В Луганской области двое мужчин целую ночь продержали в подвале двух подростков, заставляя их признаться в краже мобильного телефона у председателя сельсовета. Суд приговорил похитителей к трем годам лишения свободы условно
Когда 14-летние Егор Ковалев и Андрей Зубков, живущие в одном из поселков Перевальского района Луганской области, не вернулись с прогулки, их родственники начали беспокоиться. Мобильные телефоны мальчиков не отвечали. Родители Егора обзвонили всех друзей и знакомых сына, но так ничего и не узнали. Ребята не появились даже ночью…
Об этой дикой истории «ФАКТЫ» рассказывали год назад. Оказалось, Егора и Андрея похитили и целую ночь продержали в подвале, заставляя признаться в краже мобильного телефона у председателя сельсовета Светланы Вахрушевой (имя и фамилия изменены). По словам мальчиков, их пытали плоскогубцами, избивали битами, угрожали оружием. Одним из похитителей оказался брат Вахрушевой Ростислав (имя изменено). Похищению предшествовали события, произошедшие за три дня до этого в здании сельсовета.
— Мы с Егором были на репетиции в танцевальном кружке, — вспоминал Андрей Зубков. — Репетиции проходят в здании сельсовета. Вернувшись домой, я пообедал и сел играть с мобильным телефоном. Тут позвонила Света, которая ходит с нами на танцы, и попросила вернуться в сельсовет, — мол, нас хочет видеть председатель Светлана Дмитриевна. «У нее пропал мобильный телефон, и ей нужно уточнить, не заметили ли мы ничего подозрительного», — сказала Света. Конечно, мы вернулись. Когда я пришел в сельсовет, там уже был милиционер. Он собрал нас в актовом зале и спросил, не видели ли мы телефон. Я честно ответил, что ничего не видел. На этом все закончилось, и мы разошлись по домам.
— Я тоже там был и, как все, ушел домой, — говорит Егор Ковалев. — Это происходило в четверг. А в воскресенье, возвращаясь с футбола, встретил местного жителя Виталия (имя изменено. — Авт.). Знал его только наглядно. Ходили слухи, что он сидел в тюрьме. Когда Виталий меня окликнул, я очень удивился — раньше со мной даже не здоровался. «Пиво будешь?» — спросил он. «Нет», — сказал я, удивившись еще больше. «Подожди минуту», — с этими словами Виталий стал кому-то звонить. Я не знал, с кем он разговаривал, только слышал, как Виталий сказал: «Приезжай». Буквально через минуту подъехала машина. За рулем сидел Ростислав — брат председателя сельсовета Светланы Дмитриевны. Хотя ему уже больше тридцати, в селе все зовут его Ростиком. До этого мы с ним не общались. Ростик вышел из машины и подошел ко мне, а потом схватил за шиворот, затолкал в машину и куда-то повез.
Как только мы выехали из поселка, машина остановилась. «Не притворяйся, малый, — сказал Ростик. — Мы знаем, что телефон украл ты. Говори, куда ты его дел». «Да не брал я этот телефон! — я не мог понять, что они от меня хотят. — Даже не знаю, как он выглядит». «Врешь!» — закричал Ростик и достал с заднего сиденья биту. «Я сейчас тебе руки поотбиваю, — пригрозил он. — И больше ты ничего не сможешь украсть. Давай признавайся!» Он несколько раз ударил меня по рукам. Было больно, я начал кричать. Тут же получил удар по спине. Потом речь зашла о моем товарище Андрее Зубкове. Ростик сказал, что телефон мог украсть еще он. И поехал к дому Андрея.
Ему досталось еще больше, чем мне. Андрея били по почкам, коленями в живот… Потом нас повезли на плотину. По дороге Виталий сказал, что у него есть веревка. «Сейчас будем вас топить, — сообщил. — Видели когда-нибудь, как топят котят?»
— Когда мы вышли из машины, Ростик взял автомат и прицелился, — рассказывал Андрей. — Я думал, что он метит мне в ухо. Зажмурился, услышал выстрел, но боли не почувствовал. Оказалось, Ростик специально выстрелил в нескольких миллиметрах от моего уха. Потом еще раз и еще. От громких выстрелов я почти оглох. После этого они взяли плоскогубцы и стали выкручивать нам пальцы. Зажимали ноготь и говорили, что будут держать до тех пор, «пока я не признаюсь». Было невыносимо больно.
