— Могла ли я подумать, что в 45 лет у меня появится еще один ребенок? Да никогда в жизни! — улыбается Светлана Дитковская из города Липовец Винницкой области. — Я жила с дочкой. Она у меня студентка. Много лет работаю в школе учительницей украинского языка и литературы. У меня и в мыслях не было ничего менять. До тех пор, пока в моем классе не появился Ваня Боговик.
— Мы познакомились два года назад, когда я стала классным руководителем у пятиклассников, — рассказывает Светлана Анатольевна, миловидная женщина с приветливой улыбкой. — Ваня пришел в мой класс немножко позже, чем другие. Они с мамой переехали в Липовец из соседнего села. Ваня показался мне тихим и очень замкнутым. Было видно, что они живут бедно. Старая одежда, обувь со сбитыми носками... Познакомившись с Ваниной мамой, я поняла, что она выпивает. Больше она ни разу не появилась — ни утренники, ни родительские собрания ее не интересовали. Ваня приходил в школу измученный, грустный, с темными кругами под глазами. На уроках буквально засыпал. Я пыталась расспросить его о семье, но Ваня, устремив взгляд куда-то в пол, повторял одну и ту же фразу: «У меня все в порядке».
Потом я случайно узнала, что мама с ним уже не живет. Оказалось, почти сразу после переезда женщина нашла себе нового мужа и уехала, оставив сына родственникам. С тех пор ребенок не видел мать. Родственникам он явно был не нужен, они просто использовали его в своих целях — прополоть огород, порубить дрова, убрать двор. Взваливали на Ваню самую тяжелую работу, но абсолютно за ним не смотрели. Мальчик приходил в школу в грязной рубашке, с большими мозолями на руках. О выученных уроках не было и речи.
Однако Ваня, в отличие от других детей из подобных семей, умудрялся неплохо учиться. Ему нравились многие предметы, он на лету схватывал информацию. Мальчика полюбили одноклассники — спокойный, не по годам взрослый и очень добрый. Все время кому-то помогал, заступался за тех, кого обижали. Только когда одноклассники начинали говорить о родителях, Ваня отходил в сторону. Слушая, как ребята увлеченно обсуждают, какие подарки им принес Дед Мороз и святой Николай, мальчик делал вид, что сосредоточенно что-то читает, а сам, насупившись, смотрел в одну точку.
Таким же грустным он становился, когда заканчивались уроки и надо было идти домой. Все дети уже давно были за пределами школьного двора, а Ваня медленно собирал портфель. Он любил оставаться после уроков на дежурство. И тогда нам удавалось немного поговорить. «Меня никто не обижает, — уверял он. — Все нормально. А мама... Она просто часто выпивает. Это очень плохо. Если бы она этого не делала, то, наверное, меня не бросила бы. Из-за алкоголя она болеет. Я просил ее перестать пить, но она меня не слушала». Этот ребенок с раннего детства сам борется за выживание. Ищет себе еду, пытается найти друзей. Удивительно, но он не попал в плохую компанию, не начал воровать. Я попросила Ваню, чтобы он рассказывал мне обо всем, что происходит в его жизни. Так хотелось как-то ему помочь! Но Ванечка ни на что не жаловался.
Тем временем семьей Вани заинтересовалась служба по делам детей. Видя, что мальчик приходит в школу неопрятным и явно недоедает, сотрудники опекунского совета побывали у него дома. Условия их шокировали. В доме было полное запустение — холод и антисанитария. Зашел разговор о том, чтобы забрать ребенка из семьи и определить в интернат. Я была уверена, что Ване это не понравится. Все-таки люди, у которых он жил, его родственники. «Меня заберут? — переспросил Ваня. — Такое возможно?» И тут же выпалил: «Заберите, пожалуйста! Я на все согласен, только бы здесь не оставаться!»
