Харьковчанин Валерий Кривчач, проработавший врачом 23 года, в августе прошлого года ушел добровольцем в зону АТО. Оперирующему хирургу пришлось оказывать помощь раненым прямо на поле боя. Летом под Дебальцево, где военврач спасал ребят, шли боевые действия. Доктор многое тогда пережил: собирал по частям убитых друзей, оперировал под обстрелами тяжелых бойцов… В сентябре 25-ую гвардейско-десантную бригаду, куда был командирован Валерий, накрыла волна мощного артобстрела.
— У нас тогда погибло много ребят, — вспоминает Валерий Кривчач (на фото в заголовке). — Меня контузило, сорок минут пролежал без сознания. Но на тот свет не ушел. Ночью меня и еще шестерых бойцов привезли в Харьков в военный госпиталь. Ребята остались в больнице, а я решил съездить домой помыться и взять вещи. В камуфляже, с рюкзаком за плечами подошел к двери своей квартиры. Начал открывать — не подходят ключи. Я еще раз попробовал. Бесполезно. Стал стучать. Тут вышла соседка и сообщила, что незнакомые люди заняли мою квартиру. И хотя я знал, что квартира была залоговым имуществом у банка, не мог предположить, что за время моего отсутствия возникнут такие серьезные проблемы.
— Расскажите, что у вас за история с квартирой? У вас был кредит?
— Еще в 2008 году я взял в банке кредит — 65 тысяч долларов — под залог моей трехкомнатной квартиры на Салтовке. В тот момент заболел близкий человек и очень нужны были деньги. К сожалению, спасти его не удалось… Я исправно платил кредит. Но когда на работе меня сократили, обратился в банк с просьбой о реструктуризации долга. Мне пошли навстречу, и мы дважды переписывали договор. Летом, перед тем как отправиться на передовую, еще два раза обращался к руководству банка. У меня есть копии писем, я их сохранил.
Не укладывалось в голове, как можно было продать квартиру с прописанным в ней человеком. Пока я пытался зайти домой, приехала милиция. Меня обыскали. Оказывается, правоохранителей вызвали новые хозяева. Потом этот новый владелец еще и написал на меня заявление. Мол, я его избил. Да я тогда был настолько слаб после контузии, что избить кого-то не мог, даже если бы захотел. Естественно, эту «драку» так и не смогли доказать и дела в отношении меня не открыли. Хотя и намеревались.
Тем временем удалось выяснить, что исполнительная служба по поручению банка выставила квартиру на торги еще в январе 2014 года. Ее продали без суда, без оценки. Нас же никто ни о чем не уведомлял. Хотя в банке говорят, якобы меня известили. Исполнители тоже уверяют, что мне вручались повестки и там стоит моя подпись. Но я ничего не подписывал — ни извещений, ни каких-то других бумаг.
Тогда обратился в прокуратуру. Там меня выслушали, пожали руку: «Спасибо, что нас защищаете. Но помочь вам ничем не можем». Через месяц, закончив лечение, я снова уехал на передовую, а жена с ребенком остались жить у бабушки. Где они, собственно, и жили все то время, пока я находился в зоне АТО. Мама жены болеет, и ее нельзя оставлять одну. Наверное, новые владельцы нашей квартиры знали об этом…
Я служил под Артемовском, домой вернулся в начале декабря. Все это время скитаюсь по друзьям и родственникам. Как вернулся с войны в камуфляже, так и хожу. С лета не могу забрать свои вещи. Новый хозяин поменял замки и стал пользоваться не только нашей квартирой, но и всем имуществом. Там и мебель, и техника, и документы. У меня с собой только удостоверение участника АТО. Права, загранпаспорт, медицинские сертификаты, личная печать врача — все это мне не отдают. Среди документов есть и мой допуск врача к наркотическим препаратам. Как я могу быть уверен, что им никто не воспользуется?
— То есть у вас нет никакой одежды?
— Только форма. Жене и дочке повезло больше. Они жили у тещи, там же были их вещи. А я зимовал как настоящий бомж.
Борюсь уже седьмой месяц. Но пока безрезультатно. Пытаясь забрать вещи, я позвонил новому жильцу: мол, хочу зайти, посмотреть. «Нет проблем, забирайте ваши вещи, — ответил он мне по телефону. — Я все вам соберу и привезу, куда скажете». Но я хочу зайти в свой дом и взять все необходимое. «Нет, вы в квартиру не войдете», — ответил он. Когда спросил его почему, он заявил: «Не обязан вам отвечать».
Новый владелец отвечать не обязан. Нотариус, поставившая свою подпись на основании липового извещения, тоже. Банк, продавший квартиру без оценки и уведомления, молчит. Исполнительная служба также толком ничего не хочет объяснять. Говорят, якобы давали объявление в газету. Но ясно, что в торгах участвовал «свой» человек. Все нарушили закон. И решили, что это сойдет им с рук.
Я знаю, что в банке, где брал кредит, произошла смена руководства, поменялись ведущие менеджеры. Не пойму, почему сейчас они не хотят со мной разговаривать. Когда я пришел к ним с журналистами, нам даже не открыли двери.
