На второй день после знакомства боец с позывным «Альпинист» предложил Светлане выйти за него замуж. Но она только посмеялась, посчитав это шуткой. Он ушел в бой, так и не получив от нее согласия.
А еще через несколько дней женщине стало известно, что ее новый знакомый серьезно ранен при обстреле. Она, зная только позывной, разыскала «Альпиниста» в госпитале и простояла под дверью операционной несколько часов, пока хирурги вытаскивали его с того света. И вот уже пять месяцев кочует со своим любимым по госпиталям.
— Ребята, может, пора уже вам свадьбу сыграть? — предложил им главный врач Кременчугского областного госпиталя инвалидов войны Николай Ливиненко.
— Мы только за, — дружно ответили влюбленные.
В свои 42 Светлана Цикилек похожа на Дюймовочку. Нежная, хрупкая, с приятной улыбкой и мягким голосом. Такую только на руках носить и оберегать… Но пока на хрупких плечах Светланы лежит забота о супруге — крепком симпатичном бородаче, прикованном к инвалидной коляске.
— Это все из-за меня, — плакала поначалу 21-летняя Наталья, дочь Светланы. — Если бы я тогда не встретила Евгения на улице и не пригласила домой на мамин борщ, если бы они не влюбились друг в друга и он не остался у нас, то и не получил бы таких ранений. Надо было его… выгнать.
— Ну да, и не встретил бы я тогда своего счастья, — до сих пор успокаивает Наташу Евгений Саленко (он же «Альпинист»). — Это судьба, а от нее не уйдешь. Даже не представляю, как бы я жил без Светочки. Конечно, за мной ухаживали бы — у меня большая семья в Кременчуге — три брата и сестра, родители. Есть много настоящих друзей. Но только такая женщина, которая сейчас постоянно со мной, может успокоить душу и не позволит впасть в депрессию. Ее ответа на предложение выйти за меня замуж я ждал долгих пять месяцев.
Дочка Светланы Наташа рассказывает, как в тот апрельский день они с подружкой возле драматического театра заметили группу мужчин в военной форме с шевронами батальона «Донбасс».
— Мой отец четыре года назад умер от рака, и мама поставила на своей личной жизни крест, — рассказывает девушка. — Срывалась на заработки то в Польшу, то в Москву, то в Киев. А мне так хотелось, чтобы она сидела дома, чтобы у нее была опора. Поэтому решила найти для нее настоящего мужчину, которого я могла бы назвать папой. И когда мама вернулась с очередных заработков, я принялась действовать. Ставку сделала на военных. Они ведь такие красавцы! «Альпиниста» я сразу приметила — самый видный в той группе был и по возрасту маме подходил. Но на борщ пригласила всех. В Мариуполе многие так делают — забирают военных, которые находятся в увольнении, домой, чтобы накормить, дать возможность принять душ, отдохнуть. «Смотри, не упусти его», — шептала я маме на ушко.
Расчет Натальи оказался правильным. Сначала Евгений, который уже пятнадцать лет состоял в разводе со своей первой женой, матерью его взрослого сына, оценил борщ, после чего обратил внимание на хозяйку, которую поначалу принял за Наташину подружку. Его друзья ушли, а он остался.
*Жениха для своей мамы нашла дочка Наташа (справа). Фото автора
— На следующий день я должен был лечь в госпиталь на лечение — у меня были до этого три сильные контузии, — сидя на койке, вспоминает Евгений и при этом не прекращает разрабатывать руки и ноги. — До сих пор, кстати, после них в ушах звенит. Но провел я тот день со Светой. А когда вернулся в расположение своего подразделения, мои ребята как раз заступали на боевые позиции. Ну не останусь же я один? Ушел с ними.
Женя не скрывает того, что командование Министерства обороны неоднократно приказывало добровольцам из «Донбасса» и «Азова» уйти с оборонительного рубежа. Но ребята сказали: «Мариуполь не сдадим». И стояли насмерть.
