Кошмар в семье пенсионеров Валентины и Виктора Бардар, живущих в Горловке Донецкой области (город подконтролен сепаратистам), начался 5 февраля.
— В тот день младший сын, 34-летний Павел, с моим мужем направились в соседний город Артемовск за продуктами, которые там можно купить дешевле и по банковской карте рассчитаться — в нашей Горловке ведь ни банкоматы, ни терминалы не работают, — рассказала 66-летняя Валентина Бардар. — В Артемовске живут наши родственники, Паша мог остаться у них ночевать. Поэтому я отправила старшего сына Евгения, ему 39 лет, к брату на квартиру — покормить кота.
Женя долго не возвращался домой. Решила позвонить ему и вдруг услышала в трубке чужой голос: «Мы из комендатуры. Евгений находится здесь. Но у нас есть вопросы и к вашему младшему сыну. Когда он вернется домой?»
Валентина недоумевала: в чем могут обвинить ее сыновей? Павел — экономист, работает по специальности, иногда публиковал в различных изданиях статьи на профессиональные темы. Евгений трудится в городском управлении метрологии… Позже женщине намекнули, что на мужчин ее семьи, включая отца семейства, 67-летнего Виктора Павловича Бардара, известного в Горловке шахматиста-любителя, поступил донос: якобы они являлись… корректировщиками огня для украинской армии.
— Когда Паша с отцом вернулись из Артемовска и узнали новость, я заявила, что нам опасно оставаться дома, надо снова отправляться в соседний город к родственникам, — продолжает Валентина Бардар.
Однако Виктор Павлович пошел в комендатуру, посчитав, что там во всем разберутся, сына отпустят. И… тоже попал в подвал. Тем временем Валентина Александровна решила отъезд не откладывать, чтобы спасти хоть младшего сына. И как только рассвело, они выехали в Артемовск. Но на первом же блокпоту «ДНР» имя Павла нашли в каком-то «черном списке». Сказали: «На вас поступил сигнал» — и вывели из автобуса.
Женщина уехала в Артемовск одна, выйти из салона она была просто не в состоянии из-за поднявшегося давления.
— Вскоре мужа отпустили, он сразу перезвонил мне, сказал, что его не очень сильно били, а сыновей — сильно, — плачет собеседница. — Пашу избивали прямо на его глазах, при этом отцу говорили: «Признавайся во всем, а то старшего сына ты уже лишился, а сейчас и младшего потеряешь». Но Виктору признаваться было не в чем. Утром, перед тем, как супруга отпустили, ему показали обоих детей. И Женя, и Паша были в ссадинах и синяках, но живы. У Павла кисти рук посинели, распухли и не шевелились, так как их, вероятно, очень плотно сковали наручниками. У обоих моих мальчиков — порок сердца…
Виктор Бардар, вернувшись домой, обнаружил, что дверь в квартиру распахнута настежь, а жилище ограблено подчистую. Ту же картину он застал в доме Павла. Соседи объяснили, что накануне из комендатуры привели задержанных братьев, чтобы те открыли двери своими ключами. А затем в квартирах проводили «следственные действия», в результате которых пропало все более-менее ценное имущество. Кроме того, «правоохранители», так сказать, «конфисковали» семейный транспорт — автомобиль и скутер вместе с документами на них.
— Позже муж рассказал, что когда в комендатуре он спросил, в чем вина Паши и Жени, ему недовольно заявили, дескать, у младшего дома нашли флаг Украины и часы у него идут… неправильно, — продолжает Валентина Александровна. — «У него дома все часы выставлены подозрительно — не по Москве», — сказали супругу. Ведь в Горловке, Донецке и на других оккупированных территориях время теперь московское.
Валентине Александровне муж велел оставаться в Артемовске, а сам снова отправился вызволять детей. В комендатуре такой настойчивости не обрадовались и пригрозили пенсионеру, что если явится сюда еще раз, то снова попадет в подвал. Кроме того, велели передать жене, чтобы она срочно прибыла к «следователю».
— Виктор сказал, что они прямо требуют, чтобы я явилась я комендатуру, — говорит Валентина Бардар. — Аргументы такие: «Раз ваша жена уехала из города, значит, она и есть главная наводчица».
С шестого февраля связи с сыновьями у женщины нет. Живы ли они и ведет ли кто-то переговоры об их освобождении, она не знает.