На днях суд приговорил самую высокую женщину Украины — 34-летнюю черниговчанку Любовь Шило, рост которой составляет 2 метра 13 сантиметров, к двум годам лишения свободы условно за злостное невыполнение родительских обязанностей. Ее двухлетней дочери уже нашли приемную семью
Несколько лет назад «ФАКТЫ» рассказали своим читателям о том, что в Чернигове живет самая высокая женщина страны (этот «титул» подтвержден Книгой рекордов Украины) — бывшая баскетболистка Любовь Шило, которая из-за болезни не смогла продолжить карьеру в спорте. Пристрастившись к спиртному, женщина совсем забросила сына. Когда Данилке исполнилось семь лет, Любовь лишили родительских прав. С тех пор мальчик, которому сейчас 12 лет, живет в Городнянской школе-интернате, откуда родственники не забирают его даже на лето. А не так давно непутевая Люба лишилась и своей маленькой дочери.
Мама Любы Анна Даниловна рано овдовела и детей (двух старших — сына и дочь от первого брака — и Любу, третьего ребенка в семье) поднимала в одиночку. Младшая дочь, родившаяся ростом 59 сантиметров, уже в шестом классе стала выше мамы. Впрочем, этому мало кто удивлялся: ее отец был ростом около двух метров. Высокая, спортивно сложенная девочка всерьез увлеклась баскетболом. Подающую большие надежды школьницу забрали сначала в Киев, а затем в Санкт-Петербург, где она готовилась к выступлениям в профессиональной команде. Увы, мечтам не суждено было сбыться: на тренировке Люба, которой тогда только-только исполнилось 17 лет, получила серьезную травму руки, и спортивной карьере был положен конец.
Вернувшись домой ни с чем, девушка нашла утешение в компании старшего брата, который к тому времени уже пристрастился к рюмке. Вначале перебивалась случайными заработками, затем начала «стрелять» на бутылку, побираясь возле ворот Елецкого Свято-Успенского женского монастыря. Пытаясь вразумить дочь, мать устроила ее на ставку дворника, но… мести улицы пришлось самой Анне Даниловне. За пять лет «трудовой деятельности» Люба ни разу не вышла на работу. Зато ради того, чтобы добыть денег на спиртное, женщина с приятелями не гнушались и воровством.
- Любовь Шило была дважды судима за кражу, — рассказала «ФАКТАМ» начальник службы по делам детей Деснянской райадминистрации Чернигова Екатерина Науменко. — Первый раз получила три года условно, поскольку совершила преступление еще в несовершеннолетнем возрасте, второй раз от реальной отсидки ее спас годовалый сынишка — женщину вновь приговорили к трем годам условно. Впрочем, с рождением сына Люба не стала более ответственной. Она могла уйти из дому на несколько дней, забыв о существовании малыша. Воспитание внука целиком легло на плечи бабушки. Когда Данилке исполнилось семь лет, Любу лишили материнских прав. Мальчика забрала к себе ее старшая сестра, которая, имея двух собственных детей, приняла мальчишку в однокомнатную квартиру. Но несколько лет спустя тетка сама отказалась от опеки, не в силах удерживать подростка под контролем. Дело в том, что школа, которую посещал Данила, находилась неподалеку от дома матери. Вот он и решил, что вместо уроков лучше идти к маме, где у накрытого стола толпятся веселые приятели. Пришлось отправить мальчика подальше от дома, в Городнянскую школу-интернат.
Два года назад Люба родила еще одного ребенка — Анастасию. Девочка появилась на свет здоровой, с хорошим весом — три килограмма 400 граммов. На пятый день, как положено, ребенка выписали из роддома вместе с матерью.
