Журналист пресс-центра Министерства обороны, который во время обстрела Краматорска прикрыл собой нескольких военных, а сам попал под разрыв одной из кассетных ракет и получил десять (!) ранений, пошел на поправку. На днях парень встал на ноги и дал интервью «ФАКТАМ»
Когда 10 февраля боевики обстреляли Краматорск, в Интернете появилось сообщение: «Спецкора Министерства обороны старшего лейтенанта Дениса Гойко ранили на Донбассе. Денис — военный журналист, совсем недавно выпустился из учебного института. И понадобился своей стране в тяжелейшее для нее время. Он один из первых военных телевизионщиков, кто поехал в зону АТО. Снимал сюжеты на передовой. Получил ранения, закрывая собой бойцов. Спас несколько жизней. А сейчас ему самому очень нужна помощь».
В сообщении были указаны реквизиты, по которым неравнодушные люди могли перечислить деньги на лечение журналиста. 23-летний Денис в тот момент лежал в реанимации. Ему уже сделали одну операцию, предстояло еще 14 (!). Врачи насчитали на теле Дениса десять сквозных ранений: осколки разорвавшегося рядом с ним снаряда попали в руки, ноги, грудь, спину… Хирурги не исключали, что парню придется ампутировать руку.
«Деня, мы держим за тебя кулаки, поможем чем сможем… Футбольные бутсы ждут не дождутся твоих голов! Поправляйся, дорогой…»— написал в «Фейсбуке» руководитель проекта «Защитник отечества» Центральной телерадиостудии Министерства обороны Украины Сергей Каминский.
И таких обращений со словами поддержки было много. Как от друзей и родных Дениса, так и от совершенно незнакомых людей. В то время как врачи спасали жизнь парня, на карточку его мамы едва ли не каждый час поступали деньги. Через неделю состояние Дениса улучшилось. Угроза жизни миновала, парень идет на поправку. Руку удалось сохранить. И сейчас, когда журналиста перевели из военного госпиталя в Ирпенский реабилитационный центр, он дал интервью «ФАКТАМ».
— Я уже могу шевелить рукой, — поделился радостью Денис Гойко. — И даже стоять на ногах. Это непросто, ведь мне удалили по шесть сантиметров с двух костей таза. А еще у меня прострелены две приводящие мышцы спины. Но уже пробую ходить. Врачи говорят, через несколько лет даже бегать начну. Жаль только, что нельзя поднимать больше десяти килограммов. Не смогу носить на руках жену (улыбается).
Говоря о будущей жене, Денис имел в виду свою любимую девушку Яну. Она, как и Денис, офицер. Работает в Госпогранслужбе Украины. Яна и Денис познакомились в школьные годы в родном Новоград-Волынском Житомирской области.
— Не отходит от меня ни на минуту, — говорит Денис. — Сейчас взяла отпуск, чтобы поехать со мной в Ирпень и помогать восстанавливаться. Следит, чтобы я вовремя принимал лекарства, правильно делал зарядку. Ей-богу, она строже любого врача! Когда я был в зоне АТО, при первой же возможности звонил ей и сообщал, что со мной все в порядке. Еще звонил папе. А вот мама не знала, где я находился. Для нее я был на учениях на Гончаровском полигоне Черниговской области.
— Когда вы впервые оказались на востоке?
— В мае прошлого года. Меня отправили туда как журналиста и военного оператора. От телецентра Министерства обороны нас в зону АТО поехало двое: я, старший лейтенант, и мой коллега майор. Все было совсем не так, как себе представлял. Я видел по телевизору стрельбу и людей с автоматами, но когда увидел их своими глазами, стало страшно. По дороге в штаб АТО видели чеченцев, которых захватили в плен наши военные. А ночью — обстрел. Через несколько дней я более-менее адаптировался. Привык засыпать в палатке, при малейшем шорохе падать на землю и закрывать голову руками. И, несмотря ни на что, работать, готовить репортажи. Бывало, сепаратисты начнут минометный обстрел, наши отстреливаются, а я стою, снимаю… Кто-то же должен был это делать.
