Деятели культуры в путинской России, вопреки насаждаемым антиукраинским настроениям, заявляют о своей солидарности с нашей страной
Моя собеседница, урожденная одесситка Ольга Ильницкая, — автор десяти книг поэзии и прозы, член Союза писателей Москвы и российского ПЕН-клуба. Она стала одним из организаторов Конгресса российской интеллигенции, выступившего в поддержку Украины. Мы встретились с писательницей в городе ее детства — Одессе. Здесь увидела свет новая книга стихов с красноречивым названием «Идет по улице война».
— Сейчас в России любую общественную, неправительственную организацию стремятся представить как «агентов иностранного влияния», — говорит Ольга Ильницкая. — Общество «Мемориал» уже подпало под эту статью. Да и наш ПЕН-клуб рассматривается как коллективный национальный предатель России. Когда 29 июня проходил Конгресс интеллигенции в Центральном доме журналиста в Москве, его участников пикетировали наемники «Национально-освободительного движения России». Держали плакаты: «Конгресс предателей», «Конгресс по развалу России». С виду пикетчики — такие чистенькие, вежливые ребята. Сродни тем, которые «вежливо» завоевывали Крым. С нами они также беседовали очень вежливо, подчеркнуто ехидным тоном сообщая, что мы — предатели и попали под обработку СМИ.
В президиуме конгресса, между тем, были известная правозащитница, член московской Хельсинской группы Людмила Алексеева, ее коллега Лев Пономарев и известный кинорежиссер, писатель Алексей Симонов. Замечу, что среди тех, кто подписал обращение конгресса против вмешательства во внутренние дела Украины, в защиту ее независимости, — десятки очень известных деятелей культуры: Лия Ахеджакова, Эльдар Рязанов, Владимир Войнович, Андрей Макаревич, Людмила Улицкая…
Во время работы конгресса несколько пикетчиков проникли в зал, и тут все ощутили дискомфорт. Сидевшая рядом со мной коллега сказала: «Оля, нужно уходить. Это газ…» Многим участникам конгресса стало плохо. Вызвали полицию. Те приехали, развели руками, сказав, что это по части ФСБ. Самое страшное даже не в самой провокации. Страшно, что люди глубоко убеждены в своей правоте и непогрешимости. В массах проведено промывание мозгов, сознание трансформировано.
После этого происшествия я… надела вышиванку и прошлась в ней по Москве.
— И чем закончился эксперимент?
— Одни смотрели на меня с изумлением, когда я ехала в метро. Другие хихикали, третьи ехидничали… Во всяком случае, незамеченным это не осталось, что очень напрягло меня. Вспомнилось, как лет пять назад в Москву приезжала дочь моей одесской приятельницы. Договорились об аренде квартиры, но, узнав, что приехавшая девушка — с Украины, ей отказали. Она была в полнейшей растерянности, пришла ко мне: «Оля, можно я у вас переночую?» Естественно, я ее приютила. Она все сокрушалась: «Раньше евреев не пускали, а сейчас уже и украинцев». Я была в шоке, но со временем об этом забыла, а сейчас вот вспомнилось…
Недавно в России принято постановление о том, что, если гражданин говорит плохо о своей власти, о своем президенте, он подпадает под статью Уголовного кодекса. Причем срок солидный — до пяти лет лишения свободы.
— Скажите, поступают угрозы тем, кто подписал обращение в поддержку Украины?
— Конечно. Моим коллегам и мне неоднократно угрожали. Люди получают на «Фейсбук» описания того, как их будут «кончать». Получают и письма-угрозы по почте: «Валите давайте! Вам плохо в России — валите в Украину. Не уедете — у нас есть много арматуры».
Когда в Москве был Марш мира, 40 тысяч человек вышли на улицы. Моментально выступил Дугин (Александр Дугин — один из ведущих путинских идеологов. — Авт.) и заявил, что все эти тысячи необходимо срочно расстрелять…
— Один из отзывов-комментариев в Интернете по поводу подписантов Конгресса российской интеллигенции гласит: «Ильницкая — жидовка из Одессы».
— «Комментатор» ошибся: я, скорее, жидобандеровка и подпишусь под этим. Хотя и не имею отношения к еврейской нации.
— На ком сейчас держится конгресс и ПЕН-клуб?
— Наиболее сильной личностью среди подписантов оказалась писательница Людмила Улицкая. Ее энергии, силы духа и воли хватает на всех, кто находится в радиусе досягаемости. И не только в Москве. Включая очень многих почитателей ее литературного труда. Улицкая — это своеобразный «Правый сектор» в российской литературе. В хорошем смысле слова. Она смогла найти интонации, которыми можно говорить в спрессованной страхом атмосфере. Сумела сама этот страх преодолеть и помочь избавиться от него людям, находящимся рядом с ней.
Она относится к категории людей, которые смогли побороть посттравматические явления, привнесенные в души бывшим гражданам СССР. Это дается очень непросто, и рецепт здесь видится один — ежедневное, ежеминутное поддержание чувства собственного достоинства, честность и порядочность. Благодаря этим качествам Улицкая в сложный период подставляет плечо близким, друзьям, коллегам. Например, тому же Андрею Битову — руководителю ПЕН-клуба, человеку пожилому. Ему тяжело возглавлять организацию, тем более в такой обстановке. К тому же он консервативно настроен.
