Уже год столичный адвокат Светлана Трегубенко безуспешно пытается вернуть сто тысяч долларов, отобранных у нее сотрудниками СБУ. Женщине объяснили, что эти деньги являются вещественными доказательствами в деле, в котором ее фамилия... вообще не фигурирует
О том, что из ее банковской ячейки пропали деньги, киевский адвокат Светлана Трегубенко узнала случайно. Женщина пришла в банк, чтобы положить в арендованную ею ячейку несколько тысяч гривен, а ей сообщили, что это невозможно. Причину не объяснили.
— Сколько ни спрашивала, сотрудники банка только говорили: «Доступ к вашему сейфу закрыт», — рассказывает Светлана Трегубенко. — Я поняла, что ничего от них не добьюсь, и написала заявление на имя руководителя банка. Тогда выяснилось, что моя ячейка пуста. Сто тысяч долларов, которые я подготовила для покупки квартиры, изъяли сотрудники СБУ. «У них все и выясняйте», — посоветовали клерки. Обращаясь в СБУ, была уверена, что произошла какая-то ошибка. Я никогда не имела дела с этой силовой структурой, деньги зарабатывала честно. Тогда еще не знала, что меня просто ограбили.
События, о которых рассказывает Светлана, происходили в июле 2011 года. В общей сложности у женщины пропали 109 400 долларов и четырнадцать тысяч гривен — все деньги, которые находились в ячейке. Не понимая, какое отношение к ее средствам имеет СБУ, Светлана написала еще несколько заявлений с требованием прояснить ситуацию. Одновременно она обратилась в прокуратуру.
— Я начала понимать, что происходит, когда мой близкий друг Виктор Хоменко (имя и фамилия изменены) попал в такую же ситуацию, — рассказывает Светлана Трегубенко. — Он хранил деньги в том же банке, у него тоже была ячейка. Одно время, когда мы с ним были в очень близких отношениях, я оформила на него доверенность, разрешив открывать мою ячейку. Сделала это для того, чтобы он мог класть туда мои деньги по моей просьбе. Виктор делал это несколько раз и не украл у меня ни копейки, поэтому причин не доверять ему не было.
Оказалось, у Виктора изъяли деньги в тот же день, что и у меня. Весь следующий месяц он тоже не мог выяснить, в чем дело. А потом его вызвали на допрос. Выяснилось, что сотрудники СБУ возбудили уголовное дело по факту фиктивного предпринимательства, и Виктор проходил по этому делу свидетелем. По словам Виктора, фамилии, которые называл следователь, он слышал впервые, да и название фиктивной фирмы было ему не знакомо. Впрочем, Виктора никто ни в чем не обвинял. Ему просто задали несколько вопросов и объяснили, что деньги, которые у него изъяли, являются «вещественными доказательствами». Это даже звучит странно: с каких пор у нас в стране начали изымать деньги у свидетелей? Согласно Уголовно-процессуальному кодексу, который действовал в 2011 году, имущество можно изымать только у обвиняемых или подозреваемых. У свидетелей ничего изымать не положено. Но в той ситуации меня больше волновало другое. Ладно, Виктор — свидетель по делу, но при чем здесь я? Ведь моя фамилия в деле вообще не фигурирует!
Ответ на этот вопрос Светлане Трегубенко не давали.
— Во время моего очередного визита в банк его сотрудники напомнили мне, что когда-то я давала Виктору доверенность, разрешив открывать мою ячейку, — говорит Светлана. — Поэтому деньги изъяли: у Виктора — как у свидетеля по делу, а у меня — потому что Виктор несколько раз открывал мою ячейку. Но ведь деньги в моей ячейке — мои! Понимая, что мне это придется доказывать, я подробно расписала происхождение хранившейся суммы, подкрепив это доказательствами: финансовыми отчетами о своих доходах. Этот подробный отчет могу показать и вам (Светлана предоставила «ФАКТАМ» документы. — Авт.). Здесь четко видно, когда, что и каким образом я заработала. С этим документом я пошла к следователю СБУ, с легкой руки которого у меня изъяли все деньги. Но он меня не принял и на эти бумаги даже не посмотрел: «У меня с вами запрещены... неуставные отношения». Опешив от такой реакции, я отправила документы в СБУ по почте, приложив к ним очередное заявление с требованием вернуть деньги.
