Узнав о смерти
Дело полтавских аферистов, специализировавшихся на присвоении чужих квартир, несколько раз закрывалось, возвращалось на доследование и возобновлялось по вновь открывшимся обстоятельствам. Менялись судьи и суды, в деле появлялись новые свидетели. Умерли двое потерпевших и подставная покупательница квартиры. Один из соучастников преступлений, участковый райотдела милиции, повесился. Еще одна потерпевшая из-за полученного стресса перенесла четыре инсульта и стала инвалидом.
Судебные тяжбы продолжаются даже после вынесения приговора. В документах с квартирами, которыми завладел организатор преступной группы, осталось еще много темных пятен.
— Подсудимый выставлял себя благодетелем, — говорит старший прокурор отдела поддержания государственного обвинения в судах прокуратуры Полтавской области Елена Кашицина. — Сначала он так объяснял свои действия: «У меня был опыт в деле покупки и продажи квартир, поэтому мне не составляло труда посодействовать людям в решении их проблем». На самом деле именно Сидоренко вовлекал знакомых и родственников в свои аферы. Следствием доказано, что в 2004 и 2005 годах он провернул три махинации с квартирами.
Сейчас по истечении столь длительного времени сложно восстановить детали преступлений, совершенных группой Сидоренко. Из материалов судебного дела, например, непонятно, каким образом квартирному аферисту стало известно о
Возможен и другой сценарий. Узнав о «перспективном покойнике» от своих бывших коллег-медиков, Сидоренко начал искать способ, как бы завладеть его паспортом, и организовал подготовку к... свадьбе потерпевшего со своей близкой подругой Ларисой Мирошник, работавшей врачом железнодорожной больницы.
— В судебном заседании женщина обмолвилась, что она разыскивала по больницам своего сожителя, с которым якобы хотела связать судьбу, — рассказывает адвокат потерпевших Светлана Акжитова. — Разыскивала, надо понимать, для того, чтобы по подсказке приятеля забрать паспорт. Увы, Андрей Стативка скончался, не дождавшись «свадьбы». Умер рано утром 15 октября 2004 года, когда ни один из загсов еще не работал. Тем не менее это обстоятельство не остановило заговорщиков, а наоборот, заставило действовать очень быстро. В тот же день Лариса Мирошник, вооружившись справкой о беременности, которую подписала супруга Александра Сидоренко, работавшая врачом-гинекологом, пришла в отделение рагса Октябрьского района. Роль жениха исполнял бывший сослуживец Сидоренко Сергей Дацун. Он предъявил паспорт на имя Андрея Стативки, с вклеенной туда своей фотографией.
Новоиспеченные «супруги» сразу же после росписи стали заниматься пропиской Ларисы Мирошник на жилплощади покойного. А в это время в квартире умершего установили металлическую дверь — чтобы туда не могли попасть его родственники.
— Но похоронить Андрея Стативку только на основании справки о смерти и свидетельства о регистрации брака злоумышленники не могли, — объясняет судья Киевского районного суда Полтавы Юрий Кулиш. — В морге у «вдовы» потребовали паспорт «мужа». Значит, нужно было вернуть официальному документу прежний вид, то есть обратно вклеить в него фотографию Андрея Стативки. Предположительно, фотографию никто и не вклеивал, а просто был выписан новый паспорт. Для Александра Сидоренко, которого крышевал участковый инспектор милиции (покончивший потом жизнь самоубийством), это не составляло труда.
Похоронив «мужа» через одиннадцать дней(!) после его смерти, Лариса Мирошник приватизировала доставшуюся в наследство квартиру и тут же продала ее... маме Александра Сидоренко. Понятно, что это была фиктивная сделка, поскольку уже в январе 2005 года квартиру вновь перепродали. Добросовестная покупательница купила ее через агентство недвижимости за 120 тысяч гривен.
Обзавестись двухкомнатной квартирой Александр Сидоренко «помог» также и своей теще. Причем всего за 20 тысяч гривен.
Александр Козюба жил один, к тому же страдал алкоголизмом. Чтобы иметь деньги на выпивку, пустил в квартиру знакомых, а сам жил где придется. Квартиранты должны были помочь мужчине вступить в наследство, а со временем собирались купить у него жилье. Но неожиданно Александр Козюба исчез. А вскоре к квартирантам заявился майор милиции (тот самый участковый, покончивший позже жизнь самоубийством) и потребовал паспорт хозяина квартиры. Взглянув на документ, положил его себе в карман. «Нужен для проверки кое-каких данных», — объяснил он.
Только месяца через три выяснилось, что исчезнувший Александр Козюба жив-здоров и все это время находился на даче у Александра Сидоренко в качестве сторожа. Каким-то образом ему удалось оттуда сбежать.
«Каждый день Сидоренко приезжал и привозил выпивку и что-нибудь поесть, — рассказывал следователю (уже покойный)+ Александр Козюба. — Однажды вместе с ним приехал милиционер и еще один человек. Меня напоили, после чего майор милиции сказал: «Напиши заявление, что квартиранты забрали у тебя паспорт, который ты отдал им на хранение. Они вместе с Сидоренко кричали и давили на меня. Мол, если не напишу заявление, отберут у меня квартиру. Заставили подписать еще какие-то чистые бумаги. Что мне оставалось делать?»
