Житейские истории

«Ну я же обещал, что встану на ноги», — улыбаясь, говорит Вадим. Признаюсь, я онемела, увидев, как мужчина легко поднялся с кровати и пошел мне навстречу по палате. В первый момент даже показалось, что он идет на своих ногах… Протезы до щиколоток выполнены из пластика телесного цвета. Затем виден металлический стержень, к которому крепятся искусственные стопы, обутые в серые кроссовки. «Мне не нравится только то, что я выше ростом, чем был, — говорит Вадим. — Сейчас я метр 90 сантиметров. А был на восемь сантиметров ниже. Протезисты говорят, что это подкорректируют. И тогда все будет отлично».

*Вадим не просто ходит. Он еще может пританцовывать, пятиться назад и идти приставным шагом, что с удовольствием демонстрирует (фото автора)

Видя мое изумление, Вадим с удовольствием демонстрирует, чему научился за последние десять дней. Да-да, меньше двух недель назад фельдшер впервые поднялся с кровати и стал на протезы. Сейчас он ходит легко, почти не хромая и не останавливаясь для отдыха.

— Смотрите, еще могу идти боком, приставным шагом, пританцовывая, делая круги коленями и даже назад пячусь, — боец радуется своим достижениям как ребенок. — Осталось научиться подниматься и спускаться по лестнице. Приедет с отдыха мой тренер, и мы начнем брать этот рубеж.

— С вами работает реабилитолог?

— Можно сказать и так. Александр Николаевич — ветеран-афганец, потерявший ногу. Обо мне он узнал, увидев сюжет по телевизору. Пришел в больницу, когда я еще находился в реанимации. Уже тогда он начал давать советы, как себя вести, какие мышцы тренировать, чтобы как можно быстрее научиться пользоваться протезами. И когда их мне изготовили, взялся за мое обучение. Есть у меня уже и протезы рук. Но ими я только учусь управлять. Честно говоря, за эти месяцы многое приловчился делать культями: держу обеими ручку и пишу, с помощью манжета с липучкой закрепляю вилку или ложку и ем. Я еще не полностью самостоятелен, но активно продвигаюсь к тому, чтобы ни от кого не зависеть, чтобы никого собой не нагружать.

С тех пор как я познакомилась с Вадимом, ни разу не видела его угнетенным, расстроенным или отчаявшимся. Сила духа у мужчины такая, что он еще и окружающих подбадривает. И всегда старается улыбаться. Даже когда я спросила, наваливалась ли на него депрессия, Вадим задумался и ответил: «Потеряв ноги и руки, я все равно знал, что буду ходить, научусь многое делать сам. Вот на это все время и нацелен».

*Сейчас Вадим осваивает и механические руки. Комплектующие для протезов ему прислали из Испании. «Чтобы пальцы открылись, нужно двигать плечом, — объясняет боец. — Надеюсь, со временем для меня изготовят бионические руки, которые „чувствуют“ работу мышц культи» (фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»)

Пройдясь по коридору, мы вернулись с Вадимом в палату, в которой он живет уже четыре месяца. Там нас ждала его беременная супруга. Отвечая на мои вопросы, мужчина то покачивал левой ногой в протезе, то активно жестикулировал, то почесывал ухо. Общаясь с Вадимом, быстро перестаешь обращать внимание на его увечья.

— Я ждал протезы, как лучший подарок в жизни, — говорит Вадим. — Готовился к тому, что придется на них ходить. Еще в реанимации начал тренировать мышцы. У меня каждое утро начинается с зарядки. Нужно, чтобы пресс, спина, бедра были крепкими и могли удерживать тело в ровном положении. Чувствую себя спортсменом, потому что делаю упражнения в несколько подходов в течение суток.

— Неужели в первый же день, когда вам надели протезы, вы сразу же начали ходить?

