Двое суток по лесам и болотам Сергей Добренький шел, преследуемый боевиками, к месту назначения
На недавней встрече с журналистами начальник Генштаба Виктор Муженко сетовал, что СМИ только и сообщают о том, какая в министерстве неразбериха, сколько случаев непрофессионализма и корыстолюбия. А вот о смелом поступке человека, который, рискуя жизнью, спрятал на своем теле огромную сумму денег и доставил ее ребятам на передовую, дескать, никто не говорит. «Разве это не тот поступок, о котором стоит рассказать?»
«ФАКТЫ» долго искали героя и через Министерство обороны, и через знакомых волонтеров и солдат, воюющих в зоне АТО. И наконец-то нашли — руководство Министерства обороны вызвало его из Днепропетровска, чтобы вручить государственную награду. Оказалось, руководитель Генштаба говорил о начальнике финансовой службы 39-го территориального батальона Днепропетровской области, подполковнике Сергее Добреньком. Директор департамента финансов Министерства обороны Иван Марко вручил Добренькому орден Данилы Галицкого — за мужество и отвагу! — и пообещал звание полковника.
— Поступок Сергея Добренького впечатляет и вызывает чувство гордости, — сказал генерал-лейтенант Иван Марко. — Особенно на фоне тех негодяев, которые ради наживы идут на преступления. Не хочу даже произносить фамилию начальника финансовой службы 91-го инженерно-саперного полка, который, получив четыре миллиона гривен для выдачи зарплат военнослужащим, сговорился с одиннадцатью бандитами и перевел всю сумму на банковские счета, после чего выехал из страны (речь идет о майоре Вооруженных Сил Украины Андрее Квиреле, который сейчас находится в международном розыске). Уверен, они предстанут перед судом. Пробелы с деньгами, которые по их вине появились у бойцов 91-й бригады, мы перекроем в ближайшее время. Потому что я очень хорошо понимаю: даже если танк нашего бойца исправен, БТР едет, ПЗРК стреляет, но сам солдат раздет, разут и голоден, он не сможет хорошо воевать. После вручения ордена Иван Марко попросил Сергея Добренького подробнее рассказать о том, что с ним произошло.
*Вручая Сергею Добренькому орден Данилы Галицкого, генерал-лейтенант Иван Марко пообещал добиться присвоения ему звания полковника
— Это случилось 24 августа, в День независимости, — рассказал начальник финансовой службы 39-го батальона территориальной обороны Днепропетровской области Сергей Добренький. — Я получил задание отвезти в зону антитеррористической операции денежное вознаграждение для служащих нашей части. Сумма в два с половиной миллиона гривен была упакована в чемодан и большой полиэтиленовый пакет. Мы ехали на микроавтобусе вчетвером: водитель, юрист, бухгалтер и я. При подъезде к Донецку попали в засаду. По микроавтобусу открыли огонь из стрелкового оружия, но мы чудом проскочили. По пути встретили колонну и поняли, что именно их караулят в засаде россияне. Предупредили солдат об опасности, а сами продолжили путь. Город Старобешево, куда мы приехали, был словно вымершим — ни одного человека. На одной из пустующих школ почему-то висел белый флаг. Видно было, что недавно здесь шли обстрелы. Я позвонил в лагерь, куда мы должны были доставить деньги, но командир сказал, что ехать туда нельзя — опасно, постоянные перестрелки. Я подумал, что возвращаться назад тоже неправильно — нужно все-таки довезти деньги солдатам. Тем более что до лагеря оставалось километров двадцать. В общем, я не послушался командира и поехал дальше.
В лагере начальник финансовой службы успел выдать наградные суммы семидесяти восьми военнослужащим — управлению 39-й бригады и взводу тылового обеспечения, которые там базировались. Сразу же после выдачи денег лагерь снова стали обстреливать.
— Командир отдал приказ занимать круговую оборону, — продолжает Сергей Добренький. — А финансисты, мол, если хотят, могут попытаться уйти, пока здесь не завязался бой. Я, конечно, отказался: ведь довезти наградные деньги нужно было еще очень многим людям на других базах. В общем, мы залезли в окопы и стали ждать. Обстрел продолжался с девяти вечера до четырех утра. Сначала по нам палили из минометов, потом — из «Градов»… В результате мы оказались во втором кольце окружения под Иловайском. Не лучше была ситуация и у бойцов нашего батальона, которые находились в других местах. С шестого блокпоста ребята позвонили сообщить, что их тоже окружили. Пятый блокпост уже был разбит. С четвертого отправили троих человек в разведку, и они не вернулись. На рассвете на Старобешевской дороге мы отошли метров за четыреста от лагеря, в соседнюю лесополосу. Увидели вражескую колонну: тринадцать БТРов, четыре танка и четыре самоходные артиллерийские установки. Хочу сразу подчеркнуть, что это были никакие не сепаратисты и не «дэнээровцы», а регулярные российские войска — в форме. На БТРах у них были флаги Российской Федерации. Они начали обстреливать наш лагерь. Командир срочно связался с командующим оперативного командования «Юг» Русланом Хомчаком, и тот сказал: «Пробуйте выходить из окружения». Командир предлагал (как это и предусмотрено инструкцией в подобных случаях) сжечь два с половиной миллиона, чтобы они не достались врагам, но я решил, что попробую доставить их по назначению. Любой ценой.
