Известный писатель, написавший письмо Путину с просьбой освободить Надежду Савченко, так и не дождался ответа от российских властей
Автор знаменитого романа «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина» Владимир Войнович написал письмо Владимиру Путину: «Господин президент! Если молодая украинская героиня Надежда Савченко умрет в российской тюрьме от голода, это, может быть, никак не оскорбит чувства вашего электората. Но вам следует подумать о том, какое впечатление это произведет на мировое общественное мнение…» Полный текст письма тут же разлетелся по Интернету. Реакции на послание писателя от властей не последовало. Украинская летчица Надежда Савченко по-прежнему находится в тюрьме.
Владимир Войнович, давно заявивший о своей позиции в поддержку Украины, признается, что восхищается смелостью Надежды. «Толпы людей будут встречать вас оскорбительными выкриками и швырянием в вас чем-нибудь дурно пахнущим, — написал Войнович Путину. — А имя Савченко станет нарицательным. О ней будут слагать легенды, писать книги, снимать фильмы и называть ее именем улицы и площади. Пожалуйста, не позорьте лишний раз себя и Россию и не допустите гибели этой отважной женщины…» Это письмо Владимир Николаевич написал в Москве, у себя дома, сидя за рабочим столом. Писатель признается, что несмотря на всю душевную боль, которую принесла ему Россия, он не собирается покидать эту страну. «Я, несмотря ни на что, ее люблю», — признается Войнович.
— Владимир Николаевич, известно, что показывали текст вашего письма Надежде Савченко.
— Да, мне говорили об этом. Наде прочитали мое письмо. Сказали, что она была очень растрогана и передала, что зла на русских не держит…
— А реакции от властей, которым, собственно, и было адресовано послание, так и не последовало.
— Я и не ожидал, что будет реакция. Надеялся, что положение вещей изменит волна, поднятая в защиту Нади Савченко. Ведь все-таки очень много людей выступает, организаций, западных лидеров. Думал, что все это в конце концов сыграет свою роль. Кроме всего, я же взываю не к милосердию и справедливости, а хотя бы к проявлению какого-то разума. Если Надя умрет, власти будет нанесен очередной удар. Особенно теперь, после убийства Немцова. И если, скажем, убийство Бори кому-то было выгодно, то смерть Савченко не выгодна никому!
— Вы думаете, ее отпустят?
— Да ничего я уже не думаю. Понимаете, я такого низкого мнения о нашей власти, в том числе о ее чувстве самосохранения. Можно ожидать всего, что угодно. Знаете, вся эта история с взятием под стражу Нади — полный бред! Наверное, в начале власти ожидали, что им удастся сломить девушку и она даст нужные, выгодные, пропагандистские показания. Но нашла коса на камень, Надя оказалась очень стойкой. Именно так и рождаются герои! Из никому не известной военнослужащей украинской армии сделали героя с мировым именем. Ее смерть ничего, кроме вреда, самой этой власти не принесет.
— На этой неделе мы простились с Борисом Немцовым. Как вы полагаете, его убийство будет когда-нибудь раскрыто?
— Гадать не буду, но «Эхо Москвы» провело опрос слушателей: найдут или не найдут. 84 процента ответили, что не найдут. Представляете, какое доверие к власти? И это при том, что 86 процентов поддерживают Путина и примерно столько же подозревают, что именно он стоит за убийством Немцова.
— Чем же так болен народ России?
— Он зомбирован. Когда-то мы все: русские, украинцы, белорусы были зомбированы советской властью. Теперь у вас, я надеюсь, эта власть закончилась. А вот у нас живет и процветает. Причем способы зомбирования довольно незамысловатые — каждый вечер твердить людям ложь.
— Бориса Немцова убили накануне марша «Весна», на котором он ожидал увидеть 100 тысяч человек, разделяющих его взгляды.
— Немцов в этом смысле всегда был оптимистом. Помню, мы встретились с ним накануне марша Мира в Москве. Борис мне тогда сказал: «Увидите, выйдет миллион!» Боря всегда преувеличивал возможности и готовность нашего общества к действиям. Потому что он сам был активный и ему казалось, что таких людей достаточно много. Не скажу, что я близко дружил с Немцовым. Мы стали тесно общаться последний год. Встречались, выпивали, разговаривали на разные темы.
— Немцов активно поддерживал украинцев: приезжал на Майдан, участвовал в телешоу.
— Не знаю, как правильно его назвать — друг Украины или друг украинских перемен. Вот я — друг вашего развития в сторону демократии. Но если в Украине возобладают какие-то другие силы, радикальные, то тогда мое дружеское отношение к вашей стране изменится. Боря поддерживал в 2004 году Виктора Ющенко, и в то время это было правильно, он всегда голосовал за демократические перемены. Правда, никто не виноват, что Ющенко оказался слабым президентом. Я уверен, Боря, не желал бы видеть возврат Украины к старым ценностям. А ведь это так тяжело, особенно сейчас, когда экономика переживает кризис. Ваша государственность еще не устоялась. А война рождает разных людей: и воинов, и мародеров, и бандитов, которые тоже влияют на настроения общества. Дай Бог вам выстоять. Все же Украина мне дорога. Я сам прожил там много лет, мои родители были родом с Украины, дедушка с бабушкой. Но и Россию я люблю…
— Полагаете, она способна на перемены?