— Я даже не пошел, а побежал, — улыбается Вадим. — Тут же на культе образовался огромный волдырь. Но я не обращал на него внимания. Четыре дня ходил практически не приседая. Вскоре почувствовал, что болят колени, протез обжимает культи так, что аж кость почувствовал. В общем, добегался до того, что уже не смог сделать и шагу. Ноги отказали! Пришлось взять паузу. Мне еще и перевязки назначили — натертый волдырь превратился в открытую рану…

Несколько дней Вадим не ходил. После этого он перестал форсировать события. Теперь мужчина прислушивается к себе, стараясь избегать образования мозолей.

— На культи ног сначала мне помогают надеть махровые чулки, затем уже крепится протез, — объясняет собеседник. — Сейчас, в эти жаркие дни, ткань промокает, едва сделаю пару кругов по коридору. Малейшая складочка приводит к потертости, поэтому я поправляю носочки постоянно. Сколько хожу? Раз тридцать по коридору туда-сюда. Посчитал, что это около трех километров. Каждый день на улице шесть раз обхожу вокруг корпуса. Днем ненадолго отстегиваю протезы. Затем снова надеваю и отправляюсь на велотренажер. Час занимаюсь на нем. Все это необходимо, чтобы привыкнуть держать равновесие, разработать подколенные сухожилия.

— Фантомные боли дают о себе знать?

— Ежедневная физическая нагрузка избавляет от фантомных болей. Почему они появляются? Головной мозг дает импульс в ноги, как делал это много лет. В такие моменты кажется, будто стопы на месте. Нужно научиться блокировать эти импульсы, что очень нелегко. Существует разработка канадских специалистов: они придумали нить, которая блокирует импульсы в мышцах культей. Чулки с такой нитью нужно носить, чтобы не страдать от фантомных болей. Но я смог избавиться от них и сам. У меня нет ощущения, что двигаю стопой или кистью руки.

…То, что пережил Вадим, невозможно представить. В феврале он получил ранение в правое предплечье и бедро возле Дебальцево. В городской больнице раны зашили. Раненых, которые там находились, решили перевезти в Артемовск. Выехали ночью. БМП, в котором в числе других бойцов находился Вадим, отстала от колонны и заблудилась.

*Находясь в зоне АТО, мужчина регулярно высылал свои снимки супруге, чтобы она видела: с ним все в порядке. Эта фотография сделана неподалеку от Дебальцево за несколько дней до того, как Вадим чуть не погиб

— Послышались выстрелы, мы подорвались на мине, — вспоминает Вадим. — Подо мной в полу начало расползаться оранжевое пятно — плавился металл. Командир открыл дверь БМП и выдернул меня. Вокруг была полная неразбериха. Решили всех раненых положить в кузов «Урала», который ехал следом за нами. Только погрузились, тяжелая машина начала сдавать назад, и прозвучал второй взрыв. Снова мина. Там все было заминировано… Я повредил еще и спину, был контужен. Выехать мы уже не смогли. Мне даже сложно сказать, сколько нас было. Человек восемь-десять раненых. Мы с командиром нашли в «Урале» одеяла. Раздали их ребятам, ведь стоял 20-градусный мороз… Оказать медпомощь я не мог: не было моего медицинского рюкзака с препаратами. Да и двигался с трудом. Ночевал с командиром в кабине без единого стекла. Ночь провел в полусознательном состоянии. Очнувшись утром, понял, что не слышу ни одного стона. Все замерзли. Мой командир тоже. Я попробовал идти. Отошел от машины метра три-четыре — и упал. Ужасная боль в спине заставила вернуться в кабину. Понимал, что мне осталось недолго, но, несмотря ни на что, про смерть не думал. Понимал: нужно выжить.

Четверо суток Вадим Свириденко провел на лютой стуже — в те дни погода была особенно суровой. На него наткнулись «дээнэровцы». Увидев в военном билете запись «фельдшер», согласились отдать Вадима украинским военным. Раненого сначала доставили в Днепропетровск, затем — в столичный ожоговый центр. Здесь делали все, чтобы спасти кисти рук и стопы, но длительное пребывание на морозе не прошло даром. Ткани погибли безвозвратно.

vadsviridenko@gmail.com.

Единый гривневый счет в «ПриватБанке»: 4149 4378 5227 3117.

Он открыт на имя Свириденко Вадима Васильевича.