2011 года. То есть на получение патента ушло менее двух месяцев. Это очень короткий срок, поскольку обычно, по мнению специалистов, заявка на полезную модель рассматривается шесть-семь месяцев. — Авт.) Считается, что мы имеем возможность требовать выплаты вознаграждения с 2001 года. То есть мы стали правомочны не с 2001 года, а с той даты, когда выдан патент. Но приоритет заявки у нас с 2001-го. То есть тут о новизне уже речи не может быть.
— Я, например, такие пакеты видел в продаже и до 2001 года. А вы видели?
— Не видел. Понимаете, если пакеты были раньше в продаже, заводу нужно будет доказать в процессе судебного
*Молоко разливали в полиэтиленовые пакеты еще в советское время
— А вы не должны будете доказывать новизну своего изобретения?
— Если предприятие будет настаивать на том, что это не новое изобретение, либо на том, что оно никоим образом не нарушало права владельца патента, то оно и должно это доказывать.
— А с изобретателем Токмаковым вы знакомы? — поинтересовался корреспондент «ФАКТОВ». Но собеседник вдруг резко сменил тему разговора.
— К вам обратился завод?
— Да.
— Меня интересует сумма вашего гонорара…
К сожалению, в этот момент наш разговор был прерван: связь подвела. На самом интересном месте… А когда удалось снова созвониться, Эрик Демерджиба переключился на другую тему. Теперь он возмущался коварством молочников, рассказавших все журналистам.
— Мы обратились к людям с письмом, а они сразу пожаловались в газету, — посетовал собеседник. — Даже немножко страшно становится.
— Не бойтесь. Если правда на вашей стороне, то все будет в порядке, — попытался я его утешить.
— Я не боюсь. Но мне кажется, это как-то не по-деловому. К людям обращаются с письмом, требуют диалога, а они обращаются к третьим инстанциям. Думаю, суд установит правоту той или иной стороны. Это моя позиция.
Дальнейших объяснений давать не хочу. Буду общаться с руководством молокозавода. Вы сами понимаете, я стараюсь быть грамотным человеком. И если будет доказано, что у них есть право предварительного пользования, то они могут применять эту полезную модель сколько угодно, только не могут продавать (производить молоко в пакетах только для собственного потребления? — Авт.). Если же есть вариант заключения сублицензионного договора, то это будет замечательно.
Считаю, что в нашей стране должны в первую очередь защищаться права простых гениальных людей, которые что-то изобретают. Если человек что-то придумал, внес какое-то ноу-хау, он не должен куда-то уезжать и бояться. Очень плохо, что у нас слаборазвитые отношения в сфере интеллектуальной собственности.
— Кстати, о гениальных людях. Мне бы хотелось пообщаться с товарищем Токмаковым.
— Я сейчас не могу связать вас.
Прокомментировать ситуацию мы попросили патентного поверенного Петра Боровика:
— Суть патентной защиты состоит в том, что изобретатель раскрывает созданное им изобретение, делая его известным обществу, а государство взамен предоставляет человеку на определенный срок (как правило, 20 лет) исключительное право использовать эти знания для получения прибыли и запрещать использовать их другим лицам.
Он подробно описывает свое изобретение в патентной заявке и подает ее в патентное ведомство. Там проверяют описанное изобретение на предмет новизны, неочевидности и промышленной применимости (процесс называется экспертизой по сути). Если предложенное решение соответствует перечисленным условиям, то изобретатель получает патент.
Правда, в первые годы независимости Украины патентное ведомство не могло проводить экспертизу патентных заявок по сути, так как все базы данных остались в Москве и россияне не пожелали ими делиться. Чтобы не лишать изобретателей возможности защитить свои изобретения, было принято разумное решение выдавать патенты без экспертизы по сути на шесть лет с возможностью в течение этого срока провести экспертизу и продлить патент до 20 лет.
Прошло время, патентная система Украины сформировалась, базы данных созданы, и теперь можно проводить экспертизу по сути для всех изобретений. Но возможность легко и быстро получить патент без экспертизы так понравилась, что ее оставили по «многочисленным просьбам изобретателей». Для этого ввели такой объект, как полезная модель.
Требование к полезной модели не такое строгое, как к изобретению: нужна только новизна и промышленная применимость. И главное отличие полезной модели от изобретения в том, что экспертизу по сути в этом случае Укрпатент не проводит. Патент выдается «под ответственность заявителя». Большинство изобретателей пользуются такой системой, чтобы быстро защитить свои разработки.
— Однако, к сожалению, в последние годы наблюдается рост недобросовестного использования предоставленных законодательством возможностей, — продолжает Петр Боровик. — Заявители берут что-либо давно известное, описывают это как полезную модель, подают заявку и, уплатив мизерный сбор, получают патент.
Далее владелец патента, не придумавший ничего нового, действуя строго по закону, предъявляет претензии лицам, которые используют запатентованную таким образом технологию или изделие. Предприятиям либо предлагают платить владельцу патента «роялти» за то, чего он не изобретал, либо начинают агрессивное судебное преследование фирмы и ее руководителей за использование патентов, что приводит к снижению стоимости активов предприятия и в конце концов — к его продаже по заниженной цене.
Для того чтобы аннулировать такой патент, нужно проводить патентный поиск, экспертизу и обязательно судебный процесс (только суд может признать патент недействительным). Все это требует больших затрат. Поэтому есть много примеров, когда в результате «патентных атак» предприятия закрывались. Причем никакого наказания за свои действия недобросовестный владелец патента не несет.
Иногда деятельность «изобретателей» доходит до абсурда. Например, некий гражданин получил патент на «опору для винограда», представляющую собой деревянный брус с подземной заостренной частью. Попросту говоря, обыкновенный кол. Затем он написал заявление в правоохранительные органы о том, что конкурент нарушает его патент: производит колья. Было открыто уголовное дело и вынесено решение о проведении экспертизы по вопросу: используется ли в кольях конкурента полезная модель, защищенная патентом? Судебный эксперт вынужден ответить: да, используется. Хорошо, что в этом случае просто вопиюще очевидно отсутствие новизны. Эксперт об этом написал, и патент был аннулирован. Но его владелец никакой ответственности за свои действия не понес.
Кстати, общаясь с такими людьми, я обратил внимание, что они не считают свое занятие аморальным. Отстаивают право присваивать чужое, не смущаясь и не краснея.
Следует отметить, что противодействовать «патентным атакам» могут только квалифицированные специалисты. Часто после получения подписанного ими грамотного ответа на претензию владелец патента прекращает атаку. Но таких специалистов мало. Их можно найти только в Киеве, Харькове да еще в нескольких крупных городах.
Главная причина подобных явлений — достаточно либеральное законодательство и явно не соответствующее этому уровню либеральности законодательства общее моральное состояние общества. Формирование норм этики и принципов добросовестности в бизнес-среде, очевидно, только начинается, в том числе в сфере интеллектуальной собственности.
В большинстве европейских стран тоже выдают патенты на полезные модели без проведения экспертизы по сути, но наши зарубежные коллеги о таком их использовании, как в Украине, даже не слышали.
Практика показывает, что уровень недобросовестного использования патентов может быть существенно уменьшен, если в эти законы будут внесены уже давно назревшие изменения, которые установят ответственность за злоупотребления с интеллектуальной собственностью и сделают этот «бизнес» нерентабельным.