На суде юрист банка заявил, что им была невыгодна реструктуризация моего долга. Они отказались от этого и продали квартиру. Пусть получили за нее гораздо меньше, их это устраивает.
— И вы обратились в суд…
— Да. В декабре 2014 года мы обратились в Киевский районный суд Харькова. Мой адвокат пытался доказать, что процедура прилюдных торгов грубо нарушена. Суд первой инстанции мы проиграли и подали апелляцию. Но на первое заседание Апелляционного суда представители банка не явились. Так как там должны быть представители трех сторон, то суд не состоялся. Заседание перенесли.
Тем временем я лично обратился к советнику министра внутренних дел Украины Антону Геращенко. Сейчас, насколько мне известно, проводится проверка правомерности действий милиции. Дело в том, что мы добились, чтобы в деле поменяли следователей. Предыдущие отказывались открывать уголовное производство по факту незаконного завладения моим имуществом. На этой неделе очень хочу попасть к нашему новому губернатору. Возможно, Игорь Райнин посодействует в получении временного жилья. Ведь до сих пор продолжаю скитаться, а жена с дочкой по-прежнему живут в маленькой квартирке у тещи.
— Майор медицинской службы Валерий Кривчач в зоне боевых действий спасал наших ребят, а в это время банк, провернув махинацию с документами, отобрал у его семьи жилье, — комментирует ситуацию юрист Александр Захаров. — Захват имущества семьи Кривчач произошел в короткий период временного отсутствия жильцов. Пока Валерий находился в зоне АТО, его супруга Ольга с несовершеннолетней дочерью несколько дней ухаживали за больной матерью Ольги в другом районе города.
Как выяснилось, новые жильцы приобрели эту квартиру на прилюдных торгах еще в январе 2014 года, а вселиться почему-то решили только в сентябре. Валерий не подозревал, что его квартира уже продана, так как не был уведомлен ни о торгах, ни о том, за какую сумму собираются продать жилье. Ему не принесли ни одного извещения. Хотя у нотариуса есть повестка, на которой он якобы расписался. Сейчас в суде мы оспариваем законность исполнительной нотариальной надписи. В ходе расследования оказалось, что трехкомнатная квартира была продана на торгах за 32 тысячи долларов, хотя ее рыночная стоимость на тот момент составляла около 55 тысяч долларов.
— Сам должник к нотариусу не приходит, — прокомментировала ситуацию оформлявшая сделку нотариус Карина Хаславская. — Исполнительная служба по поручению банка уведомляет должника, что он должен погасить кредит в 30-дневный срок. Если он этого не делает, квартира выставляется на продажу с исполнительной надписью нотариуса. Для этого исполнительная служба должна предоставить документ о том, что должник уведомлен. Такой документ за подписью должника был предоставлен. По закону я не должна была уведомлять должника о том, что собираюсь ставить исполнительную надпись. Его извещал об этом банк.
— Мы до сих пор не знаем, как новый владелец проник в квартиру, — говорит адвокат Валерия Кривчача Виктор Ткаченко. — Но в любом случае — незаконно. Мало того что были нарушения при торгах, так еще завладели имуществом моего клиента. И пытались обвинить его в нападении на нового жильца. Милиция зафиксировала такое заявление. Конечно же, факт избиения не подтвердился. После контузии Валерий просто не смог бы этого сделать. Зато теперь понимаем, что любое появление его в своем доме будет провоцировать новые конфликты. Поэтому перенесли решение проблемы в судебную плоскость.
К сожалению, и здесь пришлось столкнуться с жестким противодействием системы. Так, мы были вынуждены писать заявление о бездеятельности прокурора. Только после этого открыли уголовное производство по факту незаконного проникновения в жилище. Новый владелец подал встречный иск по поводу «устранения преград пользования жильем». Но суд не смог удовлетворить его заявление. Во-первых, когда мой подзащитный был в зоне АТО, его нельзя было снимать с регистрации. Во-вторых, мы подали иск об оспаривании акта купли-продажи. Пока решения суда нет, сделка оспаривается.
Недавно мы были на личном приеме у первого заместителя руководителя харьковской городской милиции Юрия Анненкова. Он пообещал провести служебное расследование в отношении следователей. Ждем результатов проверки.
Пытаемся решить вопрос и с банком. Их представитель в суде сказал: банк готов начать с нами разговор после того, как сделка купли-продажи будет признана судом недействительной. И в то же время представитель банка не является на заседание Апелляционного суда, где рассматривается вопрос о признании незаконности торгов.
— Квартиру за долги забрали задолго до АТО, еще даже до Майдана, — сообщили «ФАКТАМ» в пресс-службе банка. — Честно говоря, непонятно, почему сейчас все это преподносится как «хирург вернулся из АТО, а жилья нет». Если наш клиент даст разрешение на предоставление информации его банковской тайны, мы готовы показать все документы. Пока же не можем говорить об этом детально. Информированием о торгах и оценкой имущества занимается исполнительная служба, это не наша обязанность. Если суд признает, что сделка была проведена с нарушениями, будем выполнять решение суда. Мы готовы пойти навстречу.