— При Путине — нет. Изменения в России могут начаться только тогда, когда он уйдет. Как это произойдет? Или перемены сами его сметут, или еще каким-то образом… Путин — человек, олицетворяющий определенный режим, поэтому трудно себе представить, чтобы при нем произошло обновление. Иначе ему надо радикально изменить свой образ мыслей, способ управления страной. А это, прямо скажем, невероятно. Поэтому, когда в стране нет демократии, люди ожидают лишь смерти лидера. В иных странах, где работают правильные законы, — ждут следующих выборов.
— А революция в России возможна?
— Россия к революции не готова. К хаосу, может быть, да. Нет у нас революционных сил. Лишь слабенькая оппозиция борется за всех. Немцов был, пожалуй, самым ярким ее лидером. Конечно, власти выгодна его смерть. Борис был не только ярким, но и самым резким критиком Путина. Писал статьи, разоблачающие лидера, готовил книгу о войне в Украине. Путин явно опасался ее появления. Но все равно, пока у нас, в России, не появится свой Мельниченко, мы не узнаем правду. Сейчас многие говорят о том, что Путин мечтает о славе Сталина. Может, о славе и мечтает, но вторым Сталиным ему никогда не стать. Время Сталиных все-таки прошло. Это как устаревшая винтовка Мосина — образца 1891—1930 годов. Мир уже другой. Как система сообщающихся сосудов. Санкции Европа ввела, и мы это ощутили на себе.
— И вы тоже?
— Когда захожу в магазин, конечно, вижу, как подскочили цены. Хотя больше это ударило по людям с низкими доходами. От импортных продуктов они отказались, их надежный, казалось, рубль падает. Говорят, пенсии будут заморожены, зарплаты снижены. От войны с Украиной и вам плохо, и нам. Но осознание этого очень медленно доходит до наших людей. Многие полагают, что это просто американцы нам хотят насолить. Правда, неизвестно, за что. Америка для россиян — воплощение мирового зла. Мол, американцы хотят ослабить растущее влияние России на мир. А Европа пляшет под дудку Обамы. И вы, кстати, тоже пляшете. Ведь что эти доморощенные философы «русского мира» — Бородаи и Стрелковы — хотят? Освободить русских по всей территории Украины, потом пойти на Белоруссию, дальше — северные области Казахстана, а потом и добраться до Прибалтики. Недавно мне такой один воинствующий человек заявил: «Мы Прибалтику возьмем и дойдем до Парижа! На НАТО нам плевать. В Европе же боятся смерти, а мы не боимся». Идиот! Жириновский тоже недавно заявил, что надо напасть на Польшу и Прибалтику…
— Говорят, что на языке у Жириновского, то в голове у Кремля.
— Не думаю, что Путин готов к мировой войне. Он, в принципе, человек осторожный. Просто преувеличил свои возможности — слишком уж хорошо у него все складывалось: цены на нефть высокие, Олимпиада прошла блестяще, Крым отдали без крови. Подумал, что надо идти дальше. И явно не ожидал, что вы, украинцы, окажетесь коварными — Крым уступили, а дальше не захотели.
— Думаете, до войны не дойдет?
— Надеюсь, если не разум, то хотя бы страх от смертей в конце концов остановит эту бойню. Логические доводы здесь не работают. Увы. Лидеры так называемых «ДНР» и «ЛНР» постоянно приезжают в Москву, выступают в разных программах и твердят: мы дойдем до Киева и Львова. Они вас собираются освобождать. Не понятно только, от кого.
— Да и кто — тоже не понятно: якуты, буряты?
— Я читал недавно интервью одного бурята, воюющего в Украине. Видите ли, у нас в стране много людей, которые любят воевать. Особенно за деньги. Есть даже те, которые без войны просто жить не могут. Самое страшное, что это машина разрушений заведена и идет полным ходом.
— Возможно, вам пришло время покинуть страну? В России небезопасно людям думающим.
— Меня в какой-то степени защищают имя и возраст. Но никто ни от чего не застрахован. Государство способно делать мне гадости не только в виде заключения под стражу, и я прекрасно отдаю этому отчет. У меня был старший друг, известный в свое время писатель Александр Бек, автор книги «Волоколамское шоссе». Как-то ему предложили хлебную должность в Союзе писателей за то, чтобы сделал что-то в угоду власти. На что он ответил следующее: «Много не нахапаю, а некролог себе испорчу». Знаете, я прожил такую жизнь, что мне уже под конец не очень хочется портить свой некролог. Вот сегодня поговорю с вами, а завтра улечу к дочери в Мюнхен. На две недели. Потом снова вернусь в Москву. Потому что люблю и болею за Россию. Признаюсь, уже немного надоело это делать, но другой родины у меня нет…
— Вам сейчас пишется, Владимир Николаевич?
— Ну, стараюсь время от времени, хотя, конечно, последние события отвлекают сильно. Душевно отвлекают. Трагедию с Борей Немцовым я воспринял как личное горе. Знаете, это был удивительно оптимистичный человек. Смелый, открытый, веселый. Не помню, чтобы он находился в унылом, подавленном состоянии. А еще, Боря допускал возможность, что его могут убить. Кстати, не только он. Особенно глядя на те разоблачения, которые от него исходили. Ведь режим у нас в России не слишком человеколюбив и очень мстителен. Даже мама его часто говорила: «Боря, они тебя убьют». А ведь, знаете, Боря и сам мне это как-то озвучил. Сказал просто: «Меня убьют». Я ему возразил: «Да нет, ты слишком известен!» На что Боря ответил: «Поэтому и убьют». И ведь как демонстративно — прямо у стен Кремля…