- Нам показалось, что Люба старается быть хорошей мамой, — продолжает Екатерина Науменко. — Она ходила на молочную кухню, гуляла с дочкой. Но вскоре стало понятно, что ее пристрастие к алкоголю сильнее материнского чувства. Люба вновь принялась за старое: вместе с коляской выходила побираться к монастырским воротам, простаивая там по нескольку часов на морозе. Каждый раз, получая материальную помощь на ребенка, устраивала веселую пирушку. По словам соседей, однажды выронила новорожденную из коляски, причем даже не заметила этого: вернувшись в пьяном виде домой, завалилась спать, а «потерю» следом за ней принесли добрые люди. Мы много раз предупреждали женщину, чтобы она одумалась. Хотелось дать матери и дочери шанс жить вместе. Но инциденты продолжались: медсестра из поликлиники жаловалась, что Любовь не открывает ей дверь, бабушка переживала, что внучку нечем кормить — женщина перестала ходить на детскую кухню за питанием. Мы подготовили документы для изъятия ребенка, но женщина вела себя агрессивно и нас к дочери не подпускала. Забрать девочку удалось лишь благодаря… собутыльникам Любы — кто-то из этой компании, видно, пожалев ребенка, сам позвонил нам и сказал: «Приезжайте, пока Люба пьяная спит!»
- Десятимесячную Анастасию Шило доставили к нам в запущенном состоянии, — рассказал заведующий инфекционным отделением детской областной больницы Николай Стеценко. — Девочка была сильно простужена, истощена, нуждалась в лечении и усиленном питании. Спустя неделю после того, как ребенок был помещен в стационар, сюда явилась ее мать. Попросила разрешения повидать малышку. Я позволил. Но, поскольку к тому времени Любовь Шило уже была лишена родительских прав по отношению к дочери, видеться им можно было только в присутствии медиков. Она прошла в отделение и там вдруг… выхватила пистолет (на самом деле это была зажигалка. — Авт. ). Направив дуло на медсестер, она рванула к ребенку, схватила малышку — и скрылась через черный ход. Только далеко убежать ей не удалось. Уже через несколько часов девочку с помощью милиции вернули обратно в больницу.
Недавно Деснянский районный суд Чернигова приговорил горе-мамашу к двум годам лишения свободы условно за злостное невыполнение родительских обязанностей, приведшее к тяжелым последствиям для ребенка. А маленькую Анастасию усыновила хорошая семья.
Найти несостоявшуюся баскетболистку оказалось нелегким делом. Сначала мы с инспектором службы по делам детей Деснянского района Андреем Липецким поехали на улицу Киевскую, где Любовь живет вместе с матерью и братом. По дороге, указав на ветхий домик с разбитыми стеклами, инспектор заметил: «Вот собственный дом Любы, только там жить нельзя: женщина продала все, что только возможно — мебель, плиту, газовый котел, — и, пропив деньги, переселилась к родственникам».
У калитки возле колонки возился худосочный мужчина, к четырем часам дня явно успевший хорошо приложиться к бутылке. Потрепанные штаны с расстегнутой ширинкой едва держались на нем. Завидев гостей, он выразил готовность беседовать о чем угодно, но высокая седая старуха, вышедшая на крыльцо, властным жестом прогнала его с глаз долой.
- Это мой старший сын, пьющий человек, — печально сказала 73-летняя Анна Даниловна Шило. — Но он добрый: и в доме уберет, и покушать приготовит. Не то что Люба, она — исчадие ада!
Заведя разговор о младшей дочери, пожилая женщина расплакалась:
- Вчера ночью явилась опять пьяная, чуть ли не на четвереньках приползла. Орала, скандалила. Я опять, как всегда в таких случаях, ночевала на лавочке у крыльца. Сил у меня никаких нет. Я больна раком, мне нужны лечение и покой. А нам с сыном житья никакого от нее нет. Все из дома выносит, пенсию приходится прятать по соседям.
По словам матери, каждый день проходит у дочери одинаково: Люба просыпается поздно, после обеда уходит побираться к монастырю (несколько месяцев после(!) того, как у нее забрали дочку, горе-мамаша еще нищенствовала с коляской: на ребенка-то больше подают), возвращается далеко за полночь, пьяная вдрызг. Питается тем, что найдет в холодильнике у матери, не упуская случая заметить: «А ты балуешь себя — копченую колбаску покупаешь!»
- Ну и шла бы к себе, не пускайте ее!
- Как же не пустишь? Она ведь сильная: ломится в двери, вышибает форточку. Мне говорит: «Вот увидишь, я тебя когда-нибудь убью!» Я уже давно не боюсь смерти, но не хочу умереть от руки дочери. Сколько раз писала заявления в милицию, чтобы ее куда-нибудь убрали — ведь жизнь в этом доме превратилась в пытку! А мне отвечают: «Это ваши семейные проблемы, разбирайтесь сами».
