Удостоенный звания «Герой Украины» буковинский священник и многодетный отец Михаил Жар недавно взял под опеку еще 36 ВИЧ-инфицированных малышей
Отца Михаила, который растит 220(!) сирот и детей-инвалидов, наградили званием «Герой Украины» еще в конце прошлого года. В традиционном новогоднем обращении Виктор Ющенко упомянул Михаила Жара первым в числе людей, которые «прибавили света в жизни Украины». О Свято-Вознесенском монастыре в селе Банчены Черновицкой области, настоятелем которого является отец Михаил, режиссер Михаил Щедрин снял документальный фильм «Форпост». В названии ленты ее главная идея — монастырь, на базе которого существует детский семейный приют, — это современный форпост милосердия. Жюри и зрители международного православного кинофестиваля «Встреча-2009» единодушно признали «Форпост» лучшим фильмом. Критики назвали его «проверкой на душевную вшивость»: смотреть кадры о судьбах воспитанников монастырского приюта без слез невозможно.
После выхода фильма в село Банчены зачастили журналисты. Их пускают в приют, позволяют разговаривать с детьми и опекающими их послушницами. Однако сам Михаил Жар всячески избегает общения с прессой. Почти пять месяцев «ФАКТЫ» добивались встречи со священником. Наш корреспондент несколько раз приезжала в монастырь, но батюшка отказывал, ссылаясь то на пост, то на занятость. И вот, наконец, согласился уделить время для беседы.
С детьми круглосуточно находятся 60 послушниц женского монастыря и 65 нанятых отцом Михаилом мирянок с педагогическим образованием. Внутри разноцветных детских домиков красиво, чисто и по-домашнему уютно. Одетые в дорогую качественную одежду дети свободно носятся по корпусам и называют воспитательниц мамами.
Во дворе ко мне подскочила черноглазая пухленькая девчушка и бойко поздоровалась. Девочка показалась знакомой. Сопровождающая монахиня рассказала, что мать Люды лишили родительских прав. Женщина сажала четырехлетнюю дочурку в кастрюлю и поливала кипятком за непослушание. В 2005 году «ФАКТЫ» писали об этой жуткой истории, и тогда я навещала девочку в больнице в Черновцах. Все дети очень приветливые и жизнерадостные. Девочки и мальчики с легкостью запрыгивают к гостям на руки и тащат за руку играть.
Труднее всего смотреть на детей-инвалидов. Самому старшему двадцать лет, а самой младшей — годик. Глеб живет в приюте 16 лет. Больная раком мать родила сына-калеку и перед смертью сама принесла младенца в приют. Глухой, слепой, с тяжелейшим поражением нервной системы, он узнает людей только по прикосновениям. Девятилетний Нектарий с рождения страдает гидроцефалией и артрогриппозом. У мальчика огромная голова, маленькое тело и недоразвитые конечности. Лежа на полу, он улыбается гостям и кивает головой. Как правило, дети с таким диагнозом живут не больше пяти лет. Нектарий находится в приюте уже шесть лет, и врачи отмечают улучшения в его состоянии.
Корпус для ВИЧ-инфицированных детей заселили только четыре месяца назад, когда отец Михаил оформил опеку над 36 малышами в возрасте от года до семи лет из Одесской, Николаевской, Днепропетровской областей и Киева. Эти дети нуждаются в постоянном медицинском наблюдении, поэтому в приюте было создано детское отделение областного центра СПИДа.
- Все детки находятся на антиретровирусной терапии, — рассказывает старшая медсестра центра Раиса Килару. — Кормят их очень калорийной пищей, потому что всем прописаны сильные лекарства. Дети меняются на глазах: поправились, повеселели, расцвели! Самая младшая ВИЧ-инфицированная девочка в десять месяцев весила всего пять килограммов. За время пребывания в приюте Аллочка набрала четыре килограмма. Уже научилась сидеть, а на днях произнесла первое слово. Угадайте, какое? Папа! Так все дети называют отца Михаила.
- Не люблю давать интервью и не хочу, чтобы обо мне писали, — признается отец Михаил. — Мол, какой хороший священник. Смог бы я один вершить добрые дела? Никогда! Лично я звание «Герой Украины» присвоил бы монахиням, таскающим на своих спинах 20-летних парней-инвалидов. Я собирался переселить повзрослевших ребят из приюта в монастырь, но матушки расплакались: «Не лишайте нас спасения! Мы не сможем без них жить!» За годы приросли к калекам всей душой…
- Говорят, деньги для приюта жертвуют известные в Украине люди, народные депутаты.
- Да, без них нашего приюта не существовало бы. Сюда часто приезжают журналисты, я их прошу: упомяните народного депутата Украины Юрия Анатольевича Бойко. Когда он увидел наших детей, вышел весь в слезах. Сказал: сделаю все, чтобы помочь им. В нашем районе не было газа, так он семнадцать километров газопровода сделал, через реку Прут его провел. Построил дома. Оплатил операции для детей за границей, только одна стоила 150 тысяч евро. Раз в три дня обязательно звонит: «Батюшка, как дети? Все здоровы? Кормить, одевать — деньги есть?» Но журналисты не хотят писать о Бойко. Может, хоть вы напишете? Любовь Ивановна Резникова из Одессы постоянно присылает продукты и подарки для детей. А сколько еще таких добрых людей! Я побывал во многих странах и от души говорю: самые отзывчивые люди в Украине, с их помощью и деток растим.
