На первом заседании Апелляционного суда Киева обвиняемый в убийстве судьи Зубкова дал показания, рассказав о своем алиби и других спорных моментах расследования
Как уже сообщали «ФАКТЫ», 23 января в Апелляционном суде Киева началось рассмотрение дела об убийстве судьи Шевченковского района столицы Сергея Зубкова. За это преступление были осуждены
Митинги в защиту семьи Павличенко прокатились не только по всем областным центрам Украины, но и за рубежом: футбольные фанаты
*Митинги в защиту семьи Павличенко не прекращаются уже несколько месяцев (фото Егора Соболева)
Подлило масло в огонь еще и то, что в суде ни один из свидетелей (!) не опознал ни младшего, ни старшего Павличенко. Люди, которые в день убийства видели преступников, сказали, что следователь… сфальсифицировал их показания и подсудимые не похожи на убегавших с места преступления убийц.
Между тем в деле имеются и доказательства вины Павличенко. Ими стали заключения многочисленных экспертиз. Судя по материалам дела, убийцы сильно «наследили»: оставили на месте свои вещи и отпечатки пальцев. Можно было бы сказать, что эти улики подкинули. Но как тогда объяснить тот факт, что на некоторых вещах обнаружили и следы крови погибшего судьи, и биоматериал Павличенко-старшего?
Основываясь на этих доказательствах, Голосеевский райсуд столицы приговорил Дмитрия Павличенко к пожизненному заключению, а его сына Сергея — к 13 годам лишения свободы. Адвокаты Дмитрия и Сергея подали апелляцию. В минувшую среду на заседании Апелляционного суда можно было услышать объяснения самого Дмитрия Павличенко по поводу уголовного дела и доказательств, предоставленных прокуратурой.
Началось с того, что судья зачитал текст апелляционной жалобы. Кстати, как выяснилось, апелляцию подавала и прокуратура, но не на приговор, а на отдельное постановление судьи, обязующее прокурора Киева провести проверку действий его подчиненных, которые, направляя дело в суд, допустили существенные нарушения. В первую очередь имелось в виду несоответствие показаний свидетелей, занесенных в протокол, тому, что они рассказывали в зале суда. Представители прокуратуры хотят доказать, что нарушений не допускали.
Впрочем, этот вопрос пока отложили. На первом заседании, которое длилось почти четыре часа, допрашивали Дмитрия Павличенко. Но допросить его удалось не всем участникам процесса. Так, на вопросы прокурора Дмитрий отвечать категорически отказался.
— На все ваши вопросы я буду давать один ответ: свободу Павличенко, фальсификаторов за решетку, — заявил Дмитрий. — Потому что дело сфальсифицировано, и все, кто с ним знакомился, прекрасно это знают. Это знает прокурор, судьи и все присутствующие. Я повторял и буду повторять: мы с сыном не имеем отношения к убийству. Ни один свидетель нас не
*На все вопросы прокурора Дмитрий Павличенко давал один ответ: «Свободу Павличенко, фальсификаторов за решетку!» (фото автора)
На вопрос об алиби Дмитрий Павличенко уточнил: во время убийства Сергея Зубкова он находился дома, что могут подтвердить не только члены семьи, но и его адвокат по гражданскому делу Мария Волотковская.
— Дело в том, что я разговаривал с адвокатом с домашнего телефона, — заявил Дмитрий. — Это было около семи часов вечера, примерно в 18.50… Со временем могу ошибаться, потому что это было давно. Этот факт подтверждается распечатками телефонных звонков, которые Голосеевский райсуд вообще не принял во внимание. По распечаткам видно, что в то время, когда произошло убийство, с моего домашнего телефона был звонок моему адвокату, потом адвокат перезвонила. Разве я мог находиться одновременно в двух местах?
— Но из распечаток не видно, кто именно разговаривал, — заметила адвокат супруги погибшего судьи. — Вы можете доказать, что это были именно вы, а не кто-то из членов семьи?
— С адвокатом веду переговоры только я. Ни жена, ни сын не участвовали в этих делах. Кроме того, сама адвокат в Голосеевском райсуде подтвердила, что с ней разговаривал я. Но это тоже не приняли во внимание.
Нюансы по поводу алиби пытался выяснить и прокурор. Но ему Дмитрий отвечать отказался. Государственный обвинитель также спросил, что Дмитрий делал в день убийства судьи Зубкова, где был его сын, от кого и когда Дмитрий узнал об убийстве судьи и как можно объяснить порезы на руке Дмитрия (по версии следствия, эти порезы он получил в схватке с судьей Зубковым). Ответа не последовало. А когда прокурор спросил, почему сразу после задержания Дмитрий не ответил на все вопросы следователя, Павличенко не выдержал:
— Как вы вообще можете задавать мне подобные вопросы?! Знаете же, что меня вообще не допрашивали. Это все фальсификации и провокации. Прокурор, который это делает, должен снять погоны и выйти вон!
Примерно так же Павличенко-старший отреагировал и на вопрос о найденных на месте преступления отпечатках его пальцев.
— Фальсификация! — отрезал он. — Никаких отпечатков не было, и вы тоже это знаете. Они были взяты
Дальше по просьбе судей Дмитрий Павличенко описал, как провел день, когда был убит Сергей Зубков.
