Летчик-самоучка Владимир Могилевский из Днепропетровской области заканчивает строить свой седьмой(!) самолет
- Все мои прежние шесть самолетов хотя и небольшие, но в одиночку выкатить их из гаража сложно — приходится просить помощи соседей, — заявил «Фактам» Владимир Могилевский, 70-летний житель поселка Жданово Днепропетровской области. — Сейчас заканчиваю строить еще один, миниатюрный. Хочу на новом самолете покружить в небе Франции — меня туда еще во время горбачевской перестройки приглашали. Но тогда из страны не выпустили, а сейчас все можно, были бы деньги.
Каждое утро 70-летний Владимир Могилевский из поселка Жданово, что на Днепропетровщине, начинает с девятикилометровой пробежки, затем завтрак — и на весь день в гараж, строить самолет.
- Сейчас приходится отрываться на сельхозработы, — говорит Владимир Дмитриевич. -Я и по дому все делаю. Правда, часть пенсии трачу то на старенькие запчасти, то на керосин для самолета. Но жена не бранит.
- А чего его ругать-то? — удивляется супруга Могилевского Зоя Васильевна. — У других мужья деньги пропивают, а мой не пьет, занят интересным делом. Я своим Володей горжусь.
Специального авиационного образования у Владимира Дмитриевича нет, премудростям самолетостроения учился по книжкам и у своих друзей-единомышленников, которые, как и он, влюблены в авиацию. Когда построил второй самолет (первый оказался неудачным — не мог оторваться от земли), поднял его в воздух без посторонней помощи, проштудировав руководство для пилотов. Ну и самое главное — сумел посадить машину (посадка — самая сложная часть полета). Поначалу летал на высоте 20-30 метров, но и от этого получал огромное удовольствие.
- Мастерски управлять самолетом меня научил пилот экстра-класса Анатолий Балуев, с которым я познакомился через Михаила Артемова, построившего 17 летательных аппаратов, — продолжает Владимир Могилевский. — Балуев — воспитанник московского аэроклуба, в котором, кстати, он подружился с первым космонавтом-украинцем Павлом Поповичем и его женой летчиком-испытателем Мариной, а также с прославленной летчицей Валентиной Гризодубовой. У нас на Днепропетровщине Балуев руководил аэроклубом, работавшим при шахте «Альховатская». Летать к нему приезжали энтузиасты авиации со всего Советского Союза. Тогда, в 1980-е, бензин стоил копейки, так что мы летали на спортивных самолетах сколько хотели. Я освоил практически все фигуры высшего пилотажа.
- Приходилось ли вам попадать в аварийные ситуации?
- Несколько раз в полете глох двигатель, но мне удавалось благополучно приземлиться, слава Богу, ни разу серьезно не травмировался. А вот мой друг мастер спорта по планерному спорту Юрий Сытник на моем самолете разбился. Дело было так: машина набирала высоту, вдруг клюнула носом и вошла в штопор. Думаю, Михаил отключился, не контролировал ситуацию. У него был диабет, он осознавал, что может в воздухе потерять сознание, но хотел жить полноценно, летать, поэтому я разрешал ему садиться за штурвал. Он поднимался на две тысячи метров, отключал двигатель и парил на самолете, как на планере.
Авиацией Могилевский увлекся в… колонии для заключенных. Даже там тайком от администрации строил вертолет. Первый свой самолет создал, когда ему было уже за сорок.
- В юности я мечтал стать музыкантом, — вспоминает собеседник. — Для поступления в Днепропетровское музучилище понадобилась справка с места жительства. Обратился за ней к председателю нашего сельсовета, а он мне в ответ: «И не мечтай! Кто вместо тебя в колхозе работать будет?» Это было в 1954-м, тогда еще крестьяне были, по сути, на правах крепостных: паспорт не выдавали, из сел в город не отпускали. Я на председателя обиделся ужасно и пустился во все тяжкие, однажды ночью ограбил магазин. За это получил три года. Освободился в 19 лет и… снова сел за кражу. Меня объявили рецидивистом, злостным расхитителем социалистической собственности.
