Благодаря помощи неравнодушных людей активиста евромайдана прооперировали. Сейчас 25-летний парень, которому люди собрали деньги не только на хирургическое вмешательство, но и на реабилитацию, уже пошел на поправку
Невероятную историю 25-летнего уроженца Львовской области Сергея Радченко мы рассказывали две недели назад. В ночь на 30 ноября прошлого года, когда сотрудники «Беркута» проводили зачистку майдана Незалежности, Сергей пропал. Последнее, что видели его друзья: как парня били спецназовцы. Сергей — круглый сирота. Год назад с родителями попал в автомобильную катастрофу. Отец и мама погибли. Сергей получил тяжелые травмы, долгое время находился между жизнью и смертью.
Активисты евромайдана разыскивали парня, но тщетно. А нашли только через три недели — в киевской больнице скорой помощи. Оказалось, все это время Сергей, которого сильно избили силовики, был в коме. Но, к радости и удивлению врачей, пришел в себя и вспомнил всю свою жизнь.
— Я вспомнил даже ту страшную ночь, — рассказывал Сергей Радченко «ФАКТАМ». — На Майдане стояли в основном студенты. Это была мирная акция: кто-то носил горячий чай, кто-то пел под гитару. «Беркутовцы» появились внезапно. Когда я их увидел, спецназовцы уже не шли, а бежали прямо на нас. В следующую секунду нескольких ребят били. Чтобы сбить человека с ног, им хватало одного удара дубинкой. Мы начали убегать. «Беркутовцы» — за нами. Я мчался, не оборачиваясь. Понимал, что после прошлогодней аварии еще одну травму головы могу просто не выдержать.
*"После смерти родителей я знал, что могу рассчитывать только на себя, — говорит Сергей. — А сейчас все время чувствую поддержку людей и верю: все у меня будет хорошо"
И тут я увидел, что силовики бьют наших девочек. Догнали мою подругу Богдану и несколько раз ударили. Богдана упала. Я на секунду остановился. Передо мной сразу возникли три «беркутовца», один из которых огрел меня пластиковой дубинкой по лицу. В носу что-то хрустнуло, он сместился набок. Но заметив, как Богдану, которая не двигалась, продолжают таскать за одежду по асфальту и колотить, уже ни о чем не думал. Бросился прямо на спецназовцев и, схватив девушку за руку, потянул на себя. А как только вытянул, налетели еще четверо силовиков. Они тут же сбили меня с ног и начали по очереди пинать. Били кто куда: кто-то по печени, кто-то, казалось, намеренно ломал ребра, но больше всего — по голове. «Что, героем решил стать?! — кричали они. — Или европейцем? Вы же тут за Европу. Так мы вам сейчас покажем Европу!» Один удар был очень сильным — я почувствовал, как в голове что-то хрустнуло и… стало очень горячо. Как будто в череп влили горячую жидкость. «Внутреннее кровотечение», — с ужасом подумал я. Но даже этого силовикам показалось мало: один из них встал обеими ногами на мою грудь и начал прыгать.
Сергей потерял сознание. Очнулся уже в больнице, но всего на несколько минут. После чего опять провалился в сон. Следующие 20 дней парень не приходил в себя.
— Я впал в кому, — рассказывал Сергей. — Когда раньше мне говорили, что люди в таком состоянии видят белый тоннель или ангелов, я не верил. Но теперь знаю, что именно так и происходит. В какой-то момент я, как мне показалось, проснулся. Увидел все те же больничные стены, врачей. И какого-то парня с перебинтованной головой на больничной койке. Его лицо показалось очень знакомым, но я не мог вспомнить, где его видел. Парень лежал с закрытыми глазами, руки были привязаны к кровати. «Стоп, — вдруг подумал я. — Если я тоже в больнице и только что проснулся, почему я… стою? Ведь должен лежать. И почему у меня ничего не болит?» Не мог понять, что происходит. Окликнул врачей, но они не отозвались. Тогда подошел к ним впритык и понял, что парень на больничной койке — это… я. Видел себя со стороны! Стало очень страшно. Попытался себе внушить, что мне все это снится. Вот сейчас крепко-крепко закрою глаза. А потом резко открою — и проснусь. Не получилось. Я зажмуривал глаза до тех пор, пока изображение не исчезло вовсе. Дальше — очередной провал.
Все это время я хорошо слышал чьи-то голоса — наверное, то были врачи, ведь в палате находились только они, — слов я не понимал. Потом увидел еще одну картинку. Из темноты вдруг переместился в какую-то пустыню, где были два моста: широкий и узкий. Вокруг много людей, но их лиц я не разглядел. Увидел только, что все, кто ступал на широкий мост, делали несколько шагов и падали вниз. А по узкому ходили люди в белых и черных одеяниях. Они были похожи на монахов. Я не хотел никуда идти, но оказался на узком мосту. Мимо, опустив голову и не взглянув на меня, прошел человек в черном. А потом подошел другой, в белом — хоть убейте, не вспомню, мужчина или женщина. Но мне вдруг стало очень тепло и спокойно. Я решил, что это ангел. «Ты хочешь отдать Богу то, что ему нужно, или то, что он просит?» — спросил ангел. Я растерялся, не зная, что ответить. И выпалил: «То, что ему нужно». Картинка исчезла. Я оказался на больничной койке.
Увидев, что Сергей пришел в себя, врач поразился, ведь медики уже поставили на пациенте крест. Это было тем более невероятно, что год назад после аварии Радченко уже пережил кому. Но, вопреки всем прогнозам, парень выжил и смог восстановиться. История повторилась. Вот только сейчас, придя в себя, Сергей понял, что ничего не помнит. Не знал даже, как его зовут.
— Ни числа, ни месяца, ни даже своего имени, — рассказывал Сергей. — Помнил только ангела на мосту. Когда ко мне в палату пришла Богдана, которую я спасал от «беркутовцев», не узнал и ее. Она, оказывается, тоже лежала в киевской больнице скорой помощи с переломами ребер, руки и ноги. Потом врач что-то мне уколол, и я уснул. Мне показалось, что спал очень долго. А проснулся от дикого крика. «Спасайтесь, кто может! — кричал мужской голос. — Убивают!» «Сейчас мы вам покажем Европу! — появились другие голоса. — Бей его, бей!» Потом перед глазами начали мелькать картинки. Стела на Майдане, горящие бочки, у которых мы грелись, парень с гитарой… Затем силовики, избивающие всех подряд… Изображения накладывались одно на другое, мне казалось, что голова не выдержит и разорвется. После этого появились родители, какие-то картинки из детства, авария… Проснувшись утром, уже вспомнил, кто я такой и что со мной случилось. Меньше чем за неделю память вернулась полностью.
*Во время разгона студенческого евромайдана от действий силовиков пострадало 79 человек
А спустя еще несколько недель Сергея выписали. Но это не означало, что лечение закончено. Обследование показало, что у парня в голове образовалась киста и начала собираться жидкость.
— Отсюда головные боли и обмороки, нарушения речи, — объяснял Сергей. — Врачи сказали, что мне нужно пройти более детальное обследование и ехать в специализированную клинику. Однако томография головного мозга с контрастом стоила две тысячи шестьсот гривен. У меня такой суммы нет. К сожалению, политиков не интересует судьба избитых на Майдане ребят. Деньги на препараты мне собирали друзья. Медики объяснили, что если не начать лечение, новообразование может увеличиваться. Но где и за какие средства лечиться, не представляю.
Неравнодушные читатели часто помогают героям публикаций «ФАКТОВ». Мы не раз писали о том, как тяжелобольным детям отзывчивые люди собирали деньги на дорогостоящие операции, погорельцам — на новое жилье и вещи. Однако такого отклика не ожидали. Уже утром 17 января, как только «ФАКТЫ» появились в газетных киосках, на Сергея обрушился шквал звонков.
— Не особо надеясь, что мне кто-то поможет, я думал, где взять деньги, — рассказывает парень. — Просить у знакомых уже не мог — они и так дали, сколько могли, на медикаменты. В штабе евромайдана встретил нескольких политиков, осмелился обратиться за помощью. Они посочувствовали, но ответили, что «финансовые вопросы не в их компетенции». Богдана просила меня не расстраиваться, но я объективно понимал: лечиться не за что. А кредиты в банке безработным инвалидам не дают. И тут рано утром раздался звонок. «Сергей, я хочу вам помочь, — голос женщины в трубке дрожал. — Куда можно перечислить деньги? Или лучше отдать их вам лично?» «Подождите, — растерялся я. — Вы кто? Разве мы с вами знакомы?» «Нет, не знакомы, — сказала женщина. — Но это не важно. Кто я и откуда, тоже не имеет значения. Я просто хочу, чтобы вы поправились».
