К мужчине, назвавшемуся их отцом, у милиции претензий нет. А вот мать, бросившую трех сыновей и дочку на произвол судьбы, уже разыскивают
В Бориспольском районе Киевской области, неподалеку от села Малая Александровка, в глухом лесу найдена семья, которая уже восемь лет живет в маленьком самодельном шалаше из бревен и целлофана. Обнаружили отшельников грибники из соседнего села.
— Я вообще первый раз в жизни пошел за грибами, — рассказывает житель Бориспольского района Владимир. — В результате нашел не грибы, а… детей. Это было так удивительно — в чаще леса встретить четырехлетнего мальчика. Мы с другом бросились к нему, думали, что ребенок потерялся. Но малыш совсем не выглядел испуганным. Он сначала смотрел на нас молча, а потом разговорился. Сообщил, что его зовут Илюша, что он живет здесь, в лесу. Мы не могли поверить! Но вскоре встретили сестру Ильи, шестилетнюю Олю. Девочка несла дрова. Сперва она испугалась нас, хотела убежать. Но мы старались как можно спокойнее с ней разговаривать, потихоньку стали спрашивать, где ее мама и папа. Девочка сказала, что мамы нет, а живут они в доме — и показала на стоящую неподалеку хижину. На вопрос, с кем живут, ответила просто: «С дядей Володей». Объяснила, что сейчас он ушел в город. Мы с товарищем предлагали детям пойти с нами — нельзя же было бросать их одних в лесу! Но они наотрез отказались. Уверяли, что не голодные, что у них все хорошо. Мы предложили малышам денег. Они отреагировали на купюры так, словно никогда не видели их в глаза. Просто смотрели на цветные бумажки, явно не зная, зачем они и что с ними делать.
Владимир с другом поспешили назад в село и сразу сообщили о детях, живущих в лесу, в милицию. Они же показали оперативникам место, где увидели шалаш. Туда не проехать машиной. Нужно пробираться пешком по узеньким лесным тропкам.
— Когда мы, уже с милиционерами, появились там повторно, хозяин хибары был дома, — продолжает Володя. — Мужчина представился Владимиром, а дети называли его папой. «Ты же говорила, что это дядя Володя?» — пытался напомнить я Оле. Но девочка, подумав минуту, заверила, что нет, это все-таки папа. То же самое подтвердили и братья Оли — девятилетний Анатолий, четырехлетний Илья и трехлетний Добрыня. Кстати, меньший, увидев милицию, так испугался, что со всех ног бросился в лес и, наверное, исчез бы в чаще, если бы его не догнали оперативники. А вот отец детей вел себя очень спокойно. Рассказал, что живет в лесу давно, хижину эту построил сам, детям в ней хорошо. Что касается жены, так она уже год как ушла отсюда не известно куда.
Выяснилось, что многодетному отцу 55 лет. Восемь лет назад он продал квартиру в Шепетовке Хмельницкой области и вместе с гражданской женой Светланой и годовалым сыном Толиком приехал в Киев искать работу. Никуда устроиться так и не смог, да еще и паспорт потерял. Денег не было, жилья тоже, возвращаться в Хмельницкую область Владимиру не хотелось. Поэтому он решил построить в лесу шалаш и поселиться там. Сколотил из досок и сосновых бревен коробку, обложил подручными материалами стены, обтянул клеенкой, а внутри соорудил печь из камней, куска трубы и старого ведра.
Супруги зарабатывали на жизнь тем, что в теплый сезон собирали грибы и ягоды, выходили на трассу, продавали их и копили деньги, чтобы зимой покупать крупы и хлеб. За минувшие восемь лет у них родились еще трое детей. Причем появились они на свет именно здесь, в лесном шалаше. Роды у жены принимал сам Владимир. В больницы, роддома и другие государственные учреждения он обращаться не хотел. Из-за этого свидетельство о рождении есть лишь у Толика. Младшие братья и сестра жили без метрик. Не восстанавливал утерянный паспорт и сам Владимир. Поэтому и положенной от государства денежной помощи на детей супруги не получали.
