Семидесятилетний житель Днепропетровска Иван Литовкин, пытавшийся получить свой депозит в банке «Надра», попал на больничную койку
Борьба вкладчиков за свои сбережения, находящиеся на депозитных счетах украинских банков, приобретает все более отчаянные формы: люди приковывают себя наручниками, объявляют голодовку. А на днях в Днепропетровске, на жилмассиве Фрунзенский, прямо в помещении банка, мужчина облил себя бензином и пытался поджечь, но вовремя подоспела милиция. Семидесятилетний житель Днепропетровска Иван Литовкин выбрал более цивилизованный способ защиты своих прав: вооружившись письмом из Управления Национального банка в Днепропетровской области, он просто каждый день обивал пороги филиала коммерческого банка «Надра» с просьбой вернуть положенные на депозит 5 тысяч гривен, тем более что срок депозита уже истек…
Ивану Петровичу не впервой бороться за свои кровные. После того как на советской еще сберкнижке сгорели 3 тысячи с огромным трудом накопленных рублей, он подал в суд на одну из страховых компаний, которая не выплатила страховку к совершеннолетию его младшей дочери Ларисы. Страховая компания процветает, а тысячу гривен многодетным родителям (у Литовкиных шесть(!) дочерей) даже после десятилетней судебной тяжбы вернуть так и не удалось. Однако веру в справедливость и в надежность банковской системы пенсионер не утратил. Накопив немного на пенсионном счете, положил деньги на депозит банка «Надра».
- Сначала я получал пенсию на почте, — объясняет Иван Петрович, раскрывая дрожащими руками порванную картонную папочку. — Но у нас с женой небольшая хатка в селе, 50 километров от Днепропетровска, хозяйство — две козочки и куры, поэтому почтальонша нас не всегда заставала дома. Вот я и решил пенсию перевести на банковскую карточку. А ближайшим было отделение банка «Надра». Мы с женой так рассудили: на ее 700 гривен будем жить, а мою такую же пенсию откладывать «на всякий случай». Мало ли для чего могут на старости лет деньги понадобиться? Вдвоем когда-то пострадали в ДТП, я после этого стал инвалидом, все время на лекарствах, да и сердце слабое. А у моей Тамары — катаракта, мечтали операцию сделать. Конечно, сами понимаете, как жить вдвоем на одну мизерную пенсию. Целый год питались, по сути, с огорода: картошку, помидоры сажали, свое молочко пили, так и собрали 5 тысяч гривен. А потом девушка в банке уговорила эту сумму на депозит положить. Там, мол, 15 процентов, за год хорошо заработаете. Я и соблазнился…
В феврале тяжело заболела Тамара Пантелеевна. Взяв на всякий случай в больнице справку о том, что жена нуждается в операции, Иван Петрович отправился в банк расторгать депозитный договор. Ему и нужны были всего-то полторы тысячи гривен, но получить их не удалось. «Проценты потеряете, — стали уговаривать его сотрудницы депозитного отдела, особенно Людмила, — а 600 гривен на дороге не валяются. Займите у кого-нибудь, зато через два месяца всю сумму с процентами получите». «Может, они и правы», — подумал Иван Петрович, собирая в долг (до получения депозита) необходимую сумму.
Дочери Литовкиных все живут небогато, а старшая Оля уже на пенсии. К тому же у каждой дети, внуки. Поэтому Иван Петрович, который очень любит своих девчонок и по-прежнему чувствует себя главой большой семьи, старается свои проблемы решать сам.
Едва дождавшись окончания срока депозитного договора, пенсионер в середине апреля отправился в банк. Но заявление с просьбой вернуть вклад у него не приняли. Все, к кому обращался, неизменно отвечали: «У нас нет таких полномочий» — и посылали сначала в другой кабинет, потом — в главный офис, оттуда — опять в свое отделение. Походив несколько дней по кругу, Иван Петрович обратился в Управление Национального банка Украины в Днепропетровской области, где ему выдали туманный ответ, из которого он понял главное: «Требование относительно возвращения депозита должно быть удовлетворено при наличии средств, в порядке очереди». Кроме того, исполняющий обязанности начальника данного управления в ответе подчеркнул: «Ваш депозитный договор не подпадает под действие моратория, поскольку срок его возврата наступил после введения временной администрации». Словом, закон был на стороне Ивана Литовкина.
