Отец 15-летнего Святослава благодарен врачам, которые сохранили его сыну жизнь, но считает, что они должны были вызвать на консультацию специалистов, у которых есть большой опыт в пришивании конечностей
15-летний киевлянин Святослав еще не может привыкнуть, что вместо левой руки у него культя.
- Я обязательно научусь пользоваться протезом, — говорит Святослав. — Одной рукой обходиться очень сложно, хотя стараюсь все делать сам, без помощи родителей. Но как только заживет культя, надеюсь, мне сделают протез.
Беда со Святославом произошла 29 сентября минувшего года. В тот день учеников девятых классов повели на экскурсию.
- Нужно было перейти через дорогу, по которой проходит трамвайная линия, — рассказывает подросток. — Я зацепился за рельс и упал, а как раз в это время появился трамвай. Моя рука попала под его колеса. Дальше я ничего не помню…
Паренька тут же доставили в столичную Больницу скорой медицинской помощи, которая находится неподалеку от места происшествия.
- Нам сообщили о случившемся по телефону, и мы с женой тут же поехали в больницу, — говорит отец мальчика Виктор Игнатенко. — Врачи, которые вышли к нам, сказали, что состояние у сына очень тяжелое, но они постараются спасти не только жизнь Святослава, но и руку. Конечно же, я доверился хирургам. Первые три дня после операции нас обнадеживали, что все идет нормально. Но пришитая рука начала темнеть. За это время я узнал, что в Киеве есть Центр хирургии кисти, отделения микрососудистой хирургии Института хирургии и трансплантологии имени А. Шалимова и детской больницы «Охматдет», где врачи успешно восстанавливают руки. Я просил, чтобы оттуда вызвали специалистов на консультацию. Но мне отвечали: «Мы и сами все хорошо знаем». Когда же такой консилиум решили созвать, было уже поздно. Рука почернела. Ее пришлось ампутировать. Из разговора врачей, которые осматривали Святослава, понял: шанс спасти руку сына был, но его упустили!
Когда я беседовала с семьей Святослава, меня не покидала мысль: действительно ли был шанс спасти парнишке руку? Или просто в это хочется верить родителям мальчика? Чтобы это выяснить, я связалась с главным врачом Больницы скорой медицинской помощи Киева Александром Ткаченко. Он в квалификации своих врачей уверен.
- Подросток поступил к нам в крайне тяжелом шоковом состоянии, — рассказывает Александр Анатольевич. — У него практически не было пульса, давления. Нашей главной задачей было сохранить ему жизнь. Мы все делали в интересах пациента. И хирурги, и травматологи, которые работают в клинике, выполняют все виды оперативных вмешательств. Врачи рисковали, пытаясь спасти руку ребенка. Если конечность отрезал поезд или трамвай, ее, как правило, не пришивают. Этому мальчику тоже нужно было сразу делать ампутацию.
Слова главного врача звучат убедительно. Но ведь не понаслышке знаю, что в Киеве не раз спасали конечности людям, которые находились в крайне тяжелом состоянии.
- Иногда пострадавших везут сотни километров, чтобы попасть в Киев. И им делают успешные операции по восстановлению руки или ноги…
- Значит, больной не совсем в шоковом состоянии и его можно перевозить. Нашего пациента в тот момент нельзя было транспортировать.
- А почему вы не пригласили врачей, специализирующихся на микрососудистой хирургии? У них ведь отработаны методы подготовки оторванной конечности к операции, они могли бы проконсультировать ваших хирургов или вместе с ними делать вмешательство…
- Наши сосудистые специалисты сшили артерии, нервы, сухожилия. Хотя, по большому счету, нельзя было спасать руку. Вы видели трамвайные колеса? Можете себе представить, какой была рана: в машинном масле, с грязью, кусочками асфальта. В девяти из десяти подобных случаев делается или первичная ампутация, или конечность удаляют позже. Крайне редко происходит приживление и восстановление.