Обстановка, которую увидели милиционеры в шалаше, поражала своей убогостью: несколько ведер и закопченных кастрюль, банки с сушеными грибами, ворох детского тряпья и обуви, десятки пустых баклажек (воду семья брала на ближайшей железнодорожной станции), дощатый настил с одеялом, на котором вповалку спали малыши, да еще термометр на сосне. Милиционеры ожидали, что детишки, родившиеся и выросшие в таких первобытных условиях, будут вести себя, как маленькие дикари. Но малыши удивили всех.
— Видно, отец относился к детям очень хорошо, — объясняет начальник Бориспольского горотдела милиции Роман Козяков. — Несмотря на отсутствие нормальных условий проживания, малыши выглядят ухоженными, психически и физически здоровыми. Единственное — испытывают трудности в общении. Говорят с трудом, очень неохотно. Скорее всего, они не привыкли встречаться и разговаривать с чужими людьми.
Неразговорчивым оказался и отец детей, Владимир. Увидев, что к его шалашу подходят журналисты, высокий худой мужчина очень рассердился.
— Что это такое? — закричал он, показывая на телекамеры. — Чего вы все поприходили? Да, я живу здесь, давно, вместе с детьми. И мне хорошо. Я не хочу с вами разговаривать, понятно? Не хочу и все! — прикурив сигарету, Владимир быстрыми шагами ушел в чащу.
Толика, Олю, Илюшу и Добрыню забрали в центр социально-психологической реабилитации для детей. Из этических соображений мы не называем место расположения учреждения.
— Дети, которых доставили к нам из лесу, были грязные и замурзанные, но вполне здоровые, адекватные, развитые, — рассказывает «ФАКТАМ» Игорь Александрович, директор центра реабилитации. — Трудно поверить, что они никогда не ходили в детский сад или школу, жили в лесной чаще и при этом так спокойно реагируют на происходящее вокруг них. Иногда к нам доставляют так называемых домашних детей, которые живут в селах с мамами, и те малыши гораздо более дикие и неприспособленные к жизни. У этих же братьев и сестры есть понятия личной гигиены, они сами моются, одеваются, аккуратно пользуются туалетом, спокойно ложатся в отдельные чистые кроватки, укрываются одеялом. Худыми, голодными или изможденными тоже не выглядят — на еду они не набрасываются, хотя кушают, как и все дети, с аппетитом, потому что готовят у нас вкусно. Умело пользуются ложками. Трое младших умеют рисовать, а старший Толик — читать, хоть в школе и не учился.
По поводу того, хотят ли дети возвратиться в лес, ничего сказать не могу. Чтобы не травмировать, мы не задаем им подобных вопросов. Ведь как бы то ни было, такая резкая смена обстановки для любого ребенка — стресс, даже если малыш не кричит и не бьется в истерике. Сейчас братья и сестра находятся на карантине, то есть живут в отдельной комнате, отдельно от других детей реабилитационного центра.
Сотрудники центра рассказывают, что по родителям прибывшие из лесу дети не скучают. Об отце говорят, только если их спрашивают, о матери вообще практически ничего не помнят. Старший брат у них — лидер. Как только Толик что-то произносит, остальные тут же замолкают, во всем его слушаются, все сказанное старшим братом повторяют слово в слово. Чтобы выяснить больше о жизни малышей в лесу, понять, не было ли совершено против детей противоправных действий, психолог реабилитационного центра пытается разговорить каждого из них по отдельности.
В карантине братья и сестра будут около двух недель. В центре реабилитации они смогут находиться не более девяти месяцев. За это время их дальнейшая судьба должна решиться. Правоохранительные органы и службы по делам детей будут разбираться, возможно ли отдать детей обратно отцу или нужно определить их в интернат либо приемную семью. Сейчас милиция разыскивает мать детей, Светлану, чтобы выяснить, почему она бросила малышей в таких трудных условиях.
Сам Владимир говорит, что очень хочет вернуть дочку и сыновей. Чиновники и правоохранители не исключают такой возможности, однако подчеркивают, что для этого детям необходимо выправить документы. Без свидетельств о рождении их не могут ни отдать родителям, ни назначить временным опекуном руководство центра реабилитации, ни определить на государственное содержание.
Фото и видео Олега ТЕРЕЩЕНКО, с сайта kp.ua