Семьдесят восемь бойцов 39-й бригады побежали через лес к болотам. Начальник финансовой службы как лицо материально ответственное никому не мог доверить два с половиной миллиона. Надев бронежилет, он схватил чемодан с деньгами в одну руку, мешок забросил за спину и побежал следом за солдатами к болоту.
— Бежали долго, и в конце концов я почувствовал, что начинаю сильно уставать, — разводит руками Сергей Александрович. — Все-таки бронежилет весит тринадцать килограммов, да и деньги — примерно столько же, если не больше. Останавливаться было нельзя. Идти дальше с таким грузом я тоже не мог. Пришлось рисковать. Вытащил из бронежилета защитные пластины и выбросил, а вместо них напихал пачки с купюрами. С собой у меня была граната. Думал: если россияне подберутся слишком быстро — подорвусь вместе с деньгами. Но врагу наградные наших ребят не достанутся. Мы шли двое суток и в общей сложности преодолели около тридцати километров. Не спали. Не ели. Сильнее всего мучила жажда. Поначалу, если на пути попадались ручейки или болота, мы просто прополаскивали рот. Потом стали пить любую жидкость, какую видели. Время от времени приходилось из пересеченной местности выдвигаться ближе к деревням. Кто-то из пророссийски настроенных местных жителей обязательно нас сдавал, и по нам снова открывался огонь. Стоило кому-то включить мобильный телефон, чтобы, например, сообщить командованию о нашем местонахождении, как выстрелы по группе становились более точными. Кроме того, сверху нас выслеживали беспилотники.
На блокпосту возле Волновахи один из офицеров ухитрился договориться с водителем грузовика, чтобы тот вывез нас из окружения. В считаные минуты семьдесят восемь человек запрыгнули в прицеп КамАЗа и таким образом ушли от преследования. Если бы не это, мы неминуемо нарвались бы на засаду в поселке Зерновом и погибли. А так водитель вывез нас на территорию, подконтрольную украинской армии. Я раздал деньги еще в нескольких населенных пунктах, где стояли наши ребята. Остались только наградные тех солдат, которые попали в плен или погибли. Там, в Старобешево, когда к нашему лагерю подъехала колонна, несколько ребят задержались, чтобы подорвать вражескую самоходку. Они не успели убежать, и их расстреляли на месте. Наш лагерь тоже был полностью уничтожен. Мы только чудом уцелели.
*"Я просто исполнял свой долг, — говорит Сергей Добренький. — Настоящие герои — наши солдаты, которые рискуют своей жизнью и заслуживают самых высоких наград"
— А как спаслись бойцы из других взводов 39-го батальона, которые тоже попали в окружение? — поинтересовались «ФАКТЫ» у Сергея Добренького после награждения.
— Кто-то был убит, многие попали в плен. Ребята с шестого блокпоста, расположенного непосредственно возле Иловайского котла, выбирались оттуда самостоятельно. Они видели весь ужас происходящего — как российские танки давили наших бойцов, а их солдаты добивали наших раненых. Казалось, выбраться из такой мясорубки невозможно. Но у наших солдат был козырь — они захватили в плен четверых россиян и, подойдя к кольцу окружения, предложили обмен: наши отдают пленных, а их за это отпускают. Так им удалось выбраться. Позже эти ребята тоже получили свои наградные.
— Скажите, Сергей Александрович, неужели так уж необходимо возить деньги на передовую? Ведь солдатам, воюющим в поле и укрывающимся от взрывов в блиндажах, по сути дела, даже некуда их тратить? В конце концов, можно ведь перечислить наградные на банковскую карточку и не рисковать жизнью!
— Банкоматы в зоне АТО практически не работают. По закону участник боевых действий имеет право сам решать, отдавать ли наградные родственникам, получать их после возвращения из зоны военных действий или там же, на передовой. Наши ребята предпочитают последний вариант. И я как начальник финансовой службы должен предоставить им такую возможность.
— Но ведь когда вам пришлось выбросить пластины от бронежилета и убегать от преследователей, вы могли погибнуть! И не ради спасения чьей-то жизни, а из-за денег. Разве не обидно?
— Я об этом не думал, а просто исполнял свой долг. Наши солдаты — настоящие герои, они каждый день рискуют жизнью и заслуживают самых высоких наград. Если просят привезти им деньги, значит, я обязан это сделать. Видели бы вы, как были рады бойцы, когда получали деньги! И я радовался, что спасся сам и довез им наградные. Конечно, эта поездка была очень нелегкой. Полностью изорвал всю форму, дико устал. Родные, которые двое суток не могли выйти со мной на связь, сходили с ума от беспокойства. Но, слава Богу, все обошлось. Кроме одного: после того ночного обстрела «Градами» под Старобешево я уже три месяца не могу спокойно спать. Просыпаюсь ровно в четыре часа и маюсь бессонницей. Сначала кошмары снились, теперь перестали. А еще интересно, что террористы откуда-то узнали мой телефон и теперь время от времени звонят и издевательски интересуются, когда я собираюсь ехать в следующий раз. Сдержанно отвечаю, что их это не касается. А на самом деле, конечно, если поступит приказ — поеду. Выполнять свой долг для военного — это самое главное.
Фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»