43-летнему пограничнику, который героически закрыл собой сослуживцев и людей, проходивших паспортный контроль, столичные микрохирурги спасли руку, хотя был большой риск того, что ее ампутируют. Теперь офтальмологи пытаются восстановить ему зрение
В отличие от соседних государств, в Украине террористические акты, к счастью, происходят редко. Поэтому взрыв на международном пункте пропуска «Бачевск» в Глухове Сумской области, который произошел 4 октября этого года, поразил жителей нашей страны. Из России в Украину въезжал микроавтобус с молдавскими номерами, в котором находились четыре пассажира. Во время осмотра оказалось, что в салоне прячется еще один мужчина. Его паспорт выглядел странно. Чтобы перепроверить данные, этого человека провели в помещение паспортного контроля. Что-то в задержанном насторожило старшего прапорщика Николая Уска, поэтому он попросил своих сослуживцев выйти из помещения. И не зря. Буквально через секунду раздался взрыв! Террорист погиб на месте. Позже выяснили, что это был чеченец, бежавший из России и пытавшийся спрятаться в Украине. Два наших пограничника получили травмы, причем у Николая Уска они были настолько тяжелыми, что в первые сутки врачи опасались делать какие-либо прогнозы, а в интернете даже появились сообщения: один из пострадавших погиб… Значит, будет долго жить! Два дня назад стало известно, что спецслужбы Украины задержали сообщников террориста.
«ФАКТАМ» удалось встретиться с Николаем в столичной больнице спустя месяц после происшествия. Он уже прошел длительное сложное лечение. Предстоит перенести еще несколько операций. На лице и теле у Николая остались шрамы от осколков разорвавшейся гранаты. Но таких мужчин шрамы только украшают.
— Врачи считают, что эти осколки не нужно удалять — они закапсулируются и не будут беспокоить, — говорит Николай Вячеславович. — Да я их и не чувствую, хотя в тканях лица осталось пять или шесть. Видите на переносице черную точку? Это один из них. В левой руке их более двадцати, в животе — два. Вот только один крохотный кусочек не дает мне покоя — на лбу. Могу его даже пальцами прощупать. Наверное, попрошу удалить.
Мы разговаривали с Николаем и его женой Анной в палате столичного Национального института хирургии и трансплантологии. Мужчина сидел на кровати, время от времени придерживая или более удобно перекладывая правую руку, загипсованную и забинтованную от кончиков пальцев до подмышки.
— Рука так серьезно пострадала потому, что в момент взрыва я как раз оттолкнул ею задержанного, — вспоминает Николай Вячеславович. — Мужчина хотел выйти на улицу, но я не мог этого допустить, ведь там находились мои коллеги и люди, которые проходили паспортный контроль. Чувствовал, что от этого человека исходит опасность. Вот и постарался, чтобы он остался в комнате, где больше никого не было.
— Как вы поняли, что задержанный опасен?
— Даже не знаю, — улыбается Николай. — Он прятался в микроавтобусе, что уже само по себе было подозрительным. Когда предъявил паспорт, я сразу понял: с фотографией что-то не то. Поэтому и пригласил его в помещение пограничного пункта. Мужчина вел себя очень спокойно. Но меня все же что-то настораживало. Непростой он был… Вот я и попросил пятерых других пограничников выйти из комнаты. Сказал им отвести людей подальше, а сам вызвал подкрепление. Услышав это, задержанный заметно занервничал. Когда он зубами выдернул чеку, стало ясно: под курткой у него висела граната и сейчас будет взрыв.
— Было страшно?
— Почему-то нет. Как будто находился в состоянии эйфории. Важно было не допустить, чтобы пострадали другие люди. Я же старший смены. Да и произошло все очень быстро, не успел испугаться. Взрыв, толчок, удар… Я уже лежу на полу. Вокруг кровь. Боль, в голове шум. Подумал тогда, что вряд ли выживу, ведь видел, как кровь хлещет из развороченной руки. Бросившихся ко мне ребят спросил: «Что с ним?» «Все», — коротко ответили они. Я не терял сознания, даже посоветовал кому-то: «Сними мой ремень и перетяни плечо, чтобы хоть немного остановить кровь». «Скорая» повезла меня в Глуховскую районную больницу. Я благодарен медсестре Людмиле Алексе, которая в машине была рядом со мной. Она и обезболила, и руку перетянула профессионально, и жене моей позвонила, когда я номер продиктовал.