- У нас в лагере сидело несколько летчиков, которые много рассказывали об авиации, — я с ними сдружился и загорелся желанием сделать самолет, — продолжает Владимир Могилевский. — Но начал строить вертолет. В журнале «Техника молодежи» наткнулся на статью о разработчиках вертолета «Вихрь» из Казани — там были опубликованы и техническое описание, и чертежи. При лагере работал большой завод, так что была возможность достать металл, сделать детали. Над своей затеей трудился несколько лет, даже двигатель испытал. Но меня разоблачили. В качестве наказания перевели на три года в тюрьму, построенную еще при царице Екатерине II: сырой каменный мешок с четырьмя нарами. А мой вертолет выставили возле казармы, где жили охранявшие нас солдаты, мол, смотрите, какие диковинные средства придумывают зэки для побега. Я действительно пытался бежать — с товарищем подземный ход рыл, — да только попался, получил новый срок.
Уже на второй день после выхода на свободу пришел записываться в Днепропетровский аэроклуб, чтобы выучиться на летчика-любителя. В ответ услышал: «Так вы уже старик!» А мне еще и сорока не было. Оказалось, предельный возраст для поступления — 23 года. Но я не отчаивался, стал строить свой первый самолет из подручных средств. Каркас сварил из тонких водопроводных труб. Однако это мое детище не взлетело. В процессе его строительства многому научился, познакомился с другими энтузиастами авиации, и уже вторая крылатая машина вышла хорошо. Наладилась и личная жизнь — женился на Зое, которую любил еще в юности.
В годы горбачевской перестройки нам с Анатолием Балуевым посчастливилось побывать в гостях у знаменитой советской летчицы Валентины Гризодубовой. Напомню, прославилась она тем, что в 1938 году как командир экипажа вместе с Полиной Осипенко и Мариной Расковой на самолете «Родина» совершила беспосадочный перелет из Москвы на Дальний Восток (6450 километров, машина пробыла в воздухе 26 с половиной часов). Используя свои связи в высших кругах, она заступалась за многих людей, пострадавших от сталинских репрессий. В частности, во многом благодаря ей будущего генерального конструктора ракет Сергея Королева перевели из лагеря на Колыме в так называемую «шарашку» — конструкторское бюро при НКВД, где работали заключенные инженеры.
Жила Валентина Степановна в пятикомнатной квартире. Нас с Анатолием усадили на огромный старинный диван. Мы долго беседовали с летчицей, и вот она спрашивает: «А знаете, кто некогда прятался в этом диване? Сергей Павлович Королев. Несколько месяцев он ожидал, что вот-вот его арестует НКВД… Представляете, какое это жуткое моральное напряжение? По вечерам он приходил ко мне, и я его прятала в просторном ящике дивана».
Еще в бытность СССР о Могилевском каким-то образом узнали в федерации, объединяющей владельцев самодельных крылатых машин стран Европы. В своем журнале даже опубликовали снимок, на котором Владимир Дмитриевич сфотографирован с дочкой Мариной возле самолета.
- Я получил письмо из французского города Мулен с приглашением приехать на европейский слет владельцев самодельных самолетов, — вспоминает наш собеседник. — Представляете, какой у меня начался душевный подъем? Чтобы накопить денег на поездку, дважды отправлялся в Польшу торговать советским ширпотребом. Заработал аж три тысячи долларов — по тем временам целое состояние. Более того, построил новый самолет — а вдруг, думаю, удастся повезти его во Францию и там полетать. Назвал новинку в честь прославленного летчика и писателя -»Антуан де Сент-Экзюпери». Ну и письма писал в Европейскую федерацию самодельной авиации с просьбой прислать вызов — без него из Советского Союза не выпустили бы. Но, как потом оказалось, письма до адресата не доходили — их изымала цензура. Власти не хотели выпускать из страны бывшего зэка. Когда это выяснилось, я купил на предназначавшиеся для поездки деньги «Волгу».