В Херсонской области арестован похититель ученицы четвертого класса сельской школы
Новый, 2009 год весь личный состав Великолепетихского райотдела милиции (Херсонская область) встречал при весьма драматичных обстоятельствах. В селе, находящемся в 12 километрах от райцентра, прямо на глазах у бабушки заезжие незнакомцы украли 11-летнюю внучку…
- Замуж? В 11 лет? — не удается мне скрыть изумления.
- Да. Речь ведь не о славянской семье. Девочки-цыганочки в 13-14 лет становятся мамами, хозяйками, учатся кормить семью. А до замужества они обычно находятся под строгим присмотром родителей. Если невесту крадут, то калым ее семья не получает. Такое воровство считается в цыганском обществе признаком бедности семьи жениха. Уважающие себя люди предпочитают не позориться, а открыто сватают невесту и платят за нее выкуп. Мы предполагали, конечно, что 11-летнюю Мариночку, ученицу четвертого класса местной школы, похитили, чтобы не платить за нее откупные. Кризис, как видно, докатился и до цыганских семей.
- Кстати, сколько стоит маленькая невеста? Сейчас в связи с происшедшим называют самые разные суммы калыма — аж до 100 тысяч долларов.
- Ну что вы! Там рассчитываются вовсе не деньгами. Счет идет на килограммы золота. Цены разные, как уж договорятся. Выкуп получает мать невесты и хранит его для своего сына. Тот отдаст все полученное золото за свою невесту.
- Откуда так хорошо знаете цыганские обычаи?
- Во-первых, я родом из тех мест, а в районе проживает много цыган. Во-вторых, у нас это уже не первое похищение юной невесты. Я уже возглавлял райотдел милиции, когда в селе Рубановка было совершено аналогичное преступление. Если поступает заявление от родителей пропавшего ребенка, все дела в сторону: любой факт кражи несовершеннолетнего находится на контроле в министерстве. Представьте, пока мы в поисках 13-летней девочки из Рубановки прочесывали район за районом, отрабатывали родственные связи целых кланов, похитителям (это были мелитопольские цыгане) удалось договориться с родителями пленницы о сумме калыма. Уголовное дело пришлось прекратить, ведь стороны все решили полюбовно, достигли полного согласия. Что поделаешь, для нас, правоохранителей, налицо преступление, именуемое лишением личной свободы человека. А для цыган — просто обычай.
- Вам, конечно, не позавидуешь: преступность и без того растет, а тут еще личную жизнь помогай цыганам устраивать.
- Нет, в данном случае история совершенно другая. Судите сами: возраст украденной всего 11 лет. Хотя потом, когда был задержан похититель Марины, он пытался нам доказать: мол, его самого женили в девять лет, а невеста оказалась еще моложе. Если и так, то речь о каком-то исключении. Обычно воруют девочек, когда им лет 13 исполняется. Родную сестру Марины, 13-летнюю Диану, бабушка, хоть и артачилась, все же вынуждена была отдать в семью, где подрос жених, девочку увезли в соседний район. Разница в том, что тогда было согласие самой Дианы, и бабушка отступила, смирилась. А вот за младшую внучку она решила бороться до конца. Кроме того, и Марина оказалась крепким орешком. Судьба старшей сестры ее, похоже, не вдохновляла.
- Если бы бабушка Марины сразу обратилась в милицию, возможно, нам удалось бы задержать похитителей девочки по горячим следам, — утверждает Иван Касатов, оперуполномоченный криминальной милиции Великолепетихского района по делам детей. — Но она вместо этого стала поднимать местных цыган, те почти месяц пытались самостоятельно искать преступников.
- Как же милиции удалось выйти на след похитителей? — спрашиваю у Владимира Нимченко.
- Сотрудники Центра общественных связей УМВД Украины в Херсонской области разместили информацию о криминальном происшествии сразу на нескольких украинских телеканалах. Люди моментально откликнулись: украденную девочку видели в Симферополе. Херсонский УБОП был в Крыму уже через несколько часов. К тому времени, правда, цыгане успели выехать в Одессу, но их задержание было уже делом техники.