- Раньше для таких случаев действовала статья о тунеядстве, да и в лечебный профилакторий можно было отправить пьяницу — не вылечить, так хоть чтобы близкие отдохнули, — заметил Андрей Липецкий. — А сейчас никакой управы на нее нет. Разве что она совершит еще какое-нибудь преступление, и тогда условный срок, к которому она приговорена, превратится в реальный.
На прощание мать попросила:
- Вы ей лучше не говорите, что сюда заезжали. Пускай сама про себя вам все рассказывает — она это умеет, такая артистка! А если узнает, что я с вами разговаривала, — жди неприятностей.
Любу Шило мы застали на том месте, которое указала ее мать, — у ворот монастыря. Правда, не похоже было, чтобы женщина просила там милостыню. Широким спортивным шагом, поправляя небольшой рюкзачок на плечах, она шагала по дороге от храма. Узнав, что имеет дело с журналисткой, широко улыбнулась, обнажив отсутствие передних зубов: «Ко мне часто из газет и с телевидения приходят. Пожалуйста — я всегда рада поговорить. Вот сейчас как раз иду с работы. Грязная, пыльная вся, как собака! Помогала монашкам в храме прибирать. Я часто сюда прихожу».
Женщина выглядела совершенно трезвой и, к моему удивлению, была одета вполне прилично: бриджи, джинсовая жилетка, темные солнцезащитные очки. Картину портили только огромные мужские ботинки. Но иной обуви у великанши просто нет: на ее 47-й размер не достанешь изящных босоножек. Любовь охотно согласилась поговорить о своем неудачном материнстве.
- С Данилкой я сама во всем виновата, — рассказывала она, ведя меня по засаженной кустами роз аллее. — Понюхайте эти розы — это сорт «Королева Виктория», я их обожаю! Так вот, о сынишке. Молодая я тогда была, глупая. Затянула меня плохая компания, это правда. Но я очень люблю его и скучаю. Мы общаемся. У него есть мобильный телефон, и, когда я прихожу в гости к сестре, он всегда звонит. А вот увидеться никак не получается. Сейчас его от интерната отправили на летний отдых. Это совсем недалеко отсюда. Но на дорогу туда-обратно нужно гривен пятьдесят, а у меня их нет! Передачу-то, продукты всякие, мне монашенки помогли бы собрать, целый мешок! Только денег у них как-то неудобно просить. А ребенка повидать так хочется. Понимаете? — явственно намекнула моя спутница. Я промолчала, и Люба продолжила: — А дочку я родила сознательно, для себя. Кстати, у Настеньки с Данилой один папа, только теперь я с ним разорвала отношения. Холила свою ласточку, лелеяла! Как они могут говорить, что я ее не кормила? Да она пухленькая была, как ангелочек.
Соседи эти, злые языки, бог знает что обо мне говорят. Да, я ходила с ней сюда в церковь, но я же тут работаю! Потом ее положили в больницу. Я как не приду ее навестить — не дают. Говорят мне: «Вы пьяная!» А у меня просто от работы глаза красные… Тогда я разозлилась, действительно выпила бутылку, взяла сувенирный пистолет-зажигалку — но похожий на настоящий! — и пошла в эту больницу. Перепугались они там все капитально. Забрала я доченьку домой… Только последняя наша с ней встреча продолжалась не больше чем часа три. И мое золотце забрали окончательно…
При известии, что девочку уже удочерила хорошая семья, у Любы изменилось лицо:
- Как?! Не может такого быть. Я что, ее больше не увижу?
Инспектор поспешил заверить, что решение не окончательное. Хотя кому как не ему должно быть известно: усыновленных детей кровным родителям не возвращают.
Опять зашел разговор о желанной поездке в лагерь к старшему сыну. Отведя меня в сторонку, женщина тихонько спросила:
- А вы мне не поможете? Не дадите немного денег?
Поколебавшись, я вытащила из кошелька десятку. Все равно ведь где-нибудь раздобудет.
У Любови блеснули глаза.
- Вот хорошо! Прямо сейчас зайду в магазин… — она сделала секундную паузу, — за яйцами. Как раз дома нужны! — и, схватив меня за руку, заговорщически прошептала:
- Об одном вас попрошу: не ходите к моей маме. Ее эти визиты журналистов очень расстраивают, она потом целый день сама не своя, плачет. А я ее очень люблю и берегу.