Заместитель главы Киевской городской государственной администрации считает, что навести порядок в больницах столицы можно быстро и эффективно
Уже 22 года Михаил Радуцкий успешно управляет частной медицинской клиникой, названной в честь его отца — «Борис». Приглашая Михаила Борисовича в Киевскую госадминистрацию курировать вопросы медицины, мэр столицы, видимо, принимал во внимание именно его эффективные менеджерские способности. Но одно дело заниматься бизнесом, и совсем другое — управлять громоздкой, закоснелой государственной системой. Видя огромный пласт проблем, скопившихся за последние годы, Михаил Борисович не теряет оптимизма их решить.
— Те, кто считает, что из бизнеса легко перейти в государственные структуры, — наивные романтики, — говорит Михаил Радуцкий. — Во всем мире признано: государство — плохой менеджер. Чиновники — это такая каста, которая умеет замыливать глаза любому человеку, умеет пускать решение проблемы по большому кругу, умеет стеной становиться против даже самой хорошей идеи. Ведь у нас всегда существовал принцип чиновничества: все новое — это плохо! Сейчас Киев впервые за все годы независимости начал публично рассказывать о том, что происходит в городе, кто в чем виноват и что надо сделать, чтобы исправить ситуацию. Благодаря этому что-то стало меняться. Кроме того, мы пытаемся расширить самостоятельность столицы. Надеемся, это удастся сделать.
В Киеве нельзя самостоятельно устанавливать тарифы, нет своих санитарной и ветеринарной служб. Я не хочу обвинить санэпидстанцию в бездействии, но ведь в этой сфере нет координации между специалистами. Вот потому и случаются вспышки: то 160 детей в 89-й школе отравились, то на рынке что-то нашли… Да и как не найти, если рядом с молочными продуктами на том же прилавке продаются домашние яйца, а наш департамент даже ничего сказать не может.
— Что надо менять в медицине в первую очередь?
— Менять нечего… Нет системы, нет организации. Украина в целом (и Киев в частности) за 23 года так и не решила, какую систему внедрять. В Советском Союзе была система Семашко. Я ее критик и противник, но она существовала, а сейчас работает, например, в Канаде.
— Какая система, на ваш взгляд, подходит Киеву?
— В мире их существует четыре. Мне нравится та, которая, к сожалению, для Украины неприемлема. Она работает в очень богатых странах. Это американская система здравоохранения — когда государство не вмешивается в медицину. В Штатах вообще нет понятия «государственная медицина». Видимо, поэтому США и является общепризнанным мировым лидером в этой сфере. В Америке самая большая продолжительность жизни, применяются новейшие технологии и методики.
Наша страна сейчас — это Германия времен Бисмарка. Разрушенная, истекающая кровью экономика. И спасти ее в сфере медицины может система Бисмарка, по которой сегодня живут Германия и Польша. Что это значит? Солидарная ответственность государства и гражданина за свое здоровье, то есть совместное финансирование медицины государством и гражданином. Это единственный путь развития, который приемлем сейчас для Украины.
Система Семашко подразумевает полную ответственность государства. А государство у нас нищее, оно не способно лечить людей, и 49-я статья Конституции о бесплатной медицине — это профанация. Мы сами себя обманываем. Она никогда и не была бесплатной. В Канаде эту систему приняли, но медицину финансируют по остаточному принципу, как это было и в Советском Союзе. Более того, из-за этой системы в Канаде нет частной медицины, поэтому местные жители, которые беспокоятся о своем здоровье, ездят лечиться в Соединенные Штаты. Ведь, к примеру, исследования на компьютерном томографе в Канаде можно ждать четыре с половиной месяца, там всех ставят в очередь. Но система работает. И, конечно же, на сегодняшний день в этой стране медицина лучше, чем в Украине.
А сколько разговоров мы уже выслушали о страховой медицине! Как бы мы ни пытались ее ввести, при отсутствии системы здравоохранения сделать это невозможно. Разве что создастся очередной фонд, который соберет деньги и потом их поделит.
— Вы видите, каким образом страховую медицину можно ввести в наших условиях?