- Хватают и увозят. Где это видано, вы мне не скажете? — возмущается Екатерина Бариева, бабушка Марины. — Внучка еще дитя! Сколько живу, никогда не видела, чтобы таких маленьких воровали. Я вам по минутам тот злосчастный день вспомню. Было 29 декабря, часов восемь утра. Мы собирались с Маринкой в школу идти за подарком. Вдруг открывается дверь, на пороге незнакомый цыган: у нас, жалуется, поломалась машина, можно погреться, кофе выпить? «Отчего ж не выпить, — говорю, — проходите». У меня кофеев, правда, нету, они свой принесли, я разогрела. Следом за цыганом появилась цыганка, присела на кровать рядом с внучкой — Маринка еще с постели не успела встать. Потом пожаловал парнишка лет 13-14, как потом оказалось, жених. Это для него мою Маринку украли. Мальчишка так пристально на девочку посмотрел, наверное, она показалась ему очень милой, и одобрительно кивнул. Я же, доверчивая, на это никакого внимания не обратила. От своих разве ждешь подвоха? Когда — раз, меня схватили и заперли в кухоньке, а внучку потащили в машину. Как я металась! Окна разбила, хотела вылезть, а только руки напрасно изрезала. Каким-то чудом все же вырвалась и бегом людей поднимать. Запомнила, что воры были на белом «Опеле».
Это потом бабушка узнала, что гости ехали конкретно к ней: знали адрес, фамилию, расспрашивали об их маленькой семье в местном магазине.
- Я сама цыганка, — рассказывает Екатерина. — Анжелу, маму Маринки, мы похоронили пять лет назад. Она поехала в Москву на заработки, гнула спину в частной пекарне, выбежала прямо от раскаленной печи на мороз, простудилась и вскорости умерла. Двух девочек-сирот оставила мне. Папа Маринки — украинец, Степан его зовут, живет сейчас в Крыму, там уже новая семья, с нами он никаких отношений не поддерживает. Я стала официальным опекуном внучек, заботилась о них, как только могла. И вот на тебе, такая беда!
- Но ведь в случае с Дианой вы никакого шума не поднимали. Наверное, похитители надеялись, что и в этот раз все останется шито-крыто…
- Да ведь Маринка совсем еще дитя! И никакой замуж ей не нужен! Иди сюда, — обращается Катерина к внучке. — Вот скажи тете, как ты собираешься дальше жить?
Девочка испуганно молчит. После 25 дней, проведенных в плену, она стала замкнутой, не хочет никого видеть. Бабушка переходит на незнакомое мне цыганское наречие и, по всему видно, делает Марине внушение.
- Ну, может, врачом хочешь стать? — уже по-русски продолжает пенсионерка. — Или, как эта женщина, журналистом?
Девочка застенчиво улыбается и выдавливает из себя: «Я буду учительницей».
- Вот видите, — победно потрясая в воздухе морщинистой рукой, восклицает собеседница, — учительницей моя Маринка будет! А почему нет? Учится она хорошо, поступит в институт. Ходить по рынку и просить подаяние — что в том хорошего? Нет, мы о другой жизни думаем…
- Как же звали твоего жениха? Сколько ему лет? Хоть симпатичный? — обращаюсь к Маринке.
- Да при чем тут симпатичный? — возмущается бабушка Катя. — Вы, наверное, не поняли: ей никакой не нужен! А нужны учебники, школа.
Позже в милиции мне расскажут, что при маленькой невесте родители называли своего 14-летнего сына, ради которого и пустились на авантюру, то Олегом, то Костей, то Бизюней — очевидно, в целях конспирации. Содержалась же маленькая пленница с его сестрами, спала с ними в одной кровати.