— Это, насколько я знаю, относится и к некоторым вашим учителям?
— Увы! Юнна Мориц — очень дорогой, любимый мною человек и прекрасный поэт, однако ее нынешние гражданская и идеологическая позиции для меня неприемлемы. В последнее время она подпала под воздействие российских СМИ, в которых пропагандистская машина работает на полную. Это поставлено в России профессионально, на широкую ногу и сопротивляться этому крайне сложно. Однако Юнна Петровна всегда будет моим учителем и самым любимым поэтом. Отношусь к ней, как к своей маме, которой 89 лет и которая по своей сути — сталинистка, в прошлом — сотрудник прокуратуры. Это люди из прошлого.
Я росла в семье, где отец — офицер Советской армии, мама — прокурор. Оба коммунисты, как и бабушка с дедушкой. Я была воспитана как советский человек, у которого нет никаких проблем, включая идеологические. Но когда поступила на исторический факультет Одесского университета, познакомилась с Глебом Павловским и Костей Ильницким, которые отличались тем, что умели думать. Рядом с ними я тоже научилась думать, что со временем осложнило мою жизнь.
Ребята придумали группу СИТ, которая шла поперек течения советской жизни. Стремились разобраться в том, что в действительности происходит в Советском Союзе. Вскоре СИТом заинтересовались сотрудники ведомства с аббревиатурой КГБ. Но это уже другая история…
Понимаете, в каждом из нас, рожденных в СССР, изначально заложено и имеет место имперское мышление. Оно проявляет себя в определенные моменты самым неожиданным и подчас жестоким образом. Я сама с трудом преодолеваю это самое мышление. Ведь с детства привыкла к тому, что «у москвички — две косички, у узбечки — двадцать пять». Привыкла, что Грузия — это наша, моя страна. А когда поехала в Грузию во время «боржомной войны», увидела: подросло поколение, которое не понимает русского языка.
— Листовки со стихами из вашей книги «Идет по улице война» читали на киевском Майдане.
— Мне довелось и самой читать там стихи — возле Украинского дома, на крыльце. Два дня спустя на этом месте все уже было залито кровью…
*Новая книга стихов Ольги Ильницкой увидела свет в ее родном городе Одессе
— Вы ведь были в Одессе 2 мая на Куликовом поле?
— Я видела, как шла колонна в черных комбинезонах, они ни на кого не смотрели — такая себе гусеница, скрывшаяся в тыльной части здания Дома профсоюзов. Затем эти черные фигуры появились на крыше здания, откуда стали стрелять в нас, людей. Я видела, как люди вышли на козырек здания. Шли по нему. А с крыши в них бросали бутылки с зажигательной смесью. Одна из таких бутылок попала в женщину, ее гасили… Видела, как майдановцы разбирали стоявшую там сцену, брали доски, составляли, пытаясь спасти людей. Те же майдановцы подтаскивали шины, чтобы как-то смягчить падение людей. Никто никого не добивал — это ложь, грубый вымысел. Помню, подошел человек — один из фанов харьковского «Металлиста» — и сказал: «Там нет наших людей. Мы к этому отношения не имеем, мы против этого».
— Оказывается, ваша новая книга — «Идет по улице война» издана еще до сегодняшних страшных событий.
— Так получилось, что я взяла в качестве заголовка книги строку стихотворения «Идет по улице война». А следующая: «Еще не узнана она». Недавно сказала супругу: «К сожалению, сейчас она уже узнана». В каждом из нас сидит эта самая война либо конкретное ее предчувствие. Главная задача пишущего человека в такой ситуации — умение договориться в самый разгар войны. Как это сделать? Представляю с трудом. В Украине можно договариваться, говоря правду. Слушая, читая украинские СМИ, я верю тому, что они доносят. В большинстве российских СМИ — все с точностью до наоборот: верить им просто невозможно. Необходим диалог, от которого в Украине не отказываются, а вот в России не желают его вести.
В то же время я понимаю, что если сегодня здесь, в Украине, не дожать сепаратистов, то это будет хуже и для самой России. Ведь, что бы ни утверждала российская сторона, в Украине есть вооруженные люди с российскими паспортами. Следовательно, их сюда кто-то пропускал через границу и при этом в них не стреляли. Сейчас же им не дают уйти обратно — в них стреляют. Выходит какая-то «двойная бухгалтерия», очевидная всем, но абсолютное большинство россиян предпочитает молчать.
Да, у Путина сейчас «в прикупе» Крым плюс 87-процентный рейтинг внутри страны. Однако положение у него абсолютно тупиковое. Мало того что он перессорил людей внутри двух стран — в России и в Украине (которая не забудет и не простит Крым), плюс еще агрессия. Экономически он в полной дыре, вылетел из «Большой восьмерки» ведущих мировых держав. В личном плане совершенно обреченный человек. Что Гиркин, что Путин — можно поставить знак равенства. Разве что масштабы несопоставимы: у одного — маленькая несостоявшаяся «ДНР», а у другого — огромная состоявшаяся страна, которую он обрек на развал. Вместе с тем как россиянка я глубоко убеждена, что Россия — это отнюдь не те идиоты, которые сейчас при власти.
Фото автора