- Батюшка, а как росли вы? Откуда такое желание иметь большую семью?
- Мы с мамой жили бедно. Бывало, по две недели в доме не было хлеба. Просить у соседей было стыдно, и в 11 лет я пошел работать на ферму дояром. Один день учился в школе, второй — трудился на ферме. Пропускал много уроков, и пришлось перейти на ночную работу скотником. У меня были только одни штаны, мамины. Ночью я убирал за скотом, а утром стирал свои штаны, обматывался простыней, надевал поверх нее мокрые брюки и шел в школу. Дети от меня шарахались — даже после стирки одежда воняла фермой. Друзей у меня не было — никто не хотел со мной играть…
Я очень любил маму: боялся, что однажды она уйдет от меня. Было такое детское предчувствие… Я всегда спал у нее на плече. Помню, перед смертью мама разбудила меня среди ночи и сказала: «Сынок, я скоро умру. На кого же тебя покину?.. Оставляю на руках Божьих, пусть Господь будет тебе защитой». Я очень благодарен маме за это благословление. Оно определило мою судьбу. Я искал в жизни другие дороги. Поступал в вузы, но только начиналась учеба — болел месяцами. Лишь когда поступил в духовную семинарию, все пошло гладко.
После смерти мамы я остался совсем один. Полгода пролежал в больнице. Не мог ходить, несколько месяцев не поднимался с постели. Я был один в палате, и никто, кроме нянечек, ко мне не заходил. Они поили меня водой из-под крана, а мне так хотелось минеральной! Я лежал и молился: Господи, сотвори чудо, пусть кто-нибудь принесет мне бутылку минералки! Я сразу выздоровею! Но чуда не случилось. Я плакал, было очень горько. Но все, что нам посылает Бог, полезно и для чего-то нужно. Помню, зимой я стоял на улице, смотрел на дым, вьющийся над соседскими крышами, и вопрошал Бога: «Господи, почему у меня нет дров? Да ладно с ними, с дровами… Вот если бы мама была жива!.. Но нет ни мамы, ни тепла, ни семьи. Почему?!» Ответ я получил лишь сегодня: это мои 220 детей. Только ради них я живу.
- В 1992 году я приехал в черновицкий дом малютки, — вспоминает Михаил Жар. — Увидел 3-летнего мальчика с ДЦП. Воспитательницы рассказали, что он сирота и никто не хочет брать его в семью. Мне стало так жаль этого ребенка… Уговорил матушку поехать со мной в дом малютки, посмотреть на мальчика. Когда она увидела, что он инвалид, испугалась. Говорит: давай лучше здорового возьмем! «Здорового каждый возьмет, а инвалида кто захочет? — настаивал я. — Нам очень нужен этот ребенок, и мы заберем его!» Матушка долго не соглашалась, но она у меня понятливая и послушная. В общем, я ее убедил. Мы взяли Ванечку. Я возил его по святым местам, клал в ясли, где родился Иисус Христос. И Ваня начал ходить! Ему сейчас 20 лет. Я назначил его директором магазина. Справляется. Правда, на все вырученные деньги Ваня накупает сладостей и раздает другим детям. Я не препятствую, главное, что наш Ваня счастлив.
Тогда же я забрал из дома для престарелых 99-летнюю бабушку. Привез домой, матушка опять испугалась. Я ей сказал: считай, что это моя мама. Будем любить и заботиться. Бабушка прожила у нас еще семь лет. Потом взял двоих братиков из детского дома, которых мать в младенчестве поила водкой из бутылочки. Потом еще пятерых деток. Дьявол все время искушает человека: мы хотим здоровых, красивых детей. Поэтому я приходил в детский дом и говорил: «Есть у вас дети, которых никто не хочет брать в семью? Сколько? Беру всех!» И подавал документы, не зная, кого мне дадут.
29 детей я усыновил… из-за страха. Они находились под опекой родственников, но в любой момент их могли усыновить другие люди. Все детки носят мою фамилию и отчество. Правда, в моем паспорте не записаны: места не хватило бы.
Отец Михаил говорит, что никогда не просил детей называть его папой.
- Когда брал первых малышей, сказал, что я их старший брат, — рассказывает батюшка. — И они звали меня Миша. Потом взял еще несколько мальчиков из психоневрологического интерната. Такие несчастные, ножки-ручки закрученные… По дороге они радовались, игрались и вдруг притихли. Спрашиваю: «Что случилось? Не хотите к нам ехать?» «Хотим, очень хотим! Но… можно тебя папой называть?» Я не знал, что ответить. Какой я папа? Полчаса, как забрал их из интерната. Побоялся обидеть отказом. Да, говорю, можно. Они как закричат: «Ура! Наш папочка, родненький, спасибо!» От них другие дети переняли это слово.
- Дети наверняка ревнуют вас друг к другу. Как с этим справляетесь?
