говорит дочка 32-летнего севастопольского милиционера Евгения Скоробогатова, который погиб, спасая двоих школьников
Об этом чрезвычайном происшествии, унесшем жизни троих человек, «ФАКТЫ» уже рассказывали. Вечером 22 апреля двое школьников через подкоп под металлическими воротами, закрывавшими вход в бомбоубежище, проникли внутрь. По словам одноклассников, оставшихся ждать их у входа, всю неделю мальчишки наведывались туда. Путь в убежище школьники освещали факелами. Чтобы они горели ярче, облили их жидкостью из найденных там бутылок. В закрытом помещении стал резко выделяться угарный газ. Примерно через час оставшиеся снаружи дети почувствовали странный запах, увидели дым, шедший из убежища. Они помчались за помощью. В это время мимо проходил инспектор патрульной службы Евгений Скоробогатов. Мужчина сразу же бросился в убежище, однако спасти детей ему не удалось. И школьники, и милиционер погибли. У Евгения Скоробогатова остались жена и четырехлетняя дочка.
Сегодня исполняется девять дней со дня трагедии. В селе Терновка под Севастополем, где жил Евгений, все потрясены случившимся.
Чтобы не мешать похоронной процессии, в Терновке пришлось перекрыть трассу, проходящую через село. Батюшка местной церкви, который шел во главе похоронной процессии от дома родителей Евгения до самой могилы, сказал: «Не переживайте, Господь сразу заберет его в рай, потому что он погиб как герой, да еще и в Великую седмицу».
- Никто не знает, есть ли на самом деле рай, о котором говорил батюшка, но Женя действительно совершил геройский поступок в мирное время, когда вроде бы нет места подвигу, — говорит начальник патрульно-постовой службы Сергей Хатунцев, с которым мы едем в Терновку. Сергей Николаевич все еще рассказывает о своем подчиненном в настоящем времени. — Окажись на месте Жени кто-либо другой, ни за что не полез бы в это бомбоубежище. Позвонил бы в МЧС, дождался бы пожарных, ведь из тоннеля шел дым с едким запахом. Рассказывали, что, кроме Жени, рядом еще были взрослые. Все происходило практически в центре города, на улице Истомина. Но кинулся спасать детей только Женя. В нашем батальоне патрульно-постовой службы он с 2004 года. А живет Женя… жил, — запнулся Сергей Хатунцев, — далековато от Севастополя. Служба у нас специфическая, в основном с шести вечера до двух часов ночи. На суточное дежурство Женя должен был заступать 23 апреля. Его супруга уехала по делам в Харьков, маленькую дочку он оставил со своими родителями (все вместе они жили в частном доме) и вечером 22 апреля поехал в Севастополь, чтобы переночевать и вовремя прийти на службу. В пять утра из Терновки добираться сложно.
- Второй пожарный лежал метрах в пятнадцати от входа, на лестнице, уже бездыханный,- рассказывает Сергей Хатунцев, — и Сергей Голубев, водитель из автопатруля, полез в этот тоннель за пожарным, начал его тащить. Еще чуть-чуть — и Сергей тоже задохнулся бы. К счастью, он потерял сознание уже перед самым выходом из убежища, очнулся только после того, как его подключили к кислородному баллону. Мальчишек и Женю пожарные достали лишь после того, как надели специальные костюмы. У детей интенсивно бежала кровь из носа, а Женя был весь черный. Буквально вчера я подъезжал к убежищу, там до сих пор еще стоит запах химикатов.
- Не было предчувствия беды? — спрашиваю у Сергея Хатунцева.
- Не знаю, рассказывать или нет, — засомневался мой собеседник. — Может, это просто совпадение… Я с семьей живу в общежитии, расположенном в том же здании, в котором дислоцируется батальон патрульно-постовой службы. Дня за четыре до гибели Жени на одном из растущих во дворе деревьев по ночам стал кричать филин. Супруга сказала мне, что это к беде. Есть такая примета. Кто ж думал, что горе действительно случится.
А еще, когда Женя был на дежурстве, ему позвонил отец и попросил успокоить дочку Тамилу. Оказывается, у них в Терновке в аварии погиб знакомый, которого тоже звали Евгением. Услышав об этом, малышка ни с того ни с сего расплакалась: «Мой папочка Женя погиб… » Как ни пытались дедушка с бабушкой ее успокоить, не смогли. Вынуждены были звонить Жене. И только услышав его голос по телефону, девочка перестала плакать.
Родители Евгения Скоробогатова пока не в состоянии общаться с журналистами. Старшая дочь Скоробогатовых живет в Израиле, и младший Евгений был для них опорой. Он мечтал привести в порядок родительский дом, но успел сделать ремонт лишь в нескольких комнатах. Женя все делал сам: штукатурил, красил, белил, клеил обои. Руки у него были золотые.
Дома я застала жену Евгения Машу и четырехлетнюю доченьку Тамилу. В присутствии ребенка не решалась начать разговор.
- Она все понимает, — сказала Маша. — Женю мы похоронили в субботу, а Тамилочку я забрала от подруги лишь в воскресенье вечером. Первое, что она спросила: «Ну что, папу похоронили?» Уже дома подошла к фотографии Жени и заплакала…
В тот день перед уходом Женя, помню, обул кроссовки, посмотрел на меня и сказал: «Ну все, я пошел». «Иди с Богом», — как обычно, ответила ему. Я должна была уехать в Харьков, но мне почему-то так не хотелось. Когда вышла из дому без десяти девять вечера, позвонила Жене. Он сказал: «Я занят, перезвоню позже». Но все не звонил.
