Сегодня в Москве стартует чемпионат мира по легкой атлетике. А ровно 30 лет назад одесский спортсмен принес Украине «золото» первого в истории мирового первенства
Тридцать лет назад в Хельсинки стартовал первый чемпионат мира по легкой атлетике, на котором
Олимпийский чемпион Игр-1988 в Сеуле Геннадий Авдеенко завершил свою спортивную карьеру из-за травм в
Авдеенко будет болеть за наших спортсменов в своем доме в белорусской деревне Копачи. После развала Советского Союза атлет сначала перебрался с семьей из родной Одессы в Минск, а затем решил обосноваться в глубинке. Каждый день Геннадий Валентинович ездит в райцентр, где работает тренером в детской спортшколе.
«ФАКТЫ» пообщались с Геннадием Авдеенко по телефону. Наш земляк был очень тронут вниманием украинского издания.
— Геннадий Валентинович, как говорится, есть повод. Близятся знаменательные даты: 13 августа 1983 года в Финляндии вы выиграли чемпионат мира и ровно 25 лет назад стали олимпийским чемпионом.
— Спасибо, что не обошли вниманием! В этом году еще одна круглая дата вырисовывается — мне же 4 ноября 50 лет исполнится. Так что сразу три юбилея в этом году. Надо же, три десятилетия прошло после Хельсинки! А вроде как вчера было. Меня ведь вообще не хотели включать в сборную СССР на чемпионат мира — не прошел отбор. Но поскольку «высотников» мирового класса в советской команде было раз-два и обчелся, то главный тренер Игорь Тер-Ованесян воспользовался своим служебным положением. Взял двух молодых и перспективных атлетов — меня и Сергея Бубку — в Хельсинки под личную ответственность. Так сказать, обстрелять. Вот мы и обстрелялись — стали чемпионами мира. Нам обоим было тогда по 19 лет.
*Чтобы казаться на фото выше, закадычный друг Геннадия Авдеенко Сергей Бубка (справа) встал на табуретку. Снимок сделан на чемпионате мира 1987 года в Риме, где Бубка завоевал золотую медаль, а Авдеенко — серебряную
Дружили еще с юниорской сборной. Не разлей вода, на всех соревнованиях-сборах селились вместе. И в Хельсинки тоже в одной комнате жили. Я победил 13 августа, а Бубке
Утром захожу в ванную умыться, смотрю в зеркало и пальцем в себя тычу: «Ты — чемпион мира». Восторг дикий! Такого даже после Олимпиады не было. А ту записку Бубки я до сих пор храню.
После того как Сергей вернулся с награждения, ребята нас «посвятили в сборную». Налили в пластиковые стаканчики по 150 граммов водки и шампанского. По шоколадке дали. Все, нам этого хватило: не пошли ни на банкет, никуда. Организм-то истощенный. Сразу легли отдыхать.
— Как вы умудрялись с вашим ростом высыпаться на стандартных кроватях во время сборов и соревнований?
— Ставил рядом с кроватью кресло или стул. Так и спал — калачиком, наискосок. А потом стал брать на сборы кое-какой инструмент — плоскогубцы, отвертку. Спинку кровати снимал. Казенную мебель не портил, аккуратненько все делал. А потом обратно спинку ставил.
— Поедете в Москву на чемпионат мира поддержать наших легкоатлетов? С Сергеем Бубкой встретитесь.
— Нет-нет, после ухода из спорта на соревнования практически не езжу. Бубка сейчас большой начальник, у него много забот. У меня совсем другая жизнь — сельская. Буду болеть за украинцев по телевизору. Особенно за Богдана Бондаренко, который показал на этапе «Бриллиантовой лиги» в Лозанне феноменальный результат 2 метра 41 сантиметр. Молодец! Передайте ему от меня поздравления. Так держать!
— В спортивные приметы верили?
— Никогда не стригся и не брился перед стартом. Не надевал на соревнования новые, неопробованные, шиповки. Кстати, на Олимпиаде в Сеуле тоже не обошлось без фарта. Сергею Бубке помогла выиграть... моя кровать. Дело было так. В Олимпийской деревне я жил в одном домике с Ольгой и Виктором Брызгиными. Все мы стали олимпийскими чемпионами. А Бубку поселили сначала с молотобойцами. Но они уже выступили, веселились вовсю, спать ему не давали. И он попросился в наш домик. Нервничал очень. Я предложил Сергею свою комнату. «Отдыхай, — говорю, — на моей фартовой кровати». Помогло (смеется).