— Это был страшный звонок, — говорит супруга Николая Анна. — Люда представилась и сказала: «Беги в больницу, мы скоро приедем». На мой вопрос, что с Колей, она ничего не ответила. Тогда я спросила: «Жив?» «Да», — сказала медсестра и отключилась. Я, естественно, тут же побежала в больницу. Когда Колю перекладывали из кареты на носилки, на него страшно было смотреть. Бушлат, мясо, кости… Кровь лилась так, что на следующий день не могли отмыть ступени приемного отделения — пришлось песком засыпать…
Как только стало известно, что один из военных получил тяжелые травмы, из Киева в Глухов выехали лучшие специалисты Центрального клинического госпиталя Государственной пограничной службы Украины: анестезиолог-реаниматолог Виктор Худяков, ортопед-травматолог Владимир Лопайчук, медсестра-анестезист Ирина Федорова. По санавиации вызвали сосудистых хирургов из Сум.
— Я видела, сколько врачей приехало из Киева, — продолжает Анна. — Так же, как и я, буквально к каждому их слову прислушивались руководители харьковского управления пограничной службы Юрий Стрельник, Владимир Столепченко, которые находились здесь же, да и сам глава Госпогранслужбы Украины генерал армии Николай Михайлович Литвин. Очень страшно было, когда главный врач районной больницы Владимир Лютов утром признался: «Мы сделали все, что могли. Теперь сами ждем. Состояние Николая тяжелое. Он может шагнуть как сюда, так и туда»…
— Помню, как проснулся в реанимации, — говорит Николай. — Мне сразу убрали трубку дыхательного аппарата. Врач сказал: «Ты жив». У меня после этих слов уже не было никаких вопросов — понимал, что родился во второй раз.
— Самое удивительное, что и пострадавшую руку не ампутировали, хотя врачи поначалу допускали такую возможность, — продолжает Анна. — Они объяснили: если речь будет идти о риске для жизни, руку уберут. Но, к счастью, после операции она потеплела.
Через несколько дней Николая перевезли в Киев — в госпиталь пограничной службы, в отделение анестезиологии, реанимации и интенсивной терапии. В лечении этого пациента были задействованы практически все хирургические отделения. Начальник клиники хирургии Юрий Левшов, начальник хирургического отделения Михаил Петренко, начальник отделения анестезиологии, реанимации и интенсивной терапии Анатолий Шляхтун, травматолог-ортопед Владимир Лопайчук поэтапно очищали рану от некрозированных тканей, выполнили остеосинтез (скрепили сломанные кости с помощью металлической системы). Каждый день врачи предвосхищали развитие осложнений, которые могли привести к гибели пострадавшего.
Также были проведены консилиумы с участием разных специалистов, ведь состояние пострадавшего оставалось тяжелым. Пригласили и микрососудистых хирургов из Национального института хирургии и трансплантологии, у которых большой опыт в спасении конечностей. Им не раз удавалось пришивать руку или ногу, когда, казалось, это было невозможно. Николая осматривали Сергей Галич и Александр Резников. В 2007 году Александр Викторович даже получил награду «Гордість країни» в номинации «Врач года» — он пришил стопу десятилетнему мальчику так, что уже через год никто не мог поверить в то, что она была полностью отсечена.
В ходе вмешательства планировали закрыть полплеча и все предплечье. Для этого со спины Николая взяли кожно-мышечный лоскут размером 40 на 15 сантиметров с питающей его сосудистой артерией. Но даже его не хватило, чтобы полностью закрыть рану. На треть предплечья наложили искусственную кожу. Операция была очень сложной, ведь впервые работали с пациентом, получившим травму во время взрыва. Вместе со мной оперировали микрохирурги Александр Резников, Евгений Симулик, Ольга Гиндич и Денис Боровик. Нам помогали анестезиологи Дмитрий Рудаков и Андрей Мазур. Операция длилась около пяти с половиной часов.
Мы очень переживали, не погибнет ли лоскут. Все ткани руки были тяжело контужены, в момент взрыва они ощутили сумасшедшее давление. Из-за этого долго держался отек. Обычно критическими считаются пятые, седьмые и четырнадцатые сутки. В случае же Николая каждый день быль опасным. И, кстати, искусственную кожу нам таки пришлось заменить — она не прихватилась к тканям руки. А вот лоскут, к счастью, прижился. Правда, чтобы не допустить осложнений, пришлось демонтировать систему наружной фиксации, которая скрепляла сломанную кость. Мы зафиксировали руку в гипсовой лангете. Когда срастется перелом и окончательно спадет отек, можно будет начинать работать этой рукой. Хотя мы до сих пор не можем оценить, насколько повреждены нервы. Но то, что мужчина шевелит пальцами, — хороший знак.
— Я уже могу взять за руку жену, — улыбается Николай.
— За время вашей службы на границе часто случались опасные ситуации? — спрашиваю Николая.
— Ни разу. А ведь я служу на этом пограничном пункте с 1995 года.
— Анна, вы знали, что ваш муж — герой?
— Никогда в этом не сомневалась, — отвечает женщина. — Я же за ним как за каменной стеной. Познакомились 16 лет назад на службе — я работала младшим инспектором пограничной службы, вскоре поженились. У нас двое детей. Дочке Александре 15 лет. Она хорошо понимает, что отец был на грани смерти. Сыну Илье 11. Ему объяснили, что с папой произошел несчастный случай. В школе директор и учителя сразу предупредили учеников: нельзя ни о чем расспрашивать наших детей, чтобы психологически не травмировать. Но Санька, конечно, в интернете много читала о взрыве на границе. Правда, умница, брату об этом не рассказывает. В прошлые выходные они приезжали в Киев нас проведать. Сын сразу предложил: «Давай заберем папу домой!» Честно говоря, каждый день, когда Коля уходил на работу, была спокойна: сейчас же мирное время…
*Этот снимок сделан за полгода до несчастья. Несколько дней назад навестить родителей в киевской больнице приехали 15-летняя дочь и 11-летний сын. Илья сразу сказал: «Мама, давай уже заберем папу домой» (фото из семейного альбома)
— Знаете, встретив Николая на улице, в жизни бы не подумал, что он может кого-то закрыть своим телом, — говорит Сергей Галич. — Но в той ситуации он повел себя как настоящий герой: пожертвовал собой, чтобы не пострадали сослуживцы, простые люди. И во время лечения Николай держится мужественно, хотя у него были сильные болевые ощущения. Он доверяет нам, уверен в том, что все окончится хорошо. Это тоже немаловажно для выздоровления.
В минувший вторник Николая выписали из Института хирургии и трансплантологии, но не домой, а в соседнюю клинику микрохирургии глаза.
— Левый глаз у Николая в порядке, а правый серьезно поврежден контузией, — говорит главный врач столичного Центра микрохирургии глаза Сергей Рыков. — У этого пациента было массивное кровоизлияние на глазное дно с разрывами сетчатки и повреждением роговицы. Специалисты нашего центра уже провели операцию высшей категории сложности: восстановили анатомические структуры сетчатки, приварив лазером места ее разрыва. Пока сложно прогнозировать, удастся ли вернуть Николаю зрение. Нам чаще приходится иметь дело с проникающими ранениями, когда глаз травмирован иглой или ножом, а тут — контузия. Осколки, которые находятся за глазным яблоком, решили не трогать — они закапсулируются и не будут беспокоить Николая. Если же попытаться их убрать, только увеличим и усугубим травму. Наш пациент сам понимает тяжесть ситуации и видит, как мы хотим ему помочь. Но не все, к сожалению, зависит от врачей.
— После лечения у офтальмологов, возможно, необходимо будет снова обратиться к шалимовцам — они считают, что может понадобиться следующая корректирующая операция на руке, — говорит Николай. — Сергей Петрович Галич и Александр Викторович Резников объясняли: некоторое время еще придется побыть их пациентом. А я и не сопротивляюсь — они сделали все, чтобы спасти мне руку. Даже если она не будет работать в полном объеме, своя все же лучше любого протеза. Но я готов активно разрабатывать руку, даже преодолевая боль.
— По работе скучаете?
— Да, ребята постоянно звонят, интересуются моим состоянием. Подбадривают. Надеюсь, когда поправлюсь, мне позволят вернуться на границу…
*В спасении Николая Уска принимали участие десятки врачей, благодаря чему удалось сохранить пограничнику и жизнь, и руку. Анна каждому из них не устает говорить добрые слова
Фото автора и Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»