— Ваня сказал это с такой надеждой, — качает головой Светлана Анатольевна. — «Но тебя ведь заберут в интернат, — осторожно заметила я. — Ты понимаешь, что это?» «Понимаю, — вздохнул Ваня. — В интернат не хочу, конечно. Только и здесь оставаться — тоже... А вдруг меня потом кто-то усыновит. Так ведь бывает? Если да, то я готов». Я почувствовала, как к горлу подступил комок: «Конечно, бывает. У всех в классе есть семьи, и у тебя будет». Сама же подумала: какая семья? Кто захочет усыновить
Всю следующую ночь думала о том, как ему помочь. Утром Ваня, как обычно, пришел в класс и начал старательно раскладывать на парте тетради. Всегда удивлялась, как ему удается сохранять такое спокойствие. И тут меня словно осенило: «Ваня, а что если бы ты жил со мной?» Эта идея пришла спонтанно, но, озвучив ее, я уже не сомневалась, что поступаю правильно. «С вами? — удивился мальчик. — То есть?» «Мы бы вместе приходили в школу, вместе уходили, — объяснила я. — У меня большая квартира, у тебя была бы своя комната». «Не знаю», — Ваня смутился и покраснел. Видимо, не поверил, что я говорю серьезно.
Через несколько дней я вернулась к разговору. «Что, вот так просто к вам переехать? — все еще не верил мальчик. — Разве так можно?» А когда понял, что я не шучу, улыбнулся: «Было бы здорово».
Я начала собирать документы. И когда в очередной раз пришли сотрудники службы по делам детей, заявила им: «Ваня не пойдет в интернат. Он будет... моим сыном». Мое решение поддержали не только коллеги, но и ученики. «Возьмите Ваньку к себе, — наперебой просили дети. — Мы не хотим, чтобы его забирали в интернат. Ему там будет плохо». Поддержала меня и
— Сам процесс оформления документов — дело не одного дня...
— Меня предупреждали, что это длительная и сложная процедура. Но я абсолютно этого не заметила! Быстро собрала необходимые справки, каким-то чудом избежав очередей и бумажной волокиты. Наверное, высшие силы были за то, чтобы я поскорее забрала Ваню к себе. Пока собирала бумаги и проходила специальные курсы для опекунов, мальчик находился в оздоровительном центре. Мы регулярно созванивались, я говорила ему, что документы готовятся. «Это хорошо», — спокойно отвечал Ванюша. Потом он признался: не хотел радоваться заранее, боялся, что мечта не исполнится. Поэтому, когда я приехала за ним в санаторий и объявила о переезде ко мне, Ваня удивленно посмотрел на меня своими большими серыми глазами, подскочил и пулей побежал в комнату собирать чемодан.
— Правда, чемодан — это громко сказано, — говорит Светлана Анатольевна. — У Вани всего-то было несколько футболок и шортов. Он ужасно стеснялся и почти все время молчал. Только когда мы приехали в квартиру, не удержался и восторженно спросил: «Так у меня действительно теперь есть своя комната?!» Для него все было в новинку. Даже... одеяло и ванна, где в любой момент можно помыться.
На курсах для опекунов и усыновителей нас предупреждали, что привычки из прошлой жизни могут остаться у детей надолго. Поэтому я была готова даже к тому, что Ваня ляжет спать в куртке. Но он решил полностью покончить с прошлым. В первый же день разложил все вещи по местам, утром аккуратно застелил кровать. Убирает, а у самого глаза горят от восторга. Попросил меня научить его готовить обеды. С тех пор по выходным на кухне хозяйничает он. Я иногда даже прошу, мол, сядь, посмотри телевизор, отдохни. Куда там! Видимо, ему приятно чувствовать себя хозяином в доме.