— Всю первую половину дня я ездил по делам, — рассказал Дмитрий. — Утром встречался с адвокатом, затем — с народными депутатами. Ближе к обеду приехал домой, обработал сыну рану на ноге — он упал на улице и сильно порезался (по версии следствия, рана была получена в время схватки с Сергеем Зубковым. — Авт.). А после этого я отправился в суд, где мне нужно было забрать решение. Домой вернулся около шести часов вечера. Еще раз созвонился со своим адвокатом по гражданским делам и поехал с женой в супермаркет — мы купили продукты и символически отметили юбилей нашей свадьбы. Вечером мы отвезли старшего сына к моему отцу — у Сергея был серьезный порез, и ему нужен был уход. А у отца медицинское образование.
Судья зачитал показания, которые Дмитрий Павличенко давал сразу после задержания. Надо сказать, они немного отличались от того, что Дмитрий Павличенко говорит сейчас. Даже если не принимать во внимание расхождения во времени (учитывая то, что события происходили почти два года назад, подсудимый мог кое-что подзабыть), показания все же отличаются. Тогда, в марте 2011 года, Дмитрий, описывая свой день, ни слова не сказал о том, что у сына на ноге был порез. Более того, судя по первым показаниям, Сергея Павличенко… не отвозили к дедушке.
«Около девяти часов вечера мы с семьей сели за стол, — рассказывал в марте 2011 года Дмитрий Павличенко. — А в одиннадцать часов я лег спать. Насчет Сергея не знаю. Возможно, он потом куда-то ушел, но я не видел, потому что уже спал».
Неоднозначные показания следователям тогда давал и отец Дмитрия Павличенко. Согласно протоколу его допроса, пожилой мужчина рассказывал, что, приехав к нему около восьми вечера с семьей, Дмитрий сказал, что «у них возникли проблемы», и попросил, чтобы старший сын какое-то время пожил у него. Кстати, в квартире у дедушки Сергея и задержали.
Естественно, в суде сразу возник вопрос: почему Дмитрий Павличенко в своих первых показаниях ничего не сказал о ране сына? И уж тем более, почему из его первоначальных показаний получается, что сын ночевал дома, а не у дедушки?
— Я не говорил о сыне потому, что меня… о нем не спрашивали, — ответил судьям Дмитрий Павличенко. — Вопросы о Сергее мне не задавали.
Кроме того, судьи спросили о происхождении раны на левой руке Дмитрия Павличенко. По версии следствия, ножевое ранение он получил в схватке с судьей Сергеем Зубковым, который пытался обороняться. Но Дмитрий ответил следующее:
— Порез я получил при задержании. Это случилось, когда на меня набросился сотрудник милиции и повалил на пол.
— Но в своих первоначальных показаниях вы утверждали, что порезались лезвием бритвы, — уточнил судья. — А потом говорили, что это случилось, когда вы резали хлеб, и это якобы видела ваша жена.
— Да, говорил. Но что мне оставалось говорить, если рядом были сотрудники УБОПа? Как я при них мог сказать, что получил травму по вине милиционеров? Поэтому я и сказал, что резал хлеб. Я, можно сказать… пошутил. Посмотрел на них и сказал. И они прекрасно понимали, как все было на самом деле. Они же, фабрикуя дело, пытались придумать мне мотив. Все спрашивали: «А может, Зубков разбил вашу машину? Или, может, к жене вашей приставал?» Но убедительный мотив так и не придумали.
Сергея Павличенко, который, как известно, во время следствия признал свою вину (правда, потом заявил, что сделал это под давлением сотрудников милиции), в этот раз допросить не успели. Заседание перенесли на 31 января.
Не прошло и двух часов с момента окончания заседания, как прокуратура Киева обнародовала сообщение: отпечатки пальцев Павличенко с места убийства были идентифицированы уже через два часа после убийства, а не через три дня, как заявил на суде Дмитрий.
«Буквально через два часа следы пальцев рук, изъятые при осмотре места убийства судьи Зубкова, были проверены по картотеке, и уже было известно, что они принадлежат Павличенко-старшему», — заявил заместитель прокурора Киева Сергей Софиев. Таким образом, по словам правоохранителя, и стала основной версия о том, что убийство судьи — дело рук Павличенко-старшего. Софиев подчеркнул, что отпечатки пальцев изымались согласно процедуре, в присутствии понятых. Точно так же проводился осмотр места преступления.
Тем временем Дмитрий и Сергей Павличенко обратились к Генеральному прокурору Украины Виктору Пшонке с просьбой возбудить уголовное дело в отношении следователя, который, по их словам, сфальсифицировал материалы допроса одного из свидетелей. Как уже сообщали «ФАКТЫ», этот свидетель заявил в суде, что следователь оказывал на него психологическое давление и заставил подписать протокол, в котором были изложены не соответствующие действительности факты.
А жена погибшего судьи попросила суд обеспечить ей охрану, поскольку неизвестные угрожают ей физической расправой. По словам ее адвоката Инны Рафальской, эти угрозы Светлана Зубкова связывает с делом Павличенко.