- У ваших врачей есть опыт по пришиванию конечностей? Сколько успешных операций они выполнили?
- При чем тут статистика? Если ногу отрезал поезд, ее не пришивают.
Но меня продолжал мучить вопрос: если врач берется за столь сложную операцию, он должен быть уверен в своих действиях. Значит, он где-то проходил стажировку, ассистировал во время подобных вмешательств, повышал свою квалификацию. Но, как выяснилось из ответа главного врача, эти сосудистые хирурги стажировку проходили на рабочем месте…
- Может быть, у нас и не возникло бы сомнений по поводу действий врачей Больницы скорой помощи, если бы мы не увидели людей, которым помогли микрохирурги в институте Шалимова, — продолжает отец мальчика Виктор. — Меня поразил рассказ соседа Святослава по палате. Нога молодого мужчины попала в работающий комбайн. В клинику его доставили в тяжелейшем состоянии, но конечность, оторванную на уровне бедра, успешно пришили. Он уже ходит по отделению, опираясь на костыли. А ведь от Больницы скорой помощи до института Шалимова дорога занимает не больше часа! Если бы нам сразу подсказали, куда нужно обратиться…
После этих слов вспомнился случай, о котором наша газета не раз рассказывала. Чуть больше года назад 32-летняя женщина из Вышгорода, что под Киевом, попала в жуткую аварию. В машине, в которой она находилась, лопнуло колесо, автомобиль перевернулся.
- Моя правая рука попала между асфальтом и машиной, — рассказывала нам Алена. — Кисть, казалось, пропустили через мясорубку. Она висела на лоскуте кожи. Даже на рентгеновском снимке непонятно, где находятся косточки пальцев. Карета «скорой» доставила меня в Больницу скорой медицинской помощи. Кто-то из врачей сразу сказал: «Руку мы вам ампутируем!» Мое состояние было таким, что мне было все равно. Но медбрат, который находился в приемном отделении, посоветовал: «Если есть возможность, срочно езжайте в институт хирургии имени Шалимова. Там вам руку спасут». Знакомые, которые уже приехали в больницу, приняли решение забрать меня. В тот же день микрососудистые хирурги собрали мою руку. Правда, им не удалось спасти только мизинец. Но ведь сейчас рука работает!
Своими глазами я видела, как Алена удерживает в пострадавшей руке мобильный телефон, как ставит подпись (»ФАКТЫ» за 11 января 2008 года). То есть кисть постепенно оживает.
- Я благодарен врачам Больницы скорой медицинской помощи, что они спасли жизнь моему сыну, — говорит Виктор. — Но я ожидал большего. С момента случившегося прошло уже четыре месяца. За это время мне приходили в голову разные мысли. Сначала я очень хотел подать в суд на врачей, чтобы их наказали. Но юристы объяснили мне: невозможно однозначно доказать, что руку Святослава можно было восстановить. Да и средств и времени нет на то, чтобы судиться. Сын требует моего внимания. Ему уже можно делать протез, на который нужны деньги… Сейчас мне очень хочется, чтобы хирурги Больницы скорой медицинской помощи сделали выводы и начали повышать свою квалификацию, перенимать опыт у своих коллег. Тогда в аналогичной ситуации они смогут успешно пришить руку или ногу. Но также меня пронзила и другая, страшная, мысль: а если они пойдут по пути наименьшего сопротивления? И теперь даже не будут пытаться спасать отрезанные, оторванные конечности, а будут их ампутировать? Я понимаю: это проще всего.
Мы все время рассказываем о новых методиках, о том, что медицина не стоит на месте, украинские врачи постоянно совершенствуют свое мастерство, оперируют в самых сложных случаях, заботясь о качестве жизни пациентов. Можно, конечно, подытожить: Святославу не повезло. Но речь идет не о его везении, а о грамотности и человечности хирургов. К сожалению, в данном случае они оказались не на высоте.