- Ее все время за волосы тягали, били, — плачет бабушка Катя. — Заставляли, чтобы письмо мне писала, будто согласна замуж идти. Совсем запугали — грозились меня убить, дом наш сжечь. Вот перепуганный ребенок и написал: «Мне хорошо, я тут остаюсь — женой буду, семьей начнем жить». Когда получила такое послание, чуть с ума не сошла! Следом и телеграмма прилетела: «Свашка, с Мариной все в порядке, не переживай. Скоро приедем». Отослали вторую депешу из Днепропетровска, чтобы запутать следы, потому что сами через Симферополь добирались в Овидиопольский район Одесской области. «Все в порядке»! Да Маринка исхудала за неполный месяц почти на десять килограммов! Это порядок? Когда милиционеры привезли внучку обратно, не узнала: кожа да кости. Нет, ее кормили, но просто ребенку от переживаний кусок в горло не лез, на одном только чае и продержалась все 25 дней!
Время идет, Марина потихоньку приходит в себя. Пятого февраля она вновь пошла в школу. Бабушка по вечерам осторожно начинает расспрашивать внучку, как живут те люди, которые почти месяц ее удерживали, какие они. Но одного такого вопроса достаточно, чтобы девочка вновь ушла в себя и неделю не разговаривала.
- Сволочи! — вытирает слезы Екатерина. — Что с ребенком сделали!
Кстати, по цыганским обычаям, невеста сохраняет девственность до самой свадьбы. В данном случае, и это подтвердили экспертизы, правило нарушено не было.
- А откуда семья из Овидиополя вообще узнала, что в херсонской глубинке живут бабушка с внучкой? Ведь приехали одесские цыгане в отдаленное село с конкретным адресом, фамилией.
- 58-летний Садаев (фамилия изменена. — Авт. ), который сейчас содержится в нашем районном изоляторе временного содержания, дает показания, будто в Херсон прибыл по железной дороге, там нанял такси и поехал в Каховку, — рассказывает оперуполномоченный Иван Касатов. — Сработало «цыганское радио»: какой-то цыган на базаре ему сообщил о бабушке, опекающей потенциальную невесту. Родителей, мол, у девочки нет, то есть другой обычай ромов — кровной мести — запущен не будет, за ребенка вступиться просто некому. Садаев сожительствует с цыганкой, у которой восемь детей, для ее старшего сына он и подыскивал будущую жену. Семья бедная, на калым денег нет, а тут еще кризис — все это и толкнуло на преступление. Хотя полностью доверять Садаеву нельзя: большинство его показаний расходится с показаниями похищенной девочки. Пока вообще не удалось установить его личность — он утверждает, что паспорта не имеет вообще. Владел, дескать, только документом образца Советского Союза, да и тот потерял. Так что сейчас проводится проверка. Писать и читать, кстати, он в свои 58 лет не умеет.
- А какие его показания расходятся с показаниями Маринки?
- Садаев, например, утверждает, что холил и лелеял девчушку — чуть ли не на руках ее носил. Потерпевшая же опровергает его слова: все 25 дней ее таскали за волосы, устрашали ножами, били — пытались сломить волю, вынудить дать согласие на брак. Ребенок все время просился к бабушке, но стоило ей заикнуться о доме, как тут же на голову сыпались тумаки. «Взял у вас цвэточэк, цвэточэк и вернул: ни лэпэстка не сорвал», — оправдывается похититель сейчас перед бабушкой Марины. На очной ставке он в ногах у нее валялся, просил прощения.
- Садаев плачет, говорит, что раскаивается, — рассказал «ФАКТАМ» Сергей Гуторин, следователь райотдела милиции. — Мол, у него самого дочку украли, ни копейки выкупа не получил, — зачем милиции вмешиваться в дела цыган? Но Екатерина Бариева отступать не намерена — она добивается, чтобы к уголовной ответственности были привлечены также и малолетний жених Марины, и его мама — все, кто причастен к похищению внучки. Но пока нам еще не удалось установить их личности, выясняем. Нашли только взрослую дочку Садаева, да и та не спешит ехать на свидание с отцом. Очевидно, боится мести со стороны здешних цыган. Ведь похищая 11-летнего ребенка, Садаев нарушил не только закон Украины, но и обычаи своего народа, запрещающие воровать невест в столь юном возрасте. Местная община ромов возмущена тем, что произошло. А Садаева ждет суд, преступление, которое он совершил, предусматривает до пяти лет лишения свободы. Он это понимает, вот и юлит, пытается выкрутиться правдами и неправдами.