говорит 18-летний Женя Матвейчук, год назад усыновленный супругами из Алабамы и уехавший в Америку. Недавно он вернулся в родной интернат в Запорожской области
У Жени Матвейчука есть два родных брата — старше и младше его на год. Трагедия, кардинально повлиявшая на судьбу мальчиков, произошла 13 лет назад. На глазах у детей отец убил маму. Женя говорит, что вначале ему было очень тяжело вспоминать о случившемся. Парень хорошо помнит дом в Бердянске (сейчас на его месте выстроен супермаркет), где они с мамой, братьями и чужим дядей жили, пока папа сидел в тюрьме. Выйдя из тюрьмы, отец стал пить, избивать мать и детей. Женя не может забыть тот вечер: окровавленная мама, лежащая неподвижно на полу, он с братьями пытается ее разбудить… Повзрослев, Женя узнал, что маму отец убил кулаком, но тогда папа велел детям говорить, если придет милиция, что ушел на базар. Спрятавшегося за хатой отца милиция нашла не сразу, задержала его через пару дней. Отцу дали семь лет. Отсидев срок, он вышел и… растворился в пространстве.
Некоторое время дети жили с бабушкой, год лежали в больнице. Позже братьев определили в Бердянский интернат для детей-сирот. Пятилетнему Жене, на чьих глазах погибла любимая мама, снились страшные сны — кладбище, кровь, руки, тянущиеся к горлу мальчика. Ребенок боялся общаться с воспитателями, все время молчал. «Как заклинило», — вспоминает сегодня Женя.
Взрослые оценивали ситуацию по-научному. Так как малыш, переживший нервное потрясение, вел себя неадекватно и перестал говорить, специалисты областной педагогической медико-социальной комиссии поставили ему диагноз задержка психического развития. С таким приговором в обычном интернате Жене было не место. В шестилетнем возрасте, разлучив с братьями, его перевели за 120 километров от Бердянска, в Молочанск, в специализированную общеобразовательную школу-интернат для детей, оставшихся без попечения родителей.
- Увозя, сказали, что только полечат ушки в больнице, но братьев Сашу и Витю я больше не видел, — жалуется Женя Матвейчук. — Очень переживал. Но что я мог изменить? И, если честно, благодарен, что попал сюда. Меня здесь вылечили, многому научили. Увлекаюсь легкой атлетикой, играю в футбол, волейбол, у меня много грамот. Любимые предметы — физика, география с природой, труд — учусь на каменщика-штукатура. У меня много друзей, меня уважают. Здесь интересно, я понял суть жизни. Постепенно перестал тосковать за братьями, они мной не интересовались. За все годы раза два говорил с ними по телефону, как-то летом были в одном лагере. И вдруг Саша, младший брат, звонит мне и спрашивает: как ты отнесешься к тому, что меня и Витю усыновят?
- Наши воспитанники не инвалиды, но учатся по упрощенным, адаптированным программам, — рассказывает директор Молочанской школы-интерната Юрий Герасимов. — Жене поначалу было нелегко — он с трудом осваивал азы чтения и письма. Но потом все наладилось. На фоне наших детей, часто неуравновешенных, всегда выделялся спокойствием и рассудительностью. Он один из тех хлопцев, на кого я могу положиться. Скажем, поручить присмотреть на улице за малышами.
Новость о том, что Женю и его братьев хотят усыновить американцы из штата Алабама, была неожиданной. Год назад супруги с мальчиками приехали к нам, познакомились с Женей. Потом Женя ездил в Бердянск, несколько дней с братьями и будущими родителями жил в гостинице. Я с ним беседовал: «Подумай, ты привык здесь, в Америке будут сложности». Но он рвался, говорил, что хочет быть вместе с братьями. Другие дети ему завидовали, это было видно, ведь они здесь все мечтают иметь родителей.