— Спортом еще с детства увлеклись?
— С первого класса. Я родился в старой Одессе, в районе Пересыпь. Когда мне было семь лет, родители получили трешку-«распашонку» в поселке Таирова. Рос хулиганистым пацаном. Рослый, быстрый. Любил с друзьями бегать на дикие пляжи. Ныряли, собирали мидии, а потом жарили их на жестяных листах.
Учился так себе. Зато занимался в школьной секции легкой атлетики. Прыгал и в длину, и в высоту. Бегал хорошо. После восьмого класса меня без экзаменов зачислили в Политехнический техникум, чтобы я представлял это учебное заведение на спортивных соревнованиях. Учился на механика по обслуживанию холодильного оборудования. Выбора не было — все остальные специальности в нашем техникуме считались женскими.
В советское время в Одессе было столько стадионов с отличным легкоатлетическим покрытием — и на СКА, и на «Динамо», и на «Авангарде», и на «Черноморце». Только выбирай, где тренироваться.
Недавно побывал у себя на родине. Так расстроился! Разруха полная на спортивных объектах. Стадионы позакрывали, а в спортманеже торгуют...
— Геннадий Валентинович, вам, наверное, не раз предлагали из легкой атлетики перейти в баскетбол?
— Да, неоднократно. Однажды на сборе советской команды легкоатлетов в Мадриде, по-моему, в 1992 году, нам с баскетболистами «Реала» довелось по соседству тренироваться. Они тогда еще Кубок Европы выиграли. Так вот, наставники испанцев на полном серьезе предлагали мне перейти к ним в клуб.
Вообще-то в баскетбол я и сейчас играю неплохо. Даже умею забивать мяч в корзину сверху, отталкиваясь с линии штрафных, как это делал Майкл Джордан.
— Свою первую поездку за границу помните?
— Впервые выехал за рубеж в
Родители шили мне на заказ костюмы в ателье. Ну а потом уже выручала заграница. В экипировку просто чудом вписался. В сборной получал самый большой,
Суточные нам давали мизерные — по шесть долларов в день. Надо было как-то выкручиваться. Везли икру, водку, фотоаппараты «Зенит». Эмигранты заранее узнавали, когда и куда приезжает советская сборная. Караулили под гостиницей. Обмен происходил в номерах.
За победу на своем первом чемпионате мира мне положили на сберкнижку 1 тысячу 178 рублей 80 копеек. Запомнил эту сумму с точностью до копейки. Но на спорте капитала так и не сколотил. Денежная реформа на закате перестройки накопленное вмиг съела. До сих пор где-то лежит сберкнижка с замороженными 44 тысячами советских рублей. По тем временам чуть ли не на три «Волги» хватило бы. Как-то приехал в сберкассу. Мне предложили полторы тысячи рублей на наши деньги. «Спасибо, — говорю, — нехай лежить».
Хорошо хоть бытовых проблем особых не было. Квартиру дали. Первую свою машину — «жигули-восьмерку» — после Олимпиады купил. Гараж приобрел. За «золото» Сеула дали три тысячи долларов. И в Союзе премию получил — семь тысяч рублей.
— Когда завершили карьеру?
— В
— Чем занимались после ухода из спорта?
— После развала Союза торговал помаленьку. Работал в одной фирме по реализации продуктов питания. Отвечал за продажу консервации. Свое дело открыть даже не пытался. Для самостоятельного бизнеса, если в нашей стране это можно так назвать, нужен стартовый капитал. А я спортом ни-че-го не заработал...
— В Белоруссию вас каким ветром занесло?
— Моя первая жена Людмила Петрусь родом из Белоруссии. Она тоже прыгунья. Женился я рано, в 22 года. В
Женился в третий раз — на своей соседке по деревне. Почему вдруг решил в деревню переехать? Захотелось покоя, тишины. Деревня Копачи находится в курортной зоне в 15 минутах езды от районного центра Молодечно. Лес рядом, озеро. У нас с женой трехэтажный дом. Есть свой огород, сад. Выращиваем капусту, картошку. Козы, гуси, индоутки, куры...
— О своих спортивных победах часто вспоминаете?
— Только когда от пыли кубки в шкафу протираю. Олимпийская медаль лежит в коробочке. Эх, спортивная слава — штука такая переменчивая. Сегодня ты на вершине, а завтра...
Прощаясь, Геннадий Валентинович еще раз искренне поблагодарил за интерес к его славному спортивному прошлому и пожелал «ФАКТАМ» удачи, больших тиражей и верных читателей.