Вскоре Светлана получила ответ. В документе, подписанном заместителем начальника следственного отдела Управления СБУ в городе Киеве, было сказано, что «постановлением Печерского райсуда столицы было получено разрешение на раскрытие банковской тайны и проведение выемки документов у клиента Виктора Хоменко». Согласно Уголовно-процессуальному кодексу изъять деньги как вещественные доказательства можно только по решению суда. Соответствующее решение было вынесено по поводу ячейки Виктора. По поводу же ячейки Светланы Трегубенко никакого решения суда не было — об этом говорится даже в официальном ответе, который мы только что цитировали. Деньги Светланы изъяли лишь потому, что Виктор Хоменко по доверенности несколько раз открыл ее банковскую ячейку.
— Более подробных ответов я не получала, — продолжает Светлана Трегубенко. — По этому поводу я не раз обращалась в прокуратуру, была на приеме у прокурора Киева. Все обещали разобраться, но вскоре приходил ответ: «Все законно, и нет повода для прокурорского реагирования». А в прокуратуре, видя мои мытарства, мне сказали: «Своих денег вы больше не увидите. Если мы их вам вернем, нас обвинят в коррупции».
О том, что судьбу моих денег уже решил Печерский районный суд, узнала совершенно случайно. Поскольку в уголовном деле, в рамках которого вскрыли банковскую ячейку Виктора, я вообще никак не фигурирую, меня никто ни о чем не информировал. Но поскольку я продолжала писать жалобы, однажды получила ответ из Генеральной прокуратуры, где было сказано, что мои средства... переданы в доход государства решением Печерского районного суда.
Оказалось, за это время по уголовному делу, где друг Светланы Виктор Хоменко проходит свидетелем, состоялся суд. Виктора на суд не приглашали, его показания в судебном решении не фигурируют. Обвиняемым по делу проходил некий гражданин Недохатко (фамилия изменена). Суд признал его виновным в создании фиктивного предприятия, однако тут же амнистировал. А конфискованные в качестве вещественных доказательств деньги (в том числе и деньги Светланы Трегубенко) суд постановил передать в доход государства.
— Я пошла прямиком к судье, которая вынесла это решение, — рассказывает Светлана Трегубенко. — Узнав, что большая часть из переданной государству суммы принадлежит мне, она удивилась: «Впервые слышу вашу фамилию. Мне говорили, что эти деньги никому не принадлежат». В результате судья вынесла отдельное постановление, которым вернула мои деньги на хранение в СБУ. Так же легко, как они в свое время были признаны вещественными доказательствами, они перестали ими быть. Суд решил, что мои деньги действительно не имеют отношения ни к гражданину Недохатко, ни к фиктивному предприятию, которое этот гражданин создал.
Я подала в суд на СБУ, чтобы отсудить свои деньги. Однако как только мои деньги вернулись в Службу безопасности, сотрудники этой структуры тут же сделали их вещественным доказательством по... другому уголовному делу! По нему вообще нет обвиняемых, оно возбуждено против неустановленных лиц и тоже касается фиктивного предпринимательства. Название фирмы я слышала впервые в жизни. Интересно, что и в этом деле моя фамилия опять не фигурирует! Сотрудники СБУ упорно не собирались отдавать мои деньги.
Ознакомившись с документами, корреспондент «ФАКТОВ» убедилась, что фамилия Светланы Трегубенко в новом деле (как и в предыдущем) действительно не фигурирует. В постановлении о возбуждении уголовного дела следователь ссылается на свидетелей, однако Трегубенко среди них нет.
