Подающего надежды литовского композитора Раймонда Паулса и уже известную певицу Аллу Пугачеву, только расставшуюся с Александром Зацепиным, познакомил Илья Резник. В 1980 году Пугачева нуждалась в новом композиторе, и Паулс оправдал ее надежды. Первая их совместная песня «Маэстро» сразу стала хитом. Потом Раймонд написал для Примадонны 14 композиций — одна лучше другой. Для нее же были созданы «Вернисаж» и «Еще не вечер», так и не спетые Аллой Борисовной.
Им приписывали роман, затем бурную ссору. Сейчас две звезды практически не общаются, иногда встречаются лишь в Юрмале на конкурсе «Новая волна». Более того, Раймонд Паулс отказался от предложения Пугачевой выступить на ее юбилейном вечере в «Олимпийском» 15 апреля. Не многие бы решились на такое…
- Правда, что вы отказали Пугачевой, когда она пригласила вас поучаствовать в ее юбилейном концерте?
- Я не люблю эти тусовки. Ну поеду, мы с Аллой выйдем, исполним старый номер. Зачем? Резник появится и вся эта компания.
- Но ведь не они главные. К тому же Примадонна прощается…
- Не очень-то я в это верю. Думаю, это рекламный трюк перед ее большим гастрольным турне. Для меня Пугачева состоит из двух частей. Первая — сцена. К тому, что Алла делает как певица, я отношусь с большим уважением. А вторая — ее личная жизнь, в которую я не вмешиваюсь. Уважаю ее талант, дай Бог, чтобы таких певцов было больше. Алла — сложный, интересный и очень талантливый человек. Про остальное говорить не буду.
- Сложно было работать с Пугачевой?
- Алла очень требовательна, может такое в глаза сказать, что тянет на кровную обиду. Выскажется — и на душе у нее сразу легчает. Но со мной Пугачева просто не успевала поругаться. Я приезжал в Москву на два-три дня и моментально исчезал. Потом мне звонили, рассказывали, что Алла опять что-то натворила. Но я не хотел ничего знать!
- Как-то Примадонна призналась, что ей надоел «Миллион алых роз».
- Это в ее характере! Тогда не пой, тебя ж никто не заставляет! Но Алла великолепно знает, что это один из самых удачных концертных номеров, под который поет весь зал. Хотя я, честно говоря, не понимаю, почему песня, в которой три ноты и два аккорда, стала хитом. Алла имеет полное право исполнять то, что хочет. Я никогда не вмешивался в ее репертуар. Боже сохрани это сделать…
- После вашего знаменитого совместного исполнения песни «Маэстро» вам приписали роман с Пугачевой.
- Это была известная телесъемка, где я сижу за фортепиано, смотрю на нее, а она для меня поет… Сразу поползли слухи о нашем романе. Между нами ничего не было, иначе моя жизнь пошла бы совсем по-другому. Но никто не верил! У нас остались лишь дружеские отношения. Жизнь знаменитых людей окутана легендами, а в действительности все гораздо банальнее. Люди просто встречались, выпивали, под настроение что-то писали. Нужны были деньги, сочиняли опять. Вот она, правда…
- Было время, когда в Советском Союзе вы считались композитором номер один!
- Какой там первый?! Я на это смотрю совсем по-другому. Да, у меня были какие-то удачные песенки, вышедшие в народ благодаря телевидению, выступлениям Пугачевой, Леонтьева, Лаймы. Мой звездный час пришелся на 80-е годы, а сейчас у людей просто срабатывает память. Ведь я уже редко выступаю и не занимаюсь концертной деятельностью.
- Ничего себе «песенки»! «Листья желтые… », «Миллион алых роз», «Маэстро»… Список можно долго продолжать.
- Просто повезло. Откуда я знал, что мои мелодии, например «Листья желтые» или «Маэстро», станут любимы? Но так получилось. Кстати, то, что сегодня называют хитами, раньше были просто популярные песни. Помню, в советское время самым главным в стране был концерт, посвященный Дню милиции. Попасть туда было заветным желанием каждого артиста. К нему готовились целый год. Если тебя забыли включить в программу, это не дай Бог. Со мной такого не случалось. Но проверки текстов были довольно серьезными. Высокие требования выдвигались и к внешнему виду. Попробуй появиться на глаза телевизионному начальству в джинсах или с бородой. Сразу скандал! И никакой талант не спасет. Так случилось и с Валерой Леонтьевым, которого вначале никто не признавал.
- Говорят, в те годы была популярна фраза: кто играет джаз, тот Родину продаст.
- Джаз считался чуть ли не вражеской музыкой. Я так и не стал профессиональным джазовым пианистом, просто играю в свое удовольствие. Мое поколение выросло на замечательной музыке из фильма «Серенада Солнечной долины». Оркестр Гленна Миллера был для нас чем-то священным! Слушали его на мягких пластинках, закручивая их до дыр. Потом появилась мечта меломана — магнитофон «Комета». Начали записывать друг другу бобины. Пластинки с заграничной музыкой можно было купить только у моряков втридорога, но мы не жалели денег…
- Вы не хотели уехать из страны?
- Никогда! Несмотря на жесткий контроль, цензуру, у нас снимались отличные фильмы, были великие музыканты — Шостакович, Прокофьев. В эстраде наступил период Муслима Магомаева. Отечественной моды практически не было. Стильные вещи покупали у фарцовщиков. Помню, я долго гонялся за супермодным американским пестрым галстуком. Уже не помню, что на нем было нарисовано, да это и не важно. Отдал за него какие-то бешеные деньги!
- У вас сейчас есть коллектив?
- Нет, я один. Имею лишь то, чего добился сам. Кстати, недавно собрал девять тысяч слушателей на свою программу! Конечно, это не молодежь. Есть много людей, которые любят лирическую сентиментальную музыку, а это приходит с возрастом. Стараюсь не разочаровывать своего зрителя. Как много лет назад, надеваю на концерт неизменный смокинг и бабочку. Это уже моя философия.
- Ваша жена родом с Украины, одесситка.
- Она — мой первый критик. И самый главный. Недавно написал для разнообразия такой одесский кабачный номер. Спрашиваю супругу: «Ну что, пахнет Одессой?» С семьей мне, наверное, повезло. Несмотря на мой непростой характер. Я сторонник того, что дома должен быть порядок. Помогаю своей дочери. Внучки говорят только по-английски и по-русски. Одна учится в Нью-Йорке, другая здесь. Оплачиваю их школы — это сумасшедшие деньги! Но что делать. Я всегда боялся остаться один, потому что это трагедия. Хватит с меня их…
- В вашей жизни было время, когда вы пили.
- Да, это был тяжелый период, который мог закончиться смертью, если бы я продолжал жить в таком ритме еще года два-три. Многие музыканты пропадали тогда из-за водки. Как-то случайно я попал с группой на гастроли в Одессу и познакомился там со Светланой. Она была потрясающей красоты. Представьте, в латышскую семью я привожу русскую женщину. Открытой вражды не было, хотя «шпильки» в компаниях вставляли. До 1962 года пару лет я сильно пил, но с тех пор даже вкус пива забыл. Абсолютно ничего! Жена — единственный человек, который меня поддержал и вывел из состояния, когда доходило до того, что денег не было ни копейки. Если бы не она, не выпутаться мне…
P. S. Благодарим за помощь в организации интервью канал «Интер». 15 апреля, в день рождения Примадонны, выйдет документальный проект «Пугачева. Мужчины ее величества»