— Я вам скажу больше. С первого января в Киеве начнет работать необязательное добровольное медицинское страхование, функционировать муниципальная страховая компания, учредителями которой выступают три киевских коммунальных предприятия. Сегодня ни в одной страховой компании нельзя застраховать человека старше 70 лет. Но Киев не может лишить пожилых жителей медицинской помощи. Вот и будем дофинансировать медицину из страхового фонда, потому что бюджетных денег не хватает. В данный момент проезд в маршрутке в столице обходится дороже, чем бюджетная стоимость лечения одного больного в день: выделяется одна гривня 60 копеек на медикаменты в обычной палате и 50 гривен — в реанимации. Мы же все понимаем, что на эти деньги лечить просто невозможно. У каждой больницы имеется спецсчет, на который должны поступать благотворительные взносы, но сейчас практически во всех клиниках на этих счетах ничего нет. Главврачи попросту не заинтересованы, чтобы там были деньги, потому что половину заберет городской бюджет, а оставшуюся сумму можно пустить только на оплату коммунальных услуг. Доплатить врачам с этих счетов нельзя.
Мы решили изменить систему. С Нового года все лечебные учреждения Киева получат статус коммунальных неприбыльных предприятий. Это не значит, что услуги станут платными — просто больницы начнут жить по экономическим законам. Деньги же со спецсчетов будут распределяться по-другому: 80 процентов решено оставлять клиникам, а 20 — отдавать в городской бюджет. И вот из этих 80 процентов главврачи смогут выплачивать врачам премиальные.
А что происходит сегодня? Вместо того чтобы перечислять добровольные взносы пациентов на спецсчет, администрация клиник не подписывает разрешение на госпитализацию, пока человек не внесет деньги в страховую компанию или благотворительный фонд, которые для многих главных врачей являются карманными. Куда затем идут эти деньги? Выяснилось, что 65 процентов сумм фонд оставляет себе, а остаток отдает на нужды больницы. К тому же именно через страховые компании пациентов заставляют покупать расходные материалы, который стоят в три раза дороже, чем у производителя. Я сейчас не имею права говорить о благодарностях врачам, медсестрам. Только когда хирурги начнут получать 20 тысяч гривен в месяц, а не две, мы сможем настаивать, чтобы их не благодарили.
— Существуют категории больных, которых всегда нужно будет обеспечивать лекарствами за счет бюджета. Как быть с ними?
— Киев — единственный город Украины, в котором нет электронного реестра больных сахарным диабетом, нуждающихся в инсулине. Знаете, почему он не создан? Потому что «мертвые души», которым выписывается бесплатный инсулин, «получают» его аж на 15 миллионов гривен. Правоохранительные органы уже работают в этом направлении. Ежегодно город закупает инсулин на 58 миллионов гривен, причем через тендер, где, как уже известно, сразу заложены огромные откаты. Я считаю, что в вопросе обеспечения инсулином нам нужно пойти по пути Польши и Германии. Там государство компенсирует человеку минимальную стоимость этого препарата, и если больной хочет вводить более дорогой, он сам доплачивает разницу.
— Еще одна серьезная проблема — проведение заместительной терапии людям с отказавшими почками…
— Гемодиализ — дорогая процедура. Это этап лечения перед пересадкой, его применяют до тех пор, пока для пациента не будет найден подходящий донорский орган. Однако в Украине больные вынуждены находиться на гемодиализе пожизненно, поскольку у нас не работает Закон «О трансплантации». Вот и приходится людям три раза в неделю ездить на процедуру, практически не надеясь на спасительную операцию. Отсюда огромные суммы на расходники для гемодиализа. В Киеве, например, эта процедура обходится в сумму более 45 миллионов гривен в год. Нефрологи могут мне возразить: подавляющие иммунитет препараты, которые больной, перенесший трансплантацию, тоже должен получать за государственный счет, стоят еще дороже. Но после пересадки человек перестает быть инвалидом, может зарабатывать себе на необходимый иммуносупрессор. На мой взгляд, у нас так держатся за гемодиализ, потому что есть люди, заинтересованные в проведении тендеров и зарабатывании денег на покупке расходников для этой процедуры.