Мне на секунду показалось, что это какой-то сон. Человек, который меня совсем не знает и у которого наверняка хватает своих проблем, хочет мне помочь? Нет, так не бывает! После смерти родителей я четко уяснил, что никому не нужен и предоставлен сам себе. «Сережа, вы не один, — как будто угадала мои мысли незнакомка. — Вот увидите, все еще наладится и вы будет счастливы». Поговорив с ней пять минут, честно признаюсь, не смог сдержать слез. Не успел повесить трубку, как раздался еще один звонок. «Это Сергей Радченко? — спросил мужской голос. — Можете сказать номер своего банковского счета?»
Мы созвонились с Сергеем в полдень. «Происходит что-то странное, — сообщил парень дрожащим от волнения голосом. — Мне уже позвонили двенадцать человек. Все хотят мне помочь. Это какое-то чудо! Или, может, розыгрыш?»
— А звонки продолжались, — говорит Сергей. — Уже вечером у меня была необходимая для обследования сумма — две тысячи шестьсот гривен. После этого я начал отказываться от помощи. Но люди настаивали. «Не говорите глупостей! — говорили. — Или вы думаете, что обследованием все закончится? Вам наверняка понадобится лечение». Несколько человек стали заботиться обо мне, словно о родном сыне. Перечислив деньги, до сих пор по несколько раз в день звонят и спрашивают, как у меня дела. И это не только жители нашей страны. Звонят из Германии, Польши, Швеции и Швейцарии. Они читают вашу газету в интернете. Благодаря этим людям я забыл, что такое одиночество. Едва успевал заряжать телефон — из-за постоянных разговоров все время садилась батарейка.
Я не знал, в какой клинике обследоваться, — продолжает Сергей. — Но и этот вопрос мне не пришлось решать. Читатели «ФАКТОВ» договорились с врачом в Ужгороде. Там меня и обследовали. Результаты томографии оказались хуже, чем ожидалось. Выяснилось, что киста растет и ее немедленно нужно удалять. «Вы не представляете, как вовремя пришли, — заметил доктор. — Еще чуть-чуть — и не факт, что мы смогли бы сделать операцию». Узнав, что требуется хирургическое вмешательство, я по привычке подумал, где взять деньги. Но добрые люди уже обо всем побеспокоились. Мне оставалось только лечь на операционный стол.
— Страшно было?
— Как ни странно, нет. Врач предупреждал меня, что это риск — любая операция на голове может повлечь за собой плохие последствия, вплоть до инвалидности. Но я почему-то был уверен, что все закончится благополучно. Наверное, меня вдохновила поддержка людей. Единственное, чего я боялся — в третий раз впасть в кому. Но на этот раз не видел ни ангелов, ни белых тоннелей. Когда пришел в себя после наркоза, врач сообщил: «У вас все хорошо. Кисты больше нет. Вы помните, как вас зовут?» «Сергей», — тихо сказал я и с облегчением вздохнул. Слышали выражение «как камень с души свалился»? В тот момент я понял, что это значит. Давно мне не было так легко и радостно.
Сейчас Сергей Радченко в больнице. Рядом с ним находится его друг.
— Он приехал со мной из Киева, — говорит Сергей. — Меня хотела сопровождать Богдана, но публикация в «ФАКТАХ» круто изменила и ее жизнь. Мне позвонила женщина по имени Митчел из Женевы и предложила приехать в швейцарскую клинику. Но я в тот момент уже готовился к операции в Ужгороде. «А как себя чувствует ваша подруга? — спросила Митчел. — Она ведь тоже пострадала. Пусть приезжает. Я обеспечу ей обследование и лечение». Так что Богдана сейчас в Женеве. Она впервые за границей. Меня Митчел тоже приглашает. Если не на обследование, то просто в гости. Я пообещал, что приеду.
— Как вы себя чувствуете?
— Уже лучше. Голова все еще болит, но врач сказал, что сейчас это нормально. Самое главное, что операция прошла успешно и кисты больше нет. Впереди курс реабилитации. Он тоже дорогостоящий, но, к счастью, неравнодушные люди продолжают меня поддерживать.
Когда я пришел в себя после 20-дневной комы, врач сказал, что у меня очень сильный ангел-хранитель. Теперь у меня ангелов-хранителей много. Это читатели «ФАКТОВ». Знаете, одним из первых мне помог дядя Саша. Он так и написал на конверте: «От дяди Саши из Киева». А ниже добавил: «Все будет хорошо». Не знаю почему, но меня тронуло это до слез. «Дай Бог здоровья этому человеку, — подумал. — Но только вряд ли у меня все будет так уж хорошо…» Сейчас все изменилось. Я действительно в это поверил.