А затем нам с Егором надели на головы полиэтиленовые пакеты и куда-то повезли. Мы ехали около часа. Когда остановились, я по звукам понял, что к нашей машине подошел какой-то мужчина. Он сказал, что его зовут дядя Вася.
— Меня взяли на руки и куда-то понесли, — рассказывал Егор. — Я только понял, что несут вниз по лестнице. А Андрея опять начали бить, еще и кричали: «Шевелись, шевелись!» Когда с меня сняли пакет, я увидел, что нас затащили в подвал. Ростик и Виталий куда-то уехали, с нами остался дядя Вася. Я его раньше не видел. «Ребята, теперь давайте серьезно, — заявил он. — Вы говорите, где телефон, и вас больше никто не тронет. Я сам развезу вас по домам». «У нас нет этого телефона!» — я не выдержал и расплакался. Андрей повторил то же самое, но намного тише. Друг сидел возле стенки, и казалось, вот-вот потеряет сознание.
— Наутро, когда я уже едва не сошел с ума от переживаний, прибежал мой младший сын, который ночевал у друга, — вспоминает Геннадий Ковалев, отец Егора. — «Папа, я тут такое слышал! — выпалил он. — Говорят, нашего Егора увез Ростик, брат Светланы Дмитриевны. Ребята видели, как его насильно заталкивали в машину». Я тут же поехал к председателю сельсовета. «Мой брат украл ваших детей? — спокойно переспросила Вахрушева. — Впервые слышу». С этими словами она кому-то позвонила. После чего невозмутимо сказала: «Не волнуйтесь. Около полудня ваших детей привезут сюда. Они на… небольшом допросе». Больше она не стала ничего объяснять и захлопнула дверь перед моим носом.
— Утром Ростик с Виталием опять надели нам на голову пакеты и куда-то повезли, — продолжает Егор. — Как вдруг Ростиславу кто-то позвонил. Я сидел рядом и слышал голос Светланы Дмитриевны. Помню, она сказала: «Вези детей в село». До сельсовета, где уже ждали родители, нас не довезли — выкинули из машины метров за триста от центральной улицы.
— Узнав от детей о случившемся, я опять пошел к председателю сельсовета, — рассказывает Геннадий Ковалев. — «Да что вы такое говорите! Какие пытки? — отмахнулась Светлана Дмитриевна. — Просто ваши дети влипли в одну историю и не хотят вам о ней рассказывать». В тот же день и я, и дедушка Андрея (Андрей — сирота, его воспитывают бабушка с дедушкой) написали заявление в милицию. Когда правоохранители начали разбираться, выяснилось, что несколько подростков видели, как Егора насильно затолкали в машину.
Сразу после случившегося об этом случае рассказали почти все центральные СМИ. Участников нашумевшей истории приглашали на прямые эфиры телепередач. Многие жители поселка встали на защиту ребят.
— На кражи способны неблагополучные дети, которым нечем себя занять. К Андрею и Егору это не относится, — сразу высказала свое мнение по поводу произошедшего Ольга Бунеско, директор школы, в которой учатся мальчики. — Это абсолютно нормальные дети. Не понимаю, кому вообще пришло в голову обвинить их в краже телефона. Я уверена, что ребята не могли такого сделать.
Свой разговор с корреспондентом «ФАКТОВ» председатель сельсовета Светлана Вахрушева начала с того, что дала характеристики пострадавшим ребятам. Ее слова сильно отличались от того, что нам рассказали о мальчиках в школе и во дворе.
— Однажды Егор Ковалев был замечен в попытке кражи, — сказала Светлана Вахрушева. — Поэтому на него могло пасть подозрение. Но я никого ни в чем не обвиняю! Кто у меня украл телефон, я до сих пор не знаю. Я оставила мобильный в кабинете, а в здании сельсовета в это время проходили уроки танцев. Вернулась через две минуты — телефона нет. Это было в четверг. А в субботу ко мне приехал мой брат Ростислав. Я рассказала ему, что у меня пропал мобильный. Однако не называла ничьих фамилий! Не знаю, зачем брат это сделал, но, согласитесь, за его поступки я отвечать не должна. Тем более что была совершенно не в курсе происходящего. Уже когда ко мне пришел отец Егора Геннадий, я перезвонила Ростиславу и с удивлением узнала, что дети с ним. Сейчас меня все в чем-то обвиняют, но мне нечего скрывать. И я ничего не имею ни против Егора, ни против Андрея.
— Даже если вы кого-то в чем-то подозреваете, как можно действовать такими методами?! — возмущается Геннадий Ковалев — В подобных случаях ведут разговоры с родителями, а не с детьми. Когда я понял, что разговаривать с председателем бесполезно, решил подождать результатов расследования. К счастью, милиция подошла к ситуации объективно. Вскоре извергов, пытавших наших детей, задержали и арестовали. Но сына это, конечно, мало успокоило. В таком состоянии я его еще не видел. И дело даже не в гематомах и выдавленных ногтях. Общительный и жизнерадостный Егор замкнулся в себе, осунулся. Долго не хотел идти в школу, хотя очень любит одноклассников. Наш поселок маленький, избежать встреч с Вахрушевой было невозможно. Однажды увидев ее на улице, сын быстро перешел на другую сторону дороги. Подхожу к нему — а Егор весь трясется, как при лихорадке…
Вахрушева продолжала настаивать, что она здесь ни при чем. Ладно, если бы она говорила только это! Но председатель при каждом удобном случае старалась подчеркнуть, что Егор и Андрей — трудные подростки. Не имея доказательств, намекала на какие-то кражи, подчеркивала, что «сильно с ними намучилась». И защищала брата. «У Ростислава есть маленький ребенок, и в тот день малыш очень плохо себя чувствовал, — говорила она. — Ростиславу было чем заняться, кроме как бить чужих детей». Спасибо учителям нашей школы — они могли бы испугаться председателя и промолчать, но защитили Егора и Андрея. А еще ребят защитил… отец Светланы Вахрушевой. «Хочу попросить у вас прощения, — сказал пожилой мужчина. — Я все понимаю и хочу как-нибудь вам помочь». Пенсионер не пропустил ни одного судебного заседания.
— С ним я сначала тоже не хотел разговаривать, — признается Егор. За год подросток заметно вырос и похудел. — Но когда он попросил прощения, я понял, что ему можно верить. А еще, если будете писать статью, передайте от меня спасибо всем, кто поддержал нас с Андреем. Тогда многие приходили и говорили: «Держитесь. Мы с вами». Было очень приятно.
— Даже сейчас вспоминаю, и слезы на глаза наворачиваются, — признается Геннадий Ковалев. — Я знал, что большинство наших односельчан — добрые и порядочные люди. Но думал, что они побоятся так открыто нас поддерживать. Ведь председатель сельсовета никуда не делась, а им еще здесь жить… И все же людей это не испугало. Они стали для меня примером. Сразу после случившегося я думал, что придется переезжать в другое село, переводить ребенка в другую школу. А потом подумал: если эти люди не боятся, чего бояться нам?
Уже когда судебное разбирательство подходило к концу, Светлана Вахрушева стала вести себя более сдержанно, начала здороваться. А ее родители компенсировали нам ущерб.
Перевальский районный суд Луганской области приговорил Ростислава и Василия к трем годам лишения свободы условно. Мнения в селе по этому поводу разделились: одни считают, что и одного года, который они провели за решеткой в ожидании приговора, вполне достаточно, а другие требуют реального срока.
— Я пока еще не знаю, как к этому относиться, — признается Геннадий Ковалев. — Может, подал бы апелляцию, если бы не сын. Егор не хочет продолжать судебную тяжбу. Жаль и отца Светланы — он хоть и осудил действия сына, но не мог без слез смотреть на него, сидящего за решеткой. Я сам отец и все понимаю. Тем более они компенсировали нам ущерб. Сейчас жизнь пошла своим чередом. Светлана Вахрушева по-прежнему возглавляет сельсовет, но с нами ведет себя предельно вежливо. Как и с теми, кто нас поддержал. Думаю, реакция прокуратуры и местных жителей (председатель сельсовета наверняка ожидала, что поддержат ее, а не нас) стала для Вахрушевой уроком. Во всяком случае, хочется в это верить.