— Негласно мне объяснили, что мои деньги уже давно потрачены, — качает головой Светлана. — Они возбудили уголовное дело, в котором вообще нет обвиняемых. Если их не найдут (а скорее всего так и будет), дело останется так называемым глухарем. И ближайшие лет десять не сдвинется с мертвой точки. Причину того, почему мои деньги в этом загадочном деле являются вещдоками, мне так и не назвали. Вот целая пачка ответов из СБУ. Везде одна и та же формулировка: «Деньги изъяты в соответствии с действующим законодательством».
«ФАКТЫ» тоже попробовали узнать, какое отношение Светлана Трегубенко имеет к обоим уголовным делам (и к новому, и к старому с неким гражданином Недохатко в статусе обвиняемого) и почему ее деньги были признаны вещественными доказательствами, если у женщины есть подробный отчет об их происхождении. Мы отправили официальные запросы в пресс-службу Службы безопасности Украины и пресс-центр налоговой милиции в Киеве, куда недавно передали уголовное дело.
Первый ответ получили от СБУ. Однако там прокомментировать ситуацию отказались.
— Вы не являетесь стороной в уголовном деле, поэтому ответить на ваши вопросы мы не можем, — ответили в пресс-службе СБУ. — С позволения Светланы Трегубенко вы можете посмотреть, какие ответы по поводу этой ситуации приходили ей. Вам мы ничего не можем сообщить.
Ответы, которые получала Светлана Трегубенко, мы уже цитировали. Информации в них немного, сказано лишь, что «обыск и изъятие денег были проведены в порядке, установленном законодательством Украины».
А в киевском управлении Государственной налоговой службы Светлане через нашу газету посоветовали подождать решения суда уже по второму уголовному делу. Вот только в ближайшие несколько лет этого решения точно не будет, ведь в деле даже не установлены подозреваемые. И у Светланы есть все основания опасаться, что дело «зависнет» в таком состоянии на долгие годы.
— Деньги Светланы Трегубенко находятся на хранении в финансовом отделе СБУ, — подтвердили «ФАКТАМ» в Государственной налоговой службе в городе Киеве. — Они могут быть возвращены женщине по решению суда.
Но мы так и не получили ответа на главный вопрос: почему же все-таки изъяли деньги, если фамилия Светланы ни в первом, ни во втором уголовных делах не звучит? Тем временем юристы, с которыми консультировались «ФАКТЫ», заверили нас, что даже если Светлана Трегубенко и была бы свидетелем по уголовному делу, у нее все равно не имели права ничего изымать. Здесь юристы ссылаются на статью 186 Уголовно-процессуального кодекса Украины, который действовал на тот момент, когда у Светланы Трегубенко изымали деньги. Приведем текст этой статьи дословно:
«При обыске или выемке могут быть изъяты только предметы, документы, ценности и имущество обвиняемого или подозреваемого с целью обеспечения гражданского иска или возможной конфискации имущества».
То есть закон позволяет изымать вещественные доказательства только у подозреваемых или обвиняемых. Людей, которые имеют статус свидетелей, это не касается.
— У меня же изъяли деньги только потому, что я несколько раз разрешила своему другу положить в мою ячейку мои же деньги, — возмущается Светлана. — На эти деньги я планировала купить квартиру. Собирала их всю свою жизнь. Я думала, что мой случай беспрецедентный, но недавно узнала, что в подобную ситуацию в 2011 году попал житель Житомира. Он, в отличие от меня, успел подать на правоохранителей в суд до тех пор, пока изъятые у него деньги не приобщили к другому уголовному делу. И мужчина выиграл этот суд! Ему вернули деньги. В моем же случае сотрудники СБУ быстро подсуетились и «приклеили» мои деньги к новому уголовному делу, тем самым лишив меня возможности подать в суд.