Кстати, мама, от которой я так старался скрыть, где нахожусь, все-таки меня «вычислила». Примерно через месяц после того, как я уехал в АТО, позвонила: «Сынок, ты где?» «Ты же знаешь, на Гончаровском полигоне», — как обычно, ответил ей. «А твой „Гончаровск“ в Донецкой или в Луганской области?» — спросила мама. Она почувствовала, что я в опасности. Пришлось признаться.
В общей сложности Денис ездил в зону АТО пять раз. И все время на передовую. Объездил десятки населенных пунктов, где велись активные боевые действия.
— Ребята с оружием, а я повсюду за ними со своей камерой, — вспоминает Денис Гойко. — Одной из самых страшных была поездка в Дебальцево. Там обстрелы велись круглосуточно. Бывало, по полдня проводил под землей. После того как в нескольких метрах от меня пролетел снаряд, я решил, что у меня теперь есть второй день рождения. И когда из Дебальцево мы приехали в тихий Краматорск, где находился штаб АТО, вздохнул с облегчением: наконец-то в безопасности!
Обстрела Краматорска не ожидал никто. В тот момент в городе, контролируемом украинскими властями, боевые действия не велись.
— Переночевав в штабе АТО, я готовился записывать интервью с нашими военными, — продолжает Денис Гойко. — Мы находились в кунге — это, говоря простым языком, фургон, который установили в вырытом окопе. Готовясь к съемке, я рылся в своем рюкзаке, как вдруг послышались взрывы. «Что это? — спросил я. — Здесь-то откуда?» Мы с несколькими бойцами вышли из фургончика. И услышали, как побратимы на улице кричали: «Нас обстреливают! Это снаряды!» «Ложитесь!» — закричал я бойцам. Потом раздался еще один взрыв. Мне в лицо попал камешек. Зазвенело в ушах. Нескольких ребят откинуло в сторону взрывной волной. Я чуть не упал, но устоял. Понял, что уцелеет тот, кто успеет спрятаться в окопе. Действовать надо было без промедления.
Закрывая собой военных, в которых летели снаряды, Денис стал заталкивать их в окоп. Делая это, почувствовал толчок в спину.
— Я понял, что меня ранило и нужно как можно быстрее самому спрятаться в окопе, — вспоминает Денис Гойко. — Слева от меня стоял мой побратим Володя. Я хотел его спасти, пытаясь толкнуть в окоп, как вдруг его ранило. Взрывной волной меня самого отбросило в сторону, и я оказался в окопе рядом с колесом от фургончика…
Когда обстрел закончился, военные стали вылезать из окопа. Денис был практически обездвижен. Побратимы спрашивали, чувствует ли он свои ноги, а журналист, не отвечая им, все твердил: «Где Вова? Вова жив?»
— Один из бойцов побежал за аптечкой, чтобы оказать мне первую помощь, — продолжает Денис Гойко. — Он первым увидел Вову, который все-таки погиб — ему оторвало голову. А ведь еще пару часов назад мы с ним разговаривали. Он звонил своей сестре, договаривался созвониться с ней вечером… Прошел почти месяц, а я до сих пор не могу спокойно об этом говорить.
— Вам оказали первую помощь?
— Да, насколько это было возможно. Я тогда еще не знал, что получил тяжелые ранения. Точно знал, что мне что-то попало в спину и в ногу. Да и левая рука тоже пострадала — она была в крови. Я не чувствовал левой ноги. Потом приехали врачи и сделали мне перевязку. Когда привезли в больницу, давление было 50 на 20. Я потерял два литра крови. В больнице было очень много раненых: оказалось, в тот день боевики обстреляли не только штаб АТО, но и жилые кварталы. Места в палате уже не хватило — лежал на носилках на полу в больничном коридоре… Чувствуя, что вот-вот потеряю сознание, позвал проходившего мимо врача, попросил принести мне нашатырный спирт. Принесли. Но он не помог и через несколько минут я отключился…
Помню, проснулся на операционном столе. Потом — пробел. Пришел в себя уже в реанимации.
— Вы по-прежнему не чувствовали ног?