- Есть такая проблема, — кивает головой отец Михаил. — Беру одного на руки, а остальные малыши от обиды кусают меня за руки! Требуют: «Папочка, возьми на руки! Меня поцелуй!» По очереди поднимаю на руки, а когда устаю, сажусь на пол, и они все на меня наваливаются… Было такое, что мои родные дети приревновали к приемным. Однажды позвали меня и говорят: «Папа, ты больше любишь чужих детей, чем нас». Я объяснил так: вы — моя семья, мое сердце. Без вас я не смог бы любить других деток. Мы любим их все вместе, только вы этого еще не понимаете… Недавно моя дочь, студентка медуниверситета, сотворила любовью чудо. Когда привезли ВИЧ-инфицированных детей, один мальчик сильно ругался, дрался с детьми. Кричал мне: «Балбес, я тебя зарежу!» А что он говорил матушкам! Повторять стыдно. Я не знал, что с ним делать. Хотел отослать обратно, чтобы он не подавал дурной пример. Дочь расплакалась: «Не отсылай Максимку. Можно, я сама буду с ним заниматься?» Два месяца она играла с мальчиком, беседовала, ласкала. И случилось чудо: теперь Максим бежит ко мне со словами: «Папочка, я так по тебе соскучился!»
- Считается, что трое детей — это уже много, а у вас 220. Батюшка, возможно ли любить всех, как своих кровных?
- Наверное, мне никто не поверит, — вытирает слезу отец Михаил. — Прихожу в приют и теряюсь: кого первым целовать, обнимать? Все они сироты, никому не нужные, одинокие. Как же их не любить? За каждого сердце болит, и молюсь за каждого, никого не забываю.
- Скажите честно, у вас есть любимчики?
- Ваша правда, есть, — сознается батюшка. — Больше люблю тех, кто болеет. Не могу без боли смотреть на инвалидов. За что им такой крест? Хотя братьям из монастыря запрещаю выделять любимчиков. Говорю: «Или всех любите, или никого». Многие братья крестили наших детей. Естественно, стараются радовать крестников подарками и конфетами. Этого я тоже не привечаю. Остальным ведь обидно!
Все в монастыре знают об особенном отношении отца Михаила к 15-летнему Степке. Безрукого парнишку батюшка встретил в интернате, куда привозил подарки на Рождество. Степка выскочил наперед, прочитал трогательные стихи. Ходил за священником и матушками хвостиком. А когда те собрались уезжать, припал к отцу Михаилу: «Заберите меня отсюда! Пожалуйста!» Батюшка заплакал, обнял Степку и… увез с собой. По большим церковным праздникам батюшка берет любимчика с собой на звонницу. Степка звонит в колокола, зажав канат в зубах и размахивая головой. В эти минуты он безмерно счастлив… Недавно в монастырь приезжали протезисты, осматривали паренька. Обещали изготовить для Степки специальные протезы.
Как в настоящей семье, дети часто прибегают к отцу Михаилу с просьбами. Младшие долго выпрашивали ролики. Батюшка купил всем — двести пар! Но где кататься? Взяли в аренду сельский стадион и построили там асфальтовую дорожку для катания.
- Взрослые дети приходят с другими просьбами, — улыбается отец Михаил. — Просят совета: «Папа, я влюбился. Что делать?» Разговариваем, как мужчина с мужчиной. Объясняю: это тоже от Бога, и это счастье.
Три пары воспитанников отца Михаила уже сыграли свадьбы. В этом году ожидается еще пять свадеб.
- Выдали замуж, женили, и все — дальше сами?
- Бросать детей в дороге — большой грех. Они до смерти мои дети. Для молодоженов строим десять домов. Взрослых готовим для поступления в вузы. У них непременно должна быть профессия, чтобы не пришлось просить хлеба. В приюте их учат всему: работать в поле, готовить, шить. Это нужно, чтобы могли потом самостоятельно жить и учить своих детей. Сегодня, например, девочки учились варить борщ. Каждой выделили по кастрюльке, а я пришел снимать пробу. Всех нахваливал. Хозяйки, говорю, у меня растут!
В апреле Свято-Вознесенский монастырь в Банченах посетили прокуроры всех областей Украины. Ходили, рассматривали: мол, хорошо бы перенять опыт буковинского священника. Один из высоких гостей спросил отца Михаила: «А какие земные радости есть у этих детей?» Вопрос очень огорчил отца Михаила.
- По чину тот человек большой, а по сердцу — маленький, — вздыхает отец Михаил. — Мы не навязываем детям веру, наоборот: стараемся каждого направлять по зову его сердца. Наши дети каждый год отдыхают на море, в горах. Их обучают музыке, пению, рисованию. Мы утешаем детские души, а счастливы ли они здесь — судите сами…
У отца Михаила большие планы: хочет взять под опеку еще несколько десятков ВИЧ-инфицированных детей, достроить храм при монастыре, обеспечить будущее повзрослевшим воспитанникам. Мало кто знает, что батюшка перенес три инфаркта, две операции на сердце, удаление раковой опухоли и химиотерапию. Дай Бог ему здоровья и сил на долгие годы!