Завтра исполняется девять дней со дня смерти Константина Косова, Сергея Иванченко и Дмитрия Журкина — троих харьковских инкассаторов, расстрелянных неизвестными преступниками
Четвертое за последние восемь лет нападение на харьковских инкассаторов (подобные преступления были совершены в 2001, 2004 и 2005 годах) произошло 2 апреля вечером возле отделения Ощадбанка по улице Клапцова. Двое вооруженных автоматами Калашникова неизвестных преступников расстреляли троих сотрудников службы безопасности банка, ранили случайную свидетельницу, захватили инкассаторский автомобиль с 300 тысячами гривен и скрылись. Через три часа сотрудники милиции обнаружили брошенную машину в соседнем районе. Несмотря на то, что более 20 свидетелей видели преступников, бандиты до сих пор остаются на свободе.
В небольшом совхозном поселке Пески, расположенном в Дергачевском районе, местные бабушки сразу же указали мне дома, где живут семьи погибших инкассаторов. После того как выяснилось, что ни в одной из квартир никого нет дома, те же бабушки отправили меня в Дергачевское отделение Ощадбанка: мол, сходите туда, скорее всего, они там — оформляют какие-то документы.
- Ох, какое горе у людей случилось, — сопровождая меня по улице, сокрушается пожилая соседка. — Это же были две самые образцовые семьи на весь наш совхоз. А какие у хлопцев руки золотые, сами такие работящие, что ни попросишь — всегда помогут. Жалко-то как. Такими молодыми ушли… Вот почему мы, старики, все землю топчем, а молодых забирают на небо?..
Вдову Константина Косова Татьяну и сына погибшего Сергея Иванченко Виталия я застала в кабинете начальника службы безопасности Дергачевского отделения Ощадбанка. Узнав, что к ним приехали из газеты «ФАКТЫ», убитые горем люди все же нашли в себе силы для беседы. Молодая женщина до сих пор находится в шоковом состоянии, она теребит в руках мокрый от слез носовой платок.
Мы с Костей вместе прожили почти 14 лет, а встречаться начали еще раньше, как только он пришел из армии. Я моложе его на шесть лет, тогда еще совсем девчонкой была, школьницей. Мне Костя казался таким взрослым, я даже его ухаживаний вначале всерьез не воспринимала. Помню, собираемся с подружками на дискотеку, я и его с собой приглашаю. А он мне так по-взрослому отвечает: «Ну что я там, старик, с вами, детьми, делать буду? Мне уже на дискотеках не интересно. Иди вместе с подружками потанцуй». Ну я несколько раз сходила на танцы, а потом поняла, что неинтересно мне без него гулять. Вот тогда мы и начали встречаться по-серьезному. Ухаживал он за мной долго — целых четыре года, но все-таки добился своего. Знаете, — снова заливается слезами молодая женщина, — как он меня своим родителям представил? Правда, у Кости к тому времени мама уже умерла, и папа жил с мачехой. Так вот, вечером Костя меня на руках занес в их дом, поставил в комнате и сказал: «Знакомьтесь, это моя будущая жена Таня». Потом у нас Лерочка родилась, а через пять лет еще одна дочка — Юля.
Таких людей, как Костя, очень мало. Я за ним жила как за каменной стеной — такой он был работящий и ответственный. Муж был большим жизнелюбом и оптимистом. У нас все время толклись друзья, почти каждые выходные мы ездили на дачу, этой весной он собирался высадить большой фруктовый сад. Вот и в тот четверг, за час до своей гибели, словно предчувствуя беду, Костя перезвонил всем родственникам, даже дальним, и пригласил собраться в воскресенье у нас в гостях.
Он все время мне повторял: «Танюша, у нас обязательно все будет хорошо». Мы же только-только нормально жить начали. Года три назад машину купили, ремонт хороший в квартире затеяли… А что теперь делать, как я буду без Кости — даже и не представляю… Как раз накануне его гибели мне приснился очень страшный сон. Это уже сейчас я поняла, что он был вещий. Снился наш харьковский театр, словно бы на сцене должны выступать наши дочки. А потом увидела двух мужчин в черном и с оружием в руках. Они начали стрелять, и я успела спасти девочек. Тут же проснулась с ощущением, что беда случится не с детьми, а с мужем.
Оказалось, что еще до того, как стало известно о гибели отца, сын почувствовал беду.