Уже в Харькове я снова начала звонить Жене. Только мобильный не отвечал. А потом позвонил друг нашей семьи Руслан. Он плакал: «Маша, по-моему, что-то случилось с Женей. Звони домой». Я позвонила родителям, отец взял трубку. Спросила, что там с Женей произошло. «Да ничего, — говорит, — он на работе». Тогда попросила его позвонить в дежурную часть. Когда же снова перезвонила родителям, отец сказал: «Маша, держись, Жени уже нет… »
Женя просто не мог поступить иначе. Он же у меня отзывчивый, добрый, ласковый, никогда никому обидного слова не сказал, даже кричать не умел. Он хорошо разбирался в технике, в селе всем машины ремонтировал. Говорят, и в тот день знакомый попросил его подъехать, мол, что-то случилось с сыном и нужна помощь. Поэтому Женя в том районе и оказался.
Мы вчера ездили на то место. Я была в шоке. Бомбоубежище находится в густонаселенном районе, рядом — автобусная остановка, чуть ниже — школа. И никто его не охранял! Теперь вход в тоннель заложили кирпичом, установили новые железные ворота и вывели из этого убежища две вентиляционные трубы. Там до сих пор стоит жуткий запах. А ведь люди, которые живут рядом, постоянно этим дышат!
- На похоронах Жени все плакали: и одноклассники, и учителя, и друзья, и знакомые, — рассказывает Наталья Алексеевна, родная тетя Маши, прилетевшая из Сургута. — Я ему всегда говорила: Женечка, разве с таким характером можно работать в милиции? Не пьешь, не куришь, голос ни на кого не повышаешь, грубо ответить, если надо, и то у тебя не получится.
На похороны приехали незнакомые мужчина и женщина. Она сильно плакала и говорила: «Женечка, мы тебя просим, прости нас». А потом повернулась к Маше и попросила у нее прощения. Уже потом нам сообщили, что это была мама одного из погибших в бомбоубежище мальчиков. У них такое горе, а они приехали проводить нашего Женю.
- Муж окончил техникум с красным дипломом, затем поехал учиться в школу милиции в Евпаторию, — вспоминает Маша. — Он очень хотел иметь свое жилье. Мы думали взять кредит. Ведь дочка подрастает и возить ее каждый день в школу в Севастополь сложно. А тут этот кризис. Но Женя меня успокаивал: «Маша, не переживай, не расстраивайся, все у нас с тобой будет хорошо». А сейчас Тамилочка говорит мне: «Мамочка, ты не переживай, все у нас будет хорошо, ты только не плачь». Поэтому при доченьке я держусь. Женя настоял, чтобы Тамила занималась английским языком, хореографией, музыкой, рисованием и посещала театральную студию. Мы ее возили на занятия в Севастополь. Идем втроем, Женя Тамилу на плечи посадит и несет. С ним всегда было так спокойно, надежно. Я до сих пор жду его с работы. Кажется, вот-вот откроется дверь, он зайдет и поцелует меня.
- Не поверите, но я ощущаю, что он рядом с нами.
- А мне папа снился, — тихо прошептала Тамилочка. — Он, как бабочка, и крылышки у него красивые. Он ими машет и кружится вокруг меня.
- Только сейчас я вспомнила сон, который увидела несколько месяцев назад, — говорит Маша. — Муж очень любил кофе, пил его обязательно из маленькой чашечки. И вдруг мне приснилась покойная бабушка Маша. Говорит мне: «Принеси три чашки. Одну большую, вторую среднюю, а третью маленькую». Я спрашиваю: «Бабуля, зачем три чашки, вас же двое? Ты да дедушка». «Так надо», — сказала она мне. Женю похоронили рядом с ними, выходит, маленькая чашечка была нужна для него. Вчера мы сели за стол пить кофе, я взяла чашку, и кофе вдруг на меня разлился. Говорят, это означает, что усопший тоже хочет, он с нами.
И еще был случай. У нас стоит свадебная фотография, а по бокам — свадебные бокалы. Я убиралась в доме, вытирала пыль с мебели, и бокалы протерла. Как вдруг бокал, который стоял с моей стороны, выскользнул из рук и разбился. В этот же день какая-то птица ударилась в наше окно и долго билась в него. Я знаю, что это очень плохо, испугалась, позвонила Жене на работу, рассказала о случившемся. Он меня успокоил, мол, не бери дурного в голову. Я забыла и о разбитом бокале, и о бьющейся в окно птице…
А вот недавно, 30 марта, исполнился год, как умер мой дедушка. Женя ушел на работу, Тамилу забрала бабушка, я была дома одна. Слышу, по комнате кто-то ходит, в серванте даже посуда дребезжит. Я почему-то сразу поняла, что это… дедушка. Он сел на кровать, и она скрипнула. Я очень испугалась, пошла к родителям Жени. Все им рассказала. Они говорят: наверное, дедушка приходил, чтобы предупредить тебя о чем-то. Выходит, насчет Жени предупреждал…
P. S. Как сообщил начальник управления Министерства внутренних дел Украины в Севастополе Аркадий Петухов, семья старшего сержанта милиции Евгения Скоробогатова получит все предусмотренные законом выплаты. Готовится ходатайство о представлении Евгения к награде. И Аркадий Петухов, и глава севастопольской администрации Сергей Куницын пообещали Маше Скоробогатовой, что в течение трех месяцев ей с дочкой обязательно выделят квартиру. На специально открытый счет идут пожертвования от сослуживцев Жени, односельчан и незнакомых людей.