Через некоторое время на адрес Козюбы пришла судебная бумага о том, что он должен выселиться из квартиры, поскольку она продана. Владелицей жилья оказалась... теща Александра Сидоренко.
Потерпевший по-разному объяснял, каким образом очутился на даче у Сидоренко. Один раз утверждал, будто телефон квартирного маклера ему дала знакомая паспортистка жэка, с которой он поделился мыслями о продаже жилья. Потом рассказывал, будто Сидоренко бросил ему милостыню возле церкви и, расспросив о проблемах, предложил еду и кров за то, что он будет сторожить его дачу. Так или иначе, финал оказался печальным.
Еще раньше с заявлением в Октябрьский районный суд Полтавы о незаконном выселении из квартиры обратилась семья Надежды Николаевны Овод. Пока длилось судебное разбирательство, женщина перенесла четыре инсульта.
— Я хорошо помню, как 28 февраля 2005 года где-то в половине четвертого дня в квартиру позвонили, — рассказывает
В ходе расследования выяснилось, что Александр Сидоренко уговорил свою бывшую одноклассницу Татьяну Сахно, бухгалтера одного частного предприятия, вступить в наследство. Женщина долго не соглашалась нарушать закон, но, поскольку «многим была обязана Саше», не могла ему отказать. И как только злоумышленник получил согласие, появилось липовое завещание, которое бывшая хозяйка квартиры Ольга Никитична Вишняк якобы оставила на имя неизвестной ей Татьяны Сахно. Ложь всплыла, как только потерпевшая сторона поинтересовалась, кто засвидетельствовал завещание. Оказалось, на нем стояла печать Полтавской центральной районной больницы. Но в этой больнице покойная не лежала, и такой документ из этого лечебного учреждения не выходил. К тому же печать районной больницы на завещании была устаревшей, а подпись Ольги Вишняк подделана.
— Тетя Оля очень болела после того, как упала во дворе. Долго лечилась, потом потребовалась операция, — вздыхает Юлианна Шкляр. — С октября 1995 года за ней ухаживала моя мама. Родственников у тети Оли не было, и она пообещала отписать на маму все имущество. В день операции, 26 июля 1996 года, она позвала заведующего хирургическим отделением областной больницы и еще несколько человек медперсонала и в их присутствии составила завещание всего своего имущества на имя мамы — Надежды Николаевны Овод. Через полтора часа после этого Ольги Никитичны не стало... Со временем мы переехали в ее квартиру.
Однако Надежда Николаевна так и не вступила в свои права. То не находила времени для оформления документов, то были проблемы с деньгами. Когда же наконец собралась в нотариальную контору, оказалось, что завещание исчезло (позже, через девять лет, когда в квартире затеяли ремонт, его обнаружили между стеной и шкафом). Но женщина наивно думала, что если она исправно платит за коммунальные услуги, то никто ее не выселит из квартиры. Ошибалась, конечно.
— Мне рассказывали сотрудники жэка, что Сидоренко интересовался нашей семьей, — продолжает Юлианна. — Видимо, понял, что две слабые женщины не смогут ему противостоять, и решился на захват квартиры. Слава Богу, нас отстояли соседи. Спасибо нашему адвокату Светлане Михайловне Акжитовой, которая отстояла наши права. Очень помогли в расследовании и сотрудники областного управления по борьбе с организованной преступностью Сергей Передерий и Светлана Лоскот. И, конечно же, судья Киевского районного суда Юрий Кулиш, которому уголовное дело передали на завершающем этапе. Он не переносил заседаний в связи с «болезнью» подсудимых, как это делали другие судьи, а тут же назначал проверки и накладывал штрафы. А ведь раньше было и такое, что Сидоренко поправлял свое здоровье одновременно в двух больницах (видимо, сам путался в своей «документации»).
— Я вел это дело только последние полгода, — говорит судья Юрий Кулиш. — Уверен, если бы оно расследовалось по горячим следам, на скамье подсудимых оказалось гораздо больше людей и картина преступлений была более четкой. На Сидоренко ведь работала целая система! И сколько фактов квартирных махинаций осталось нераскрытыми, остается лишь догадываться.
— Иногда у меня опускались руки, — признается адвокат Светлана Акжитова. — Были явные доказательства вины Сидоренко, и в то же время дело без конца стопорилось в милиции и судах. Это позволило четырем соучастникам преступлений, которых Сидоренко втянул в свои аферы, избежать реального наказания в связи с окончанием срока давности. Лариса Мирошник и Татьяна Сахно признаны виновными, но освобождены от отбывания наказания в виде лишения свободы с испытательным сроком на два года. А вот Александр Сидоренко получил восемь лет лишения свободы.
— Меня поразила реакция подсудимого на определение Апелляционного суда Полтавской области, — рассказывает прокурор Елена Кашицина. — Его лицо стало пунцовым: «Выпустите меня, я не хочу здесь сидеть, я не буду больше заниматься этим!» «Как вы себе это представляете?» — спросил его председательствующий коллегии судей. «Ну, вы же умные люди, придумайте что-нибудь», — пролепетал он.
Приговор Киевского районного суда вступил в силу. Апелляционный суд в Полтавской области оставил его без изменений.
Фото Сергея Даценко, «ФАКТЫ»