Открытием стало то, что дома нужно делать уроки. Оказывается, раньше у Вани на это не оставалось ни секунды. Как только он приходил из школы, родственники загоняли его куда-нибудь в сарай или в хлев, где он работал до глубокого вечера. Первый раз даже пришлось его заставить сесть за учебники. Увидев, что Ваня насупился, я рассмеялась: «Что ж ты хотел? Ведь твоя новая мама — учительница!» Выучив урок, он получил десятку. Радости было! «Так приятно, что теперь я такой, как все, — недавно признался Ваня. — Могу хорошо учиться, делать уроки, гулять во дворе. И кушать, когда... захочется». В предыдущей семье у его родственников регулярно ели только родные дети. Ване доставались объедки.
— Ванина мама так и не объявилась?
— Один раз мы случайно встретили ее на улице. Она как раз выходила из бара. Увидев Ваню, вдруг упала перед ним на колени: «Сыночек! Как ты поживаешь?» Ваня нахмурился, в его глазах заблестели слезы. «Мне очень больно, что она меня бросила, — признался он вечером. — Но я все равно люблю ее. Если б она не пила, все было бы по-другому». Через несколько недель мы узнали, что она умерла. Вместе пошли на похороны. Ваня держался мужественно, даже ни разу не заплакал. «Я же сильный, — тихо сказал. — И уже не маленький».
Вечером у нас впервые состоялся долгий разговор по душам. С тех пор мы с ним часто беседуем. Ваня готов говорить часами. Он рассказывает мне о прошлой жизни, о друзьях, своих мечтах. Иногда я уже засыпаю, а он все говорит, говорит...
— И со мной тоже, — присоединяется к разговору Вика, дочка Светланы Анатольевны. — Я же теперь для него старшая сестра. Приходя со школы, он любит рассказать, как прошел день. Уже знаю по именам всех его одноклассников. Он увлекся оригами — делает из бумаги фигурки. Недавно подарил мне большую бумажную розу. Сейчас его уже не сравнить с тем мальчиком, который переехал к нам два месяца назад. Ваня стал очень общительным, чаще смеется. И я тоже. Оказывается, мне и самой очень хотелось братика.
Сейчас в квартире Светланы Анатольевны полным ходом идет ремонт. Пока Ванина комната еще обустраивается, мальчик живет в уютной гостиной. Переступив порог квартиры, мы сразу же почувствовали аппетитный запах борща.
— Светлана Анатольевна, я уже первое приготовил, — послышался голос из кухни. — Идите скорее кушать.
Увидев меня, Ваня смущенно улыбнулся:
— Здравствуйте. Мне сказали, что вы журналист.
— Как дела? — спрашиваю у мальчика.
— Хорошо, — говорит Ваня. — Вот готовлю обед. Когда есть семья, очень хочется готовить. И даже учиться хочется. Я уже решил, что буду юристом. А для этого нужно много заниматься.
— Тебе хорошо здесь?
— Очень, — улыбнулся мальчик. — Я всегда хотел семью, хотя плохо представлял, что это. Светлану Анатольевну знаю уже два года, но даже не думал, что она захочет стать моей мамой. Когда она спросила, не хочу ли я к ней переехать, сначала не поверил. Она очень хорошая, с ней здорово. Я стараюсь ее слушаться, не расстраивать. Хочу, чтобы ей тоже было со мной хорошо.
О прошлой жизни Ваня вспоминает неохотно. С родственниками, у которых он жил в последнее время, мальчик сейчас не общается.
— Было трудно, — говорит мальчик. — На меня там не обращали внимания, только все время заставляли работать. Мог бы и дальше работать, но обидно, когда тебя никто не любит. Теперь все по-другому.
— Я бы сказала, совсем по-другому! — улыбается Светлана Анатольевна. — Разницу заметили все педагоги. Ваня стал веселым, общительным. Он теперь в классе душа компании. И самое главное: как только заканчивается последний урок, Ваня вместе со всеми одноклассниками быстро собирается и бежит домой. Он ведь знает, что тут его любят и ждут.
«Cветлана Анатольевна очень хорошая, с ней здорово, — говорит Ваня о своей новой маме. — Хочу, чтобы ей тоже было хорошо со мной» (фото автора)