Заботы государства по обеспечению людей медпрепаратами необходимо переложить на другие плечи. Страны, которые не хотят возиться с больными, нуждающимися в диализе, страдающими диабетом, развивают и поддерживают средний бизнес. Когда он крепкий, то помогает таким людям вместо государства. Это уже поняли и в Молдове, и в Казахстане.
Я уверен: без страховой медицины в Украине скоро будет не 42 миллиона жителей, а 15. И не потому, что страховая медицина — это панацея, а потому что это единственное, что наше государство может себе позволить на сегодняшний день.
— Если первого января начнет работать необязательная страховая медицина, когда киевляне почувствуют улучшения в системе?
— Не раньше, чем через полгода. Но и за это время бытовые условия в больницах не улучшатся. Главное, что пациентов перестанут гонять в аптеку: купи бинт, перчатки, йод для операции… К тому же страховая компания начнет отправлять больных в ту городскую больницу, где будут предоставлять больше услуг, выше качество лечения, да и стены лучше окрашены. То есть начнут работать принципы обычной конкуренции. Ведь частным клиникам, много лет успешно работающим в Киеве, никто ничего не покупает — они сами бьются за пациента качеством, услугой, ценой. И государственная больница должна начать делать то же самое. Тогда главврачи перестанут дорисовывать количество якобы занятых коек.
Это же парадокс: 24 августа, в День независимости, запрашиваем количество свободных мест в больницах, чтобы в случае, не дай Бог, какого-то происшествия знать, куда госпитализировать людей. Приходит сводка: 2800 мест свободны. А 25-го числа на этот же вопрос получаем уже совсем другой ответ: всего 300 коек свободны. Администраторы даже не подумали, что показывают странные цифры. Спрашиваю: как такое может быть, вы за сутки госпитализировали две с половиной тысячи больных? Поднимаем статистику «скорой» — не было столько вызовов. Почему так происходит? Потому что как только врач показывает, что у него не занята койка, ее могут перестать финансировать. Этот пресловутый советский койко-день — самая большая беда украинской, и киевской в том числе, медицины.
Мы не говорим, что Киев перестанет содержать больницы, так как будет муниципальная страховая система. Это всего лишь инструмент дополнительного финансирования, а все льготные программы — по гипертонии, онкологии — будут работать и дальше. В столице мы хотим сделать пилотный страховой проект.
— Еще один важный вопрос: за чей счет лечить переселенцев с востока Украины, которые сейчас живут в Киеве?
— Дополнительного финансирования на это мы не получили. Однако тем 19 тысячам, которые зарегистрировались как беженцы, оказывают необходимую помощь в больницах столицы наравне с киевлянами. Мы просили у государства деньги из резервного фонда именно для этого, но пока безрезультатно. Хотя Харькову на переселенцев выделили 22 миллиона гривен.
— Планируются ли какие-то изменения в работе «скорой помощи»?
— «Скорая помощь» в мировом понятии — это и пожарные, и полицейские, и медицинские бригады. Все они выезжают одновременно, получив звонок по телефону службы спасения. И кто первый приехал, тот и оказывает помощь. Самое дорогое в медицине — как раз содержание «скорой помощи». Это наиболее нерентабельная, неприбыльная статья. Работают три человека — врач, фельдшер, водитель. Идут расходы на бензин, содержание машины. Себестоимость одного вызова на сегодняшний день — не менее 600 гривен. В Америке, богатейшей стране, на вызов приезжает парамедик, да и обслуживает «скорая» несчастные случаи на улицах, производствах. На высокое давление или повышенную температуру домой никто не едет. А знаете, почему у нас привыкли в таких случаях вызывать «скорую помощь»? Потому что лень пойти в поликлинику! Я работал на «скорой помощи», и мне хорошо известно, какие бывают вызовы. Еще раз скажу: мы хотим жить как шейхи, хотя на это у нас нет денег. Нужно научиться жить по средствам.