«Тюремные дневники» известного музыканта были представлены на Форуме издателей во Львове
Известный аккордеонист Игорь Завадский написал книгу под названием «Тюремные записки». Музыкант, дело которого сейчас слушает Апелляционный суд Киева, подробно описал, что с ним происходило в течение последних трех лет — с того момента, как его задержали. Как известно, в прошлом году музыканта приговорили к 13 годам лишения свободы за растление несовершеннолетних. Однако на защиту Завадского стали десятки его учеников и поклонников, которые уверены, что уголовное дело сфабриковано.
Издать книгу Игорю Завадскому помог известный правозащитник председатель правления Украинской Хельсинской группы по правам человека Евгений Захаров.
«Я с самого начала не мог поверить в виновность Завадского, — написал в предисловии к книге Евгений Захаров. — Такой человек не мог совершить преступления, которые ему вменялись! Просто по определению, он не мог совершить насилие, тем более, по отношению к детям! Никак это не вязалось со всем его обликом, его творчеством, его поступками. Чем больше я узнавал об этом деле — о пытках их обоих в день задержания, чтобы Андрей (Андрей Бригида — помощник и пресс-секретарь музыканта. — Авт.) оговорил Игоря, а Игорь признался в совершенных преступлениях, о грубых нарушениях процессуального закона, о фальсификации доказательств — тем яснее становилось, что обвиняемые невиновны, а дело сфабриковано самым грубым образом.
Но заказчики и исполнители этого оговора заполонили информационное пространство своим враньем, и многие, не знающие Завадского, поверили в старательно создаваемый образ злодея. Я надеюсь, что отрывки из его тюремных дневников и некоторые письма из СИЗО, публикуемые в этой книге, покажут реального Завадского — бесконечно доброго и светлого человека, который сумел остаться оптимистом в нелегких условиях лишения свободы, находясь под катком несправедливого уголовного преследования".
В издательстве «Права людини» заверили, что деньги, полученные за счет продажи книги, пойдут на благотворительность. «ФАКТЫ» публикуют отрывки из книги аккордеониста.
«24 марта (2012 год). Почти весь 1-й день в ИВС провел на нарах, 25-го — тоже. Напряженность, потеря сна, еду выбрасывал. Камера — 4 шага в длину, стоят видеокамеры, постоянно горит свет. Состояние — шоковое. Атмосфера — угнетающая. От сигаретного дыма — удушье, головокружение, кашель.
Моральная обработка «дядей Витей Тимошенко» («тут ты на курорте, а попадешь в СИЗО — оттуда со своей статьей можешь уже не выйти. Если выйдешь, сразу уезжай в другую страну. Твои личные качества в СИЗО никого не будут интересовать, из-за твоей статьи ни один человек с тобой нормально общаться не будет. Высокий процент, что доведут до самоубийства». И так далее…
Впервые отменен мой концерт (24.04, Дом актера): он стал бы у меня 101-м в этом зале…
27 марта. 4-й день в ИВС. Утро — наладил отношения со всеми, кроме «дяди Вити». Меня учили приёмам и как падать, психологической устойчивости (что говорить, как вести себя). Готовили к самому худшему варианту встречи меня в СИЗО. Соседи сумели под конец меня понять и мы расставались уже как друзья. Они искренне переживали за меня, понимая, что с такой статьей придется несладко"
15 января (2013 год). Написал начальнику СИЗО заявление c просьбой принять меня. Раз я у него уже был, в день его назначения — в начала декабря. Буду в очередной раз просить разрешение получить, хотя бы для беззвучных репетиций, кнопочный аккордеон. Сколько ж можно?..
Сон: мама лежала в моей квартире на диване, не выглядела больной. Приехала в Киев неожиданно, очень хотела меня увидеть, по ее словам. Неожиданно мы ссоримся из-за чего-то…
16 января. Проснулся и сразу посмотрел сонник, что значит ссориться с мамой во сне. Немного встревожило толкование — «семью постигнет большое несчастье, в котором вы будете винить себя». А мы ведь с мамой почти никогда не ссорились, да и из Запорожья в Киев мама уже лет 7 ко мне не приезжала, часто болела. Я ездил к ней сам, и каждый день был на связи с ней по телефону. Продлевал ей жизнь рассказами о своих успехах. И вот эта традиция оказалась прервана «оборотнями в погонах» 23.03.12, в день моего задержания. Все, решено, сегодня буду умолять начальника СИЗО, в очередной раз, дать мне сделать первый, за последние 9 с лишним месяцев, звонок маме. Даже о сне расскажу и о своих плохих предчувствиях…
Встретился с начальником. Он первый задал вопрос: «Опять будешь аккордеон просить?» Я ответил, что СИЗО убивает меня, как музыканта. Он: «Ты сам виноват, что дал повод, чтобы тебе надели наручники и поместили в СИЗО». Я согласился и высказал сожаление, что не имел охраны, позволив на себя напасть и незаконно задержать. Добавил, что моя вина — в успехе, за который всегда нужно платить. Он, с сарказмом: «Если хочешь побыстрее начать играть, признавай вину и — в лагерь, там есть самодеятельность». Вопрос был исчерпан… Когда я рассказал о плохом сне и попросил дать попрощаться с мамой, предчувствуя, что она может так и не услышать мой голос перед смертью, что ей 84, и месяц назад у нее после инсульта парализовало всю левую половину тела, он оставил меня вдвоем с прокурорским работником (Дисак Павел Борисович), сказав перед этим, что надо письменно обращаться к прокурору города со своей просьбой. Я так и сделал… Дисак предложил сделку: он отдаст это мое письмо лично Бескишкому Николаю Григорьевичу, прокурору г. Киева, если я напишу расписку, что не имею претензий к условиям содержания в СИЗО. Написав ее, ушел с тяжелым сердцем…
17 января. Второй раз подряд приснилась мама. И не припомню даже, когда она снилась мне 2 дня подряд. Волнение усилилось. А сон такой: я общался с мамой после того, как она сделала большую стирку и приняла душ. Она беспокоилась за меня и попросила не купаться в море (?). Потом я пошел принимать душ и увидел, что после маминой стирки висит много носков… Нашел в соннике: «большая стирка» — борьба с врагами, конкурентами, недоброжелателями. «Чисто выстиранные вещи» — залог вашей победы. «Частое появление матери во сне» — произойдет важное событие…
18 января. Новый удар судьбы: под вечер узнал, что вчера мамы не стало, и ее даже успели уже похоронить. Нет слов…"