— В том-то и дело, что чувствовал! Вот и решил, что со мной не произошло ничего серьезного. А потом глянул на левую руку и увидел, что кость раздробило, а между локтем и кистью практически не осталось мяса. Жуткое зрелище. От увиденного стало совсем плохо. А уже в Киевском военном госпитале врач сказал: «Ты знаешь, что родился в рубашке? На тебе… десять дырок. Осколок прошел в миллиметре от бедренной артерии». Хирург объяснил: если бы повредилась артерия, умер бы за считаные минуты от потери крови.
К счастью, руку парня, на которой раздробило мышцы и кость, удалось спасти. Сейчас Денис носит аппарат Илизарова.
— Весь в железных болтах, — улыбается журналист. — Кстати, болтики, как оказалось, могут служить хорошей подставкой для планшета. Жаль только, что в реабилитационном центре плохо ловит Интернет. Но ничего: пока хватает и живого общения. Как только мне стало лучше, телефон буквально раскалился от звонков. Звонили родные, коллеги и даже незнакомые люди, которые прочитали обо мне на сайте Министерства обороны. Спасибо всем за теплые слова. Они помогли мне быстрее поправиться. Приятно знать, что столько людей в тебя верят. А в госпиталь пришли одноклассники, которых я не видел с тех пор, как закончил школу. Ради меня приехали в Киев, представляете? Звонили и побратимы. Те, которых я успел спасти, столкнув в окоп. Они выжили! Я слышал их голоса в трубке и с трудом сдерживал слезы.
Кстати, когда я лежал в Краматорске, ко мне в палату пришли незнакомые люди. Как оказалось, местные жители. «У нас тоже есть раненые», — говорят. Я подумал, что это приверженцы сепаратистов явились ругать украинскую армию. «Что вы! — признались посетители. — Мы пришли сказать спасибо за то, что вы нас охраняете».
А я, если можно, передам через вашу газету спасибо всем, кто помогал мне, перечисляя деньги маме на карточку. К сожалению, большую часть этих денег мы так и не успели использовать — их украли мошенники. Рано утром позвонил какой-то- мужчина, сказал, что хочет уточнить реквизиты. Я дал трубку папе, он продиктовал незнакомцу номер моей карты (в принципе, он и так был в Интернете). Звонивший мужчина попросил папу оставить ему другие контактные телефоны — мол, на всякий случай. Ничего не заподозрив, мы дали номер телефона мамы, на которую был оформлен счет в банке. В результате мошенники заблокировали мамину sim-карту и ей вовремя не пришла sms-ка о том, что с ее карты сняли деньги. У нас украли 71 тысячу гривен. В милиции открыли уголовное дело, но пока безрезультатно.
Узнав, что нас обокрали, я сначала очень расстроился. Ведь это даже не мои деньги. Их собирали добрые люди. Но потом решил не отчаиваться. Я жив, и это главное. Находясь в зоне АТО, больше всего боялся оказаться в плену. Мой троюродный брат, разведчик, побывал там и рассказывал страшные вещи. Как ему раздробили колени, а его побратиму выбили почти все зубы. Когда этого бойца освободили, его рот был как сплошной нарыв… Я тогда уже думал, что брат погиб. Но потом видел его на параде военнопленных в Донецке. К счастью, сейчас брат на свободе.
Чтобы поддержать Дениса, друг недавно сделал ему сюрприз. Зная, что Денис увлекается футболом, привел к нему в госпиталь его любимого футболиста из киевского «Динамо» Андрея Ярмоленко.
— Я знал, что мой друг когда-то учился вместе с Ярмоленко, но даже представить не мог, что известный футболист сам придет ко мне в госпиталь, — делится радостью Денис. — Возвращаюсь после перевязки — а он уже ждет меня в палате! Андрей подарил мне футболку со своим номером. Мы так заболтались, что он чуть на тренировку не опоздал. А я после этой встречи до сих пор хожу счастливый. Сбылась мечта. Следующее мое желание — самому надеть бутсы и побежать на футбольное поле. Врачи говорят, что это не за горами.
Фото из «Фейсбука»