- Я в тот вечер был на работе в супермаркете, — вспоминает сын погибшего Сергея Иванченко 20-летний Виталий. — В магазин зашел незнакомый милиционер и рассказал кассирше, что в Харькове убили троих инкассаторов. У меня в этот момент словно что-то оборвалось внутри. Конечно, я не мог и представить, что это случилось с отцом, но почему-то сразу начал звонить ему на мобильный телефон. Он не брал трубку. Тогда я позвонил домой маме и сказал: «Как только отец приедет, пускай сразу же перезвонит мне». Снова перезвонил сам — и снова тишина. Потом мы позвонили тете Тане (Косовой. — Авт. ), но и дядя Костя тоже не брал телефон. Мне стало так тревожно, что я почти не мог работать, только сидел и курил сигарету за сигаретой. Часа через два мне позвонили мои друзья и сказали, что сейчас заедут. И вот тут я уже окончательно понял, что случилось что-то страшное. Ну, а затем, — на минуту Виталий замолкает и, сцепив зубы, пытается овладеть собой, а потом продолжает: — мне сказали, что отец убит. Но тяжелей всего в тот вечер было, когда эту новость услышала мама: она так страшно закричала, что все, кто были в тот момент в доме, выскочили на улицу. Потом она потеряла сознание…
Похоронили мы отца в одной могиле вместе с дядей Костей — они ведь не только работали вместе, но и дружили. А третьим другом и их напарником по экипажу был дядя Сергей. В тот день у него был выходной…
- На следующий день после трагедии я еле смог отработать свою смену, — говорит инкассатор Сергей Толстоносов. — Мы же с ребятами несколько лет работали в одном экипаже и еще во вторник вместе ездили по одному маршруту… А теперь их нет, а я, получается, дважды рожденный… Хотя мне от этого как-то невесело. Одно дело по телевизору увидеть, как где-то убили инкассаторов, и совсем другое — знать, что погибли твои друзья, с которыми шесть лет провел вместе — с утра и до вечера. Мне сейчас не столько страшно, сколько тяжело. Жена теперь категорически против моей работы, каждый день просто умоляет, чтобы я уволился. А куда идти? Где здесь, в Дергачах, можно еще устроиться на такие деньги? Ну уйду я, посижу месяц дома — а что дальше? Чем детей кормить? Не знаю, как буду жить дальше, я еще пока не осознал, что меня тоже могли убить вместе с ними… Мне сейчас очень больно от того, что ушли мои самые лучшие друзья.
- Я думаю, что Константин Косов, который находился в то роковое дежурство за рулем инкассаторского автомобиля, мог уйти от преступников, но не сделал этого, — поделился своими предположениями заместитель управляющего по безопасности Дергачевского филиала Ощадбанка Владимир Логвинов. — Он не оставил своих товарищей в беде, а наоборот — пытался защитить их от бандитов. Но что может пистолет против автоматов? Два выстрела из своего оружия Костя успел сделать, а потом был хладнокровно расстрелян. Я считаю, что никакие бронежилеты и каски не спасут от автомата Калашникова. Тем более, если бандиты настолько обнаглели, что на глазах у свидетелей подходили и добивали парней. Единственная реальная возможность защиты жизни инкассаторов — бронированный автомобиль и военизированная охрана.
Очередной расстрел инкассаторов вызвал огромный общественный резонанс. К сожалению, как признаются правоохранители, пристальное внимание прессы в данный момент как раз мешает ходу расследования. Взять хотя бы тот эпизод, когда на сайте управления МВД в Харьковской области было вывешено сообщение о проведении следственного эксперимента по воспроизведению картины нападения с просьбой подойти на место событий всех возможных свидетелей.
- Конечно, местные журналисты воспользовались этой информацией, и в воскресенье вечером к банку по улице Клапцова съехались не только правоохранители и свидетели, но и несколько съемочных групп, — рассказывают «ФАКТАМ» в пресс-службе ГУМВД в Харьковской области. — Увидев телекамеры, многие из свидетелей испугались и отказались от дачи показаний. Поэтому сейчас ход дальнейшего расследования мы не комментируем. За любую информацию, которая реально поможет задержать преступников, будет выплачено вознаграждение в размере 500 тысяч гривен. Однако для следствия в данный момент лучше, если пресса перестанет уделять внимание этому преступлению. Это даст возможность милиции спокойно заниматься своей работой.
Психологи единодушны во мнении, что стремление убийц совершить преступление, даже не скрывая лиц — верный признак неадекватного поведения. Деньги для таких людей не так важны, как общественный резонанс. Так цинично могли убивать только профессионалы, для которых главное — ощущение собственной безнаказанности. Единственный способ остановить таких людей — поймать их, и это станет лучшим доказательством действенности правоохранительной системы.