25 апреля из-под Широкино, в тридцати километрах от Мариуполя Донецкой области, где стоит Женин добровольческий батальон «Донбасс», боевики не прекращали обстрелов украинских сил. По ним работала артиллерия, минометы, гаубицы…
— Крыша бывшего пионерского лагеря, где я засел со своим АГС (автоматический гранатомет станковый. — Авт.), была вся изрешечена вражескими снарядами, — вспоминает тот бой «Альпинист». — Две плиты бетонных перекрытий упали. Мне целый день поступали приказы оставить свою позицию, но я продолжал отстреливаться. А как только опустился на землю, получил в голову осколок снаряда. Разбитый череп задел центры, отвечающие за работу ног, поэтому я сейчас не хожу. Нужна реконструктивная пластина, чтобы закрыть вмятину. Но это «косметика», в данном случае она не определяющая. Намного важнее реабилитация за границей, где есть опыт восстановления после таких травм.
Моему другу с позывным «Марьич» из Киева осколок попал в ключицу — «нашел» незащищенное бронежилетом место и застрял в сердце. Друг умер, едва оказался в руках медиков. «Скорую», в которой нас везли, расстреляли боевики. Мне потом это рассказали, потому что я сразу же потерял сознание. И не помню, как еще одним осколком меня ранило в живот, он разворотил мочевой пузырь. В общем, в госпиталь нас доставили подрывники на бронетранспортере. Правда, я на несколько минут пришел в себя, когда меня несли на носилках. «Держись, мужик, у тебя большие проблемы с головой», — услышал чей-то голос. А начал осознавать произошедшее только через пару дней, уже в Днепропетровском военном госпитале, куда меня доставили санавиацией.
— У меня сердце екнуло, когда услышала вой «скорых» после того, как бахало целый день, — тяжело вздыхает Светлана. — Потом появились сообщения о том, что в результате обстрела позиций добровольческих батальонов несколько человек были ранены, прошла информация, что один из них скончался. Я начала поиски своего «Альпиниста». До войны он занимался утеплением фасадов домов, постоянно висел на веревках, поэтому и позывной такой взял. Увы, его номера мобильного у меня не осталось. Я не знала ни года его рождения, ни фамилии… Вышла на бойцов батальона. И, узнав о случившемся, тут же отправилась в больницу. Дождалась, когда Женю вывезут из операционной. Он был весь в бинтах и трубках. «Придите завтра, пока ничего не могу сказать. Ранение очень тяжелое», — сказал хирург.
Потом пару недель к Евгению невозможно было пробиться — он находился в реанимации военного госпиталя в Днепропетровске.
— Когда меня перевели уже в обычную палату, за мной ухаживала тетя, поскольку мама в то время болела, — рассказывает Женя. — Они познакомились со Светой, и тетя сказала, что ее сменит Светлана. Я упирался: не хотел быть чем-то обязан женщине, с которой едва знаком. Мне было стыдно, что увидит меня беспомощным, что вынуждена будет подставлять под меня судно…
— А я ни секунды не сомневалась, что могу быть полезной человеку, внезапно ворвавшемуся в мою жизнь, — Светлана с нежностью смотрит в глаза супруга. — Ухаживать за лежачими больными я научилась на заработках в Польше, и когда оказалась рядом с Женей, он перестал даже медперсонал подпускать к себе. Говорил, что только я одна знаю, как его взять, чтобы не было больно. А болело у него все тело — от макушки до пяток.
Правда, поначалу он вел себя агрессивно, мог даже накричать на меня, но я знала, что это последствия черепно-мозговой травмы. До ранения в нем было семьдесят шесть килограммов, а пока мы с ним «мигрировали» из одного госпиталя в другой, Женя похудел до пятидесяти. Но все равно переворачивать неподвижное тело было очень тяжело. А я вообще весила тридцать девять килограммов — нервные потрясения не прошли зря. Но смотрела в его добрые глаза и понимала, что никогда не смогу оставить этого человека. Он самый лучший. Это мой выбор.
Супругами они стали 