- Братья Матвейчуки — развитые ребята, — говорит директор Бердянской школы-интерната Галина Мечева. — Саша очень спортивный, занимался футболом и баскетболом. Витя разбирается в компьютерах, хорошо рисует, окончил городскую художественную школу. Несколько лет назад к нам приезжали американцы, удочерившие трех наших девочек. Они купили одну из Витиных картин и забрали с собой. В Америке эту картину увидел мужчина, который теперь и усыновил братьев. Сначала он общался с Виктором по интернету, а потом приехал с женой в Бердянск. Супруги привезли для интерната много подарков: подушки, одеяла, футбольные ворота. Познакомившись с Витей и Сашей, американцы поинтересовались: хотели бы те, чтоб их усыновили и увезли в США? Оба аж закричали: очень хотим! Долгое время американцы с мальчиками общались по интернету, а год назад приехали за детьми. Узнав от меня, что у них в Молочанске есть третий брат, сказали, что готовы забрать и его. Привезли Женю сюда, общались. Все друг другу понравились. Сейчас Витя и Саша присылают в Бердянск друзьям фотографии, пишут, что очень счастливы. А вот Женя вернулся обратно.
Молочанский специнтернат попрощался со своим воспитанником 30 января прошлого года. Мальчишка, не выбиравшийся никогда дальше небольшого Бердянска, уехал открывать мир. Женя впервые оказался в Киеве, впервые летел самолетом в Париж, а дальше через океан в Америку.
- Валентину Анатольевну, которая в течение десяти лет была воспитательницей Жени, он называл своей мамой. Потому и делился с ней, — вступает в разговор Юрий Герасимов. — А тут мне звонит: «Хочу опять в интернат», даже заявление оттуда прислал. Я объясняю: «Не знаю, как это делается. Подойди с родителями в консульство, проконсультируйся». Женя не слушает: «Я уже все решил. Прилечу в Украину — перезвоню». В начале августа позвонил снова: «Я уже в Запорожье, встречайте». Конечно, я помчался на автовокзал и встретил Женю — у него вещей было две сумки. Мальчик вернулся туда, где его ждут. Знал, что все равно найдет тут приют. Его определили в ту же группу, поселили в ту же комнату. Теперь к нему друзья относятся еще лучше: ведь он побывал за границей! Хотя ситуация необычная: по закону у него есть родители, и он не имеет права быть на государственном обеспечении.
- Женя вернулся, и все стало на свои места. Каким был, таким и остался. Хотя нет: после Америки стал рассудительнее, там повзрослел, у него расширился кругозор, — оценила своего воспитанника Валентина Куст.
О своем шестимесячном пребывании в США Женя Матвейчук рассказывал мне в спальном корпусе интерната. В комнате, где вместе с ним живут еще несколько мальчиков. Здесь Женин теплый уютный дом, сюда он рвался из заманчивой для многих Америки.
Фамилия супругов, усыновивших братьев, — Свон. Маму зовут Тамара (она американка), папу — Куртис. До приезда Жени с братьями у супругов уже была общая 21-летняя дочь и четверо приемных детей — мальчик и три девочки. Приемные дети — родные сестры и брат, родом из Мелитополя, Своны их взяли в семью еще маленькими. В Америке украинским детям дали двойные имена. Так Женя за океаном превратился в Дэрика Юджина Свона. Живут Своны в городе Пелхэм, в трехэтажном особняке.
На следующий день после приезда в Пелхэм братьев повезли в магазин покупать одежду. Вещи выбирали не самые дорогие, но Женю задело вовсе не это. Одна из новых американских сестер, 17-летняя Элла, откровенно сказала Юджину, что тут его не ждали. Женя сразу сник, но решил не делать поспешных выводов, а постараться завоевать любовь обретенных родителей. Например, совсем не курил, хоть в Молочанске сигаретами баловался. В школе, куда братья пошли уже на четвертый день, местные «активисты» предложили парню попробовать наркотики. Он отказался: зачем огорчать приемных папу и маму?
Папа Куртис Жене особенно нравился. Высокий, веселый, он ездил с ребятами на спортивные матчи, возил их в Атланту на каток, играл с мальчишками в теннис. Но в основном занимался работой. Он был, как понял Женя, неплохим программистом, его офис размещался в том же доме, где жили Своны. Мама не работала, но кухней особо не занималась (питались полуфабрикатами из магазина) и детям внимания не уделяла. Как ни старался Женя, родители не баловали его заботой и лаской. Мама, обещавшая помогать с языком, только однажды посвятила ему вечер. Было здорово — мама брала какой-то предмет, произносила его английское название, а Юджин громко повторял новое слово. Жаль, такое больше не повторилось. Как-то он пришел из школы с хорошей оценкой. «Привет, — сказал маме. — Как дела?» Думал, что она расспросит, похвалит за отметку. Но мама отнеслась равнодушно.
