Малыш появился на свет не в роддоме, а в столичном Центре сердца, где его 28-летняя мама Эльмира из Бердянска провела месяц под контролем кардиохирургов
Самое сложное сейчас для Эльмиры это то, что она не может находиться рядом с новорожденным сыночком. Ожидание второго ребенка в этой семье все время было связано с риском.
— Дочка, которой уже восемь лет, родилась с папиной группой крови, — говорит Эльмира. — Но если во время первой беременности резус-конфликт не проявился, то во второй эта проблема возникла. Увидев мои анализы крови, врач сказал: вынашивать ребенка для меня опасно, поэтому лучше прервать беременность. К счастью, во время этой беседы рядом со мной был муж, который сразу решил проконсультироваться с другими специалистами. Максим не дал мне растеряться, очень поддержал в ту минуту. И действительно, врачи, к которым мы обратились, обнадежили. Больше никто не утверждал, что резус-конфликт — повод делать аборт. Мне объяснили, что я смогу выносить ребенка и он родится здоровым. Я успокоилась. Однако на 30-й неделе неожиданно начала задыхаться. Оказалось, у меня образовались тромбы, которые закупорили легочную артерию. Из-за этого малыш мог погибнуть…
Эльмира не произносит вслух, но хорошо понимает, что на самом деле угроза была и для ее жизни. Хорошо, что запорожские врачи, к которым женщину отправили из Бердянска, срочно вызвали специалистов из Киева. Консилиум постановил: пациентку нужно везти в столицу.
— Это просто чудо, что Эльмира не погибла, когда у нее оторвались тромбы, образовавшиеся в вене ноги, — говорит генеральный директор Института сердца Минздрава Украины Борис Тодуров. — Мы назначили ей лечение, помогающее растворять кровяные сгустки. Состояние беременной постоянно контролировали акушеры-гинекологи.
*После появления на свет Назарчик попал в руки… кардиохирурга Бориса Тодурова, который ассистировал акушерам-гинекологам, когда женщине проводили кесарево сечение, и в случае необходимости готов был спасать пациентку
На прошлой неделе состояние Эльмиры стало ухудшаться. Дальше рисковать мы не могли, и 1 февраля одна из наших операционных превратилась в родзал. Главный акушер-гинеколог Минздрава Украины Вячеслав Каминский сделал кесарево сечение. К счастью, помощь кардиохирургов не понадобилась, хотя наша бригада была готова в любой момент приступить к операции. Мы боялись, что тромбы могут сдвинуться с места и полностью перекрыть артерию. Кроме того, был велик риск кровотечения. Но все обошлось. Когда малыш, которому пришлось ввести специальное лекарство для раскрытия легких, закричал, мы все вздохнули с облегчением: удалось спасти две жизни — и новорожденного, и его мамы.
— Почему же некоторые гинекологи так уверены в том, что при любой проблеме или угрозе нужно избавляться от беременности? — задается вопросом Эльмира. — Почему в первую очередь не направляют на консультацию к коллегам? Меня пугали тем, что даже если я выношу ребенка, у него велик риск развития болезни крови. Но нам же удалось этого избежать! И во многом, кстати, благодаря моему мужу. Именно Максим нашел по интернету телефоны врачей в Кременчуге, которые занимаются проблемой резус-конфликта, договорился о консультации. И там уже никто не требовал от меня прервать беременность. Наоборот, объяснили, как нужно себя вести, чтобы выносить малыша, в какие сроки сделать специальные уколы.
— Кто направил вас в Киев?
— Мы не собирались ехать в столицу. Так сложились обстоятельства. Буквально накануне Нового года я стала задыхаться. Вчера еще была на работе, отлично себя чувствовала, а на следующий день, проснувшись, поняла, что не могу дышать. Кардиолог предположил тахикардию и направил в запорожскую специализированную клинику. Там сразу провели все обследования, включая компьютерную томографию, и обнаружили тромбоэмболию. У запорожских врачей я оказалась первой беременной пациенткой с такой проблемой, поэтому они вызвали из Киева консультантов, которые решили, что меня лучше забрать в столицу. Так я оказалась в Институте сердца.
Вместе с Эльмирой в столицу поехали ее мама и муж.
— Мы не знали, что нас ждет, — говорит мама женщины Светлана Ивановна. — Кардиологи объяснили, что в подобных ситуациях в первую очередь спасают мать… На тот момент срок беременности у дочки составлял уже 30 недель. Конечно, мы боялись потерять Элю, но переживали и за ребенка.
— Первые дни я провела в реанимации, — продолжает Эльмира. — Мне ставили капельницы, вводили лекарства, растворяющие тромбы в сосудах. И мне стало легче. Естественно, я постоянно спрашивала, что с ребенком, смогу ли я доносить его столько, сколько нужно… Кардиохирурги и гинекологи пришли к выводу, что недели через три-четыре мне проведут кесарево сечение.
Лечение дало эффект: Эльмира могла подниматься с кровати, прогуливаться по палате, практически не задыхаясь.
*"Вся наша семья понимает, что во время этой беременности могла погибнуть и я, и мой малыш, но врачи этого не допустили", — говорит Эльмира (фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»)
— Ко мне тут относились, да и продолжают относиться, как к хрустальной вазе, — улыбается Эльмира. — Медсестрички постоянно заглядывали, спрашивали, нужно ли что-то, как я себя чувствую. Я для всего персонала была необычным пациентом: беременные тут редкость.
Каждую неделю женщине делали УЗИ плода. После очередного обследования решили, что ребенку пора появиться на свет — состояние пациентки снова стало ухудшаться.
— Мне было очень жаль, что нельзя подождать еще хотя бы несколько дней, чтобы малыш как можно больше времени провел в животе, дозрел, но врачи настаивали на операции, — продолжает Эльмира. — В субботу, когда мне делали кесарево, сынишка вел себя уж очень спокойно.
— Мы сразу предупредили пациентку, что во время операции обезболим только нижнюю часть ее тела, поэтому она будет все слышать и сможет увидеть новорожденного, — добавляет лечащий врач кардиохирург Олег Зеленчук. — Для нее, как и для каждой мамы, это было очень важно.
— Мне даже сложно сказать, на кого похож малыш, — говорит женщина. — Хотя дочка, которой отправили фотографию братика, считает, что он — копия папы. Нина заранее выбрала и имя для братика — Назар. Я же все время, пока мне делали кесарево, плакала. Понимала, что это только первый шаг. Ребенок незрелый, ему еще нужно время, чтобы окрепнуть. Да и мне предстоит большая операция…
Сразу после родов малыша перевезли в детскую больницу, в отделение реанимации новорожденных, где он сейчас находится под контролем неонатологов.
*Эти кадры сделаны сразу после появления на свет Назарчика. Имя для братика уже давно выбрала его восьмилетняя сестричка Нина
— Настоящее чудо, что наша пациентка не погибла сразу после того, как у нее оторвались тромбы, — говорит Борис Тодуров. — Очень часто в подобных случаях у человека моментально останавливается сердце. К счастью, у Эли эмболы были не такими крупными, чтобы полностью перекрыть просвет сосудов.
— Из-за чего у женщины появились тромбы?
— Точную причину назвать трудно, — отвечает Олег Зеленчук. — Скорее всего, была предрасположенность, а резус-конфликт стал дополнительным провоцирующим фактором. Бабушки или мама могли страдать тромбофлебитом и передать его по наследству. Женщинам, которые готовятся стать мамой, мы рекомендуем еще до зачатия провериться не только на TORCH-инфекции, но и сделать УЗИ нижних конечностей, чтобы определить, есть ли варикозное расширение вен. Многие об этом просто не догадываются, так как болезнь может не давать о себе знать. Если проблема существует, весь период беременности следует обязательно носить компрессионное белье, которое и становится профилактикой развития тромбов.
— Эльмире предстоит еще одна операция…
— Да, мы проведем ее в ближайшее время, — говорит Борис Тодуров. — Нужно удалить тромбы из сосудов. Для этого придется сделать большую операцию с раскрытием грудной клетки, с остановкой сердца. У нас большой опыт в проведении подобных вмешательств. Гораздо рискованнее делать такую операцию сразу после кесарева сечения, хотя мы и к этому были готовы. Провели бы ее только в одном случае — при развитии осложнений. Назар — не первый ребенок, появившийся на свет в Институте сердца. У нас уже были беременные пациентки с тяжелым тромбофлебитом, но у них удавалось не допустить отрыва тромбов. У Эльмиры ситуация оказалась гораздо сложнее. И я рад, что удалось спасти и маму, и ее малыша.