- Однако в банке на это письмо даже не глянули, — возмущается он, — сунули мне какой-то бланк заявления на имя временного администратора Валентины Жуковской и сказали: «Ждите». А мне долги надо возвращать и жену лечить. Наверное, кто-то и может подождать, но у меня других источников дохода нет. И я же не чужие деньги просил, а свои, кровные!
Впрочем, целый месяц Иван Петрович терпеливо звонил по номеру, который назвали ему в банке, — бесполезно. В конце концов опять поехал к той самой Людмиле, которая так уговаривала его положить пенсию на депозит. Но она в этом филиале уже не работала, и куда подевалось его заявление, никто не знал. Пришлось искать сотрудницу уже по новому месту работы, в другом отделении банка. Людмила встретила его неприветливо: «Подойдите к концу недели, я выясню, где ваше заявление… » Однако Иван Петрович — крепкий орешек. Достав из пакета радиотелефон с городским номером, предложил: «Давайте прямо сейчас позвоним и выясним». Подобная настойчивость молодой женщине явно не понравилась.
- Да, я повысил на нее голос, — признается пенсионер. — А что мне оставалось делать, если со мной даже разговаривать никто не хотел? Прошу: «Не можете вернуть деньги, дайте хоть справку с указанием причины, я в суд буду подавать». А они только переглядываются и хихикают. Такая тоска меня взяла… Да неужели я совсем бесправный перед ними?! Говорю ей: «Дайте киевский телефон вашего руководства, я жаловаться буду». Тут зашли в комнату трое мужчин и стали слушать нашу перепалку.
С виду Иван Петрович худенький и неказистый, с седой щетиной на щеках и реденькой шевелюрой. Одет тоже небогато. Словом, типичный пенсионер. Поэтому охранники и решили, наверное, со стариком не церемониться. «Хватит тут права качать, — угрожающе сказал один из них, — дуй отсюда!» Это окончательно возмутило Литовкина. Положив папку с документами на стол, он сел рядом: «Никуда не уйду, пока не дадите или деньги, или справку». Тут все трое и набросились на старика, толкнув с такой силой, что радиотелефон Ивана Петровича улетел куда-то в угол.
Впрочем, несмотря на кажущуюся тщедушность пенсионера, с ним не так-то просто было справиться. Сначала охранники попытались вытащить его за руки, но Иван Петрович намертво ухватился за дверь. Тогда стали тянуть за ноги, а он успел вцепиться в стол. Матерясь и пиная дедушку, трое здоровых мужиков наконец-то взяли его за руки и ноги, вынесли на ступеньки и швырнули, словно мешок, на землю. Иван Петрович покатился аж до стоящей неподалеку машины с эмблемой охранной фирмы. Следом полетел телефон. Чтобы настойчивый пенсионер не вздумал вернуться, один из охранников сбежал по ступенькам и за одну ногу поволок потерявшего ориентацию старика подальше от офиса.
- Я как раз вышла из магазина, расположенного за банком, и вдруг вижу: пожилого мужчину тянут за ногу, а голова его бьется о каменные плиты, — чуть не плачет живущая на соседней улице пенсионерка Алла Григорьевна Срибная. — Я такое только в фильмах про фашистов видела. Кинулась к ним: «Что же вы делаете?» А этот охранник от меня только отмахнулся. Двое других следом идут, подталкивают, не будешь же с ними драться! Бросили старика только тогда, когда люди сбежались и стали на них кричать. Кто-то посадил дедушку, отряхнул, вызвали «скорую».
Напротив банка — шумный Березинский рынок, откуда к месту происшествия поспешили и продавцы, и покупатели. «Старший из охранников был явно нетрезвый, — не скрывает возмущения Виталий Сосницкий, приехавший в тот день купить рассаду. — Все трое вели себя очень агрессивно, на мое замечание ответили: «Иди отсюда, а то и тебе достанется». Пока врачи приводили дедушку в чувство, я слышал, как один из охранников спрашивал медиков, куда повезут пенсионера. Думаю, не для того, чтобы перед стариком извиниться…
Реализатор этого рынка Таня Боженко видела все с самого начала: как швырнули мужчину с крыльца, как тащили потом за ногу.
- Этот дедушка кричал просто душераздирающе: «Люди, спасите, убивают!» — до сих пор не может успокоиться женщина, — туфли с него свалились, все пуговицы с рубашки поотлетали, пиджак задрался, одна нога подвернулась. Они его голой спиной метров десять по тротуару тащили, еще и жаловались всем, что он якобы их… машину ударил. Но я же все видела, не было такого! Они ему и опомниться не дали! Когда прохожие посадили старика на бордюр, он стал у охранников просить: «Верните документы». Те принесли помятый кулек и швырнули ему, как собаке.
Сам Иван Петрович все, что происходило с ним на улице, помнит плохо. Как в тумане мелькали лица людей, которые о чем-то его расспрашивали. Кто-то попросил телефон родных, и он достал из внутреннего кармана узкую длинную картоночку, исписанную с двух сторон телефонными номерами: жены, шести дочерей и шести зятьев, восьми внуков, их жен и мужей. У Литовкина больное сердце, поэтому заветный листочек всегда на всякий случай носит с собой. Первым с работы примчался на грузовике кто-то из зятьев, потом приехала «неотложка». Но даже после того как врачи увезли Ивана Петровича в больницу, люди долго не расходились, вызвали съемочную группу с местного телеканала и все рассказали журналистам.
В 3-й городской больнице, куда Ивана Петровича привезла «скорая», ему стало совсем плохо.
- Мужчина был в состоянии сильного стресса, который спровоцировал сердечный приступ, — рассказывает заведующая терапевтическим отделением Ольга Бутерина. — Выяснилось, что он много лет страдает ишемической болезнью сердца, кардиограмма показала обострение стенокардии, и мы положили его под капельницу. Состояние пациента было столь тяжелым, что мы даже не пустили к нему участкового милиционера.
Кроме того, врачи зафиксировали у Ивана Петровича ушиб грудной клетки, головы и плеча. Все так болело, что на ночь пришлось сделать ему обезболивающий укол. Когда в больницу примчалась супруга Ивана Петровича, ей после рассказа мужа стало плохо. Тамару Пантелеевну тоже госпитализировали. Но долго она лежать не смогла, поехала на следующий день кормить козочек. А ее супругу еще предстоит длительное лечение. И хотя многие лекарства больница предоставила ему бесплатно, родным тоже пришлось потратиться на дорогие препараты.
- Когда они меня тащили, — вспоминает пенсионер, вытирая слезы, — думал, смерть моя пришла: все в голове закрутилось, нога очень сильно болела. Теперь ступить на нее не могу. И все думаю: был бы сыночек мой жив, наверное, не дал бы меня в обиду…
Эта тема для Ивана Петровича очень болезненная: много лет назад в стоявшей во дворе бочке с водой утонул его трехлетний сынишка. После того рождались у супругов только девочки, а так хотелось сына! Надеясь как-то обезопасить дочек, он на каждую оформлял страховку, и почти все они — Оля, Ира, Вита, Таня и Наташа — получили к совершеннолетию по тысяче рублей. Когда же пришел черед младшей, Ларисы (его «мизинчика», как говорит Иван Петрович), Советский Союз распался и страховая компания отказалась выполнять свои обязательства. Пришлось даже в суд подавать.
- Мне присудили 300 гривен судебных издержек, а им — ничего, — рассказывает Иван Петрович с обидой. — У меня уже пять… килограммов различных ответов (специально взвесил), и никакого результата. Как же мне после этого государству верить?
Не исключено, что и эта обида будет лежать тяжелым камнем на душе у Ивана Петровича, и никто за нее наказан не будет. Во всяком случае участковый Руслан Войченко, который проводит разбирательство по этому инциденту, никакой информации нам не дал: не имею, мол, права разглашать. Но мы думаем, что вряд ли против жестоких охранников будет возбуждено уголовное дело. Унижение человеческого достоинства в нашей стране повсеместно стало привычным делом. А бить старика вроде и не били. Так, поваляли по земле немножко. Чтобы место свое знал…