- За полгода мама ни разу не поцеловала меня, не обняла, не погладила, — говорит Женя. — С Витей и Сашей родители общались чаще, и это меня задевало. Было обидно…
Зато в школе все было хорошо! Не знавший по-английски ни слова (в интернате не преподают иностранный язык), Женя быстро освоился в новой языковой стихии. Уже через месяц понимал уроки алгебры, геометрии, запросто общался с ровесниками. Новые друзья и подружки появились быстро, особенно среди девочек-мексиканок. За полгода, признается Женька, влюбился аж в трех девчонок. Черноволосый, высокий и симпатичный Юджин им тоже нравился.
Самое главное — братья вошли в сборную школы по футболу. Благодаря им школа даже завоевала кубок. Тренер так и сказал: «Эти украинцы непробиваемы». Когда 11 августа в школе Женю поздравили с 18-летием, он удивился: откуда знают? Зато в семье о его дне рождения даже не вспомнили. Наверное, после этого он окончательно осознал — пора на родину.
- Я понял, что не нужен маме и папе, — говорит Женя. Он и теперь, вернувшись в интернат, только так называет Куртиса и Тамару. — В Украине они относились ко мне иначе. Я был рад, что побываю в Америке, буду с братьями. Радовался, что хоть какие-то родители будут. С детства хотелось иметь папу и маму, без них трудно. И я знал в глубине души, что когда-то попаду в Америку. Честно! Я это вспомнил, когда вернулся обратно.
- Было обидно, что я для мамы и папы был какой-то особенный, — рассказывал Женя. — Это оттого, что братьев они знали давно, а меня нет. Если б я это раньше понял, не поехал бы…
Я делал все, чтобы влиться в семью. Хоть не нравилось, что они о нас с братьями везде говорили: «Вот, мы усыновили еще троих». Как будто хвастались! Зато об этом писали в газетах. Мне было интересно, почему все дети именно из Украины. Спросил маму, она ответила: так им Бог повелел. Родители очень верующие, мы с ними часто ходили в церковь.
В Атланте папа купил мне книжку на русском языке. Названия не помню, но книжка «психологическая» — о том, как достигнуть своей цели, все преодолеть. Когда читал ее, многое передумал. В том, что вернулся, книжка свою роль сыграла.
Решил сказать родителям, что хочу вернуться, они не стали меня отговаривать. Спросил: а как документы? Они: езжай так, поживешь, потом поменяешь паспорт. Стал звонить воспитательнице, советоваться. В это время Дима (он из тех, кого родители усыновили раньше) захотел съездить в Украину. Диме 22 года, он работает, а мне родители купили билет с условием, что потом возмещу им расходы. Мама настояла, чтобы написал об этом расписку. С Димой я и приехал в Запорожье, привез только то, что мне в Америке подарили: джинсы, футболку, шорты, гетры, щитки для игры в футбол и бутсы. За время жизни в интернате на моей книжке накопилось 9 тысяч гривен пенсии. Я снял часть денег и вернул Диме 700 долларов за билет.
Женя показывает привезенные из Пелхэма фотографии. На них — школьные американские приятели, братья, улыбающиеся девчонки. Фото, где были бы родители, у него нет.
- Ровно год назад твоя жизнь круто изменилась, но ты предпочел вернуться. Откровенно скажи: не жалеешь?
- Если бы другая семья, другие отношения — может, я и остался бы. А так — не понравилось. Еда в Америке невкусная, трава какая-то неживая. В Украину тянуло. Я часто общался с детьми, которых усыновили. Многие из них хотели бы вернуться. А братья мне сюда звонили уже несколько раз. Передают приветы от друзей и учителей, только не от родителей. Говорят, у них больше контакт с отцом, чем с матерью.
- Женя, ты заканчиваешь 10-й класс. Что дальше в жизни планируешь?
- Пойти в училище, хочу стать поваром. А потом — в армию, на контракт или просто служить. Меня давно тянет в армию. Такие задачи поставил себе для начала. Как в книжке написано: нужно ставить задачи.
Заявление на «разусыновление» и возврат прежнего имени и фамилии в соответствующие инстанции он уже подал. Дэрик Юджин Свон скоро юридически опять превратится в Женю Матвейчука. А чтобы не забыть английский язык, иногда он общается на нем с одной из воспитательниц. Жизнь длинная, знание иностранного языка не помешает ни повару, ни солдату.