Сегодня президенту киевского «Динамо» исполняется 55 лет
Он никогда не прятался от журналистов даже после провальных матчей «Динамо», которых в последние годы, чего греха таить, хватало. И удар держал, нужно признать, достойно. А когда на динамовскую улицу приходил успех, он так же искренне радовался. Президент киевского «Динамо» Игорь Суркис, которому сегодня исполняется 55 лет, редко отказывает в интервью. Но на сей раз, сославшись на загранкомандировку, тактично попросил повременить с общением, заодно добавив: «Да я же о своей жизни „ФАКТАМ“ уже столько рассказывал». Действительно…
Игорь Суркис никогда не скрывал, что очень тяжело переносит неудачи родного «Динамо». Когда команда еще проводила домашние поединки на клубном стадионе, он, как правило, после финального свистка уединялся в своем кабинете. И хотя курит динамовский босс не так много, но особенно после неудачных матчей, по его же признанию, дым столбом стоял.
— Любую неудачу в первые минуты переживаешь очень тяжело, — рассказывал Игорь Суркис в интервью «ФАКТАМ». — Будь то еврокубковый матч или встреча чемпионата Украины. Но Лобановский меня научил, а к его личности мы еще будем возвращаться в нашем разговоре, что если долго мучаешься после неудач, то у команды нет будущего. Ты же не один в клубе. Твое настроение передается футболистам, тренерам, врачам, массажистам. Из неудач просто нужно извлекать пользу. Причем руководитель клуба должен начинать с себя, а не искать причины поражений в судьях, тренерах или футболистах. Мол, я вам дал зарплату, питьевую воду, покушать дал вкусно, а вы, такие-сякие, не выигрываете. Значит, сам где-то недоработал.
Спать ложусь очень поздно. Иногда в три часа ночи, иногда еще позже. Так что до 10 утра меня лучше не беспокоить. Отсыпаюсь, и снова за работу. Вот такой у меня ненормированный рабочий день.
С особой теплотой и благодарностью президент столичного клуба вспоминает совместные годы работы с Валерием Лобановским.
— Надо ли говорить, что при Лобановском «Динамо» возродилось — пробилось в полуфинал Лиги чемпионов, а на внутренней арене нам вообще не было равных, — вспоминал президент столичного клуба. — На протяжении пяти лет мы с Валерием Васильевичем общались практически каждый день. На первых порах Васильич звонил мне домой часов в девять или в полдесятого и всегда говорил: «Добрый день, Игорь Михайлович». Не признаюсь же я ему, что еще отдыхаю. Но однажды трубку взяла моя супруга. «Добрый день, Ольга», — говорит Лобановский. «Доброе утро, Валерий Васильевич», — отвечает жена. С тех пор он раньше десяти часов мне не звонил. Очень деликатный человек был.
Кстати, многие до сих пор недоумевают, почему это Игорь Суркис постоянно с Валерием Васильевичем рядом на тренерской скамейке сидел. Расскажу. Началось все на московском Кубке Содружества. Темный, неуютный спорткомплекс «Спартак». Несколько минут до начала игры. Мы стоим себе в сторонке. Вдруг Васильич поворачивается ко мне: «Игорь Михайлович, можно вас на секунду?» Подхожу. «Садитесь, — говорит Лобановский и указывает на место рядом с собой. — Сегодня будете нести ответственность за результат вместе со мной». Мне аж плохо стало. Ну, думаю, если что, всех собак на меня повесит. Выиграли. Пошутил Лобановский, да и ладно, думаю. Но в следующий раз я только на трибуну, а Васильич снова: «Минуточку, а ну…» Вот так и просидели мы с ним до последнего дня. Кстати, на тренерской скамье я ни слова не произносил, нравилось мне что-то или нет. Есть Лобановский, есть Михайличенко, есть Демьяненко — им и общаться с футболистами.
Этот человек в прямом смысле живет футболом и не скрывает, что часто задается вопросом, все ли он делает для того, чтобы динамовская команда приносила радость многомиллионной армии болельщиков.
— Если ты покупаешь какую-то вещь сам себе, то только себе и приносишь радость, — отмечал Игорь Михайлович. — А когда от игры твоей команды зависит настроение миллионов людей, думать и действовать нужно каждый день, каждый час. Я благодарен Юрию Семину, который в свое время решил проводить открытые тренировки команды. Приходят болельщики, берут у ребят автографы, фотографируются, в глаза высказывают претензии. Знаете, мудрые мысли проскакивают.
Правда, есть и другая категория так называемых болельщиков. Сидят бездельники в офисах и выливают в интернет всякую грязь. То происхождение им мое не нравится, то Суркиса вообще нужно убрать. А взамен ведь ничего не предлагают. Согласен, уберите Суркиса и поставьте Петрова. И если этот Петров за 50—60 миллионов долларов в год приведет «Динамо» к победе в Лиге чемпионов, я буду работать у него помощником, чемоданы буду носить, водителем буду. Я ведь хорошо вожу машину…
Игорь Михайлович хорошо помнит свой первый водительский опыт, первую машину и не скрывает, что ему в детстве очень нравился запах… бензина.
— ГАЗ-67 у нас был. Мы всегда пытались на нем ездить, но никогда никуда не доезжали, особенно в Одессу, — рассказывал Игорь Суркис. — Постоянно ломался. В итоге мы оставляли машину в каком-то дворе, а потом недели две отец занимался тем, что пытался пригнать автомобиль обратно, в Киев. Наш «вездеход» доезжал то до Умани, то, если ехали из Одессы, до Любашевки. Потом отец забирал машину в Киев, чинил ее, и мы собирались в дорогу. При том, что на автомобиле до Одессы надо было ехать 12—13 часов, да еще с приключениями, в поезд мы не садились. А что касается бензина, то какой же приятный был запах!
А потом у нас появились «Жигули». У отца и у брата. Так пацаном я… угонял их из гаража. Учился ездить, заодно катая по станкозаводу ребят и девчонок. Слава Богу, никого не сбил. Правда, один раз поцарапал машину брата, за что и заработал от него пару подзатыльников.
Свой первый водительский опыт получил в 14 лет. Мы всей семьей ехали на отдых в Сочи. И, по-моему, после Краснодара отец доверил мне руль. Дорога была непростая, но по выражению лица матери чувствовал, что еду неплохо. Я вообще всегда любил машины. Люблю и сейчас. Хотя частенько приходится летать самолетом. К слову, у меня никогда не было водителя. Сам сажусь и еду. Даже в штатном расписании клуба такая должность не предусмотрена. Всегда езжу сам. Правда, у меня есть ребята-охранники, которые, если нужно, отгонят машину на мойку или заправят.
Первый мой автомобиль? «Запорожец». 968-й. «Мыльница». В 1980 году я на нем попал в серьезную аварию. На скользкой дороге на перекрестке врезался в 130-й ЗИЛ. Передок «Запорожца» превратился в груду металла, а сам я выжил чудом… На заднем сиденье лежал комплект модных в то время затемненных стекол для 24-й «Волги» моего брата. Гриша отдыхал в Сочи и попросил меня поехать заплатить за них и забрать. Я и забрал…
Помню, сижу после аварии на бордюре. Голову обхватил руками, а тут подходит отец (он работал рядом в больнице, и кто-то ему рассказал о случившемся) и говорит: «Слава Богу, жив-здоров». Машину позже отремонтировали. Коль, думаю, она уж такая нефартовая, продам ее. Поставил «Запорожец» вечером под подъездом, чтобы утром на базар отогнать. И снова «попал»: просыпаюсь утром, выхожу на балкон и вижу, что упавшая с крыши глыба снега… продавила крышу моей машинки. Опять пришлось ремонтировать. В конце концов я таки продал свою первую машину. А позже у меня появились «Жигули».
А еще сегодняшний юбиляр абсолютно не привередлив в еде.
— Ем то, что есть: борщ, битки, жареную картошку, — признается Игорь Михайлович. — Не гурман я. Что выпускник пищевого института может приготовить сам? Яичницу, например. Но предупреждаю сразу: тем людям, которым придется после меня убирать, не завидую…
В одежде предпочитаю спортивный стиль и не люблю галстуки. Но бывают ситуации, когда галстук необходим. Правда, при первой же возможности его снимаю. Некомфортно мне как-то. К слову, если иду за границей в магазин с женой, она, конечно же, помогает выбрать ту или иную вещь. Подсказывает, что мне идет, а что не очень. А в Киеве Оля и сама покупает мне что-то из одежды. Без примерки. Бывает, во время загранкомандировок ходим по магазинам вместе с братом. Перед покупками спрашиваем друг у друга совета. А вообще, поверьте, мне совсем не важно, «Армани» это или «Бриони». Главное, чтобы вещь была качественная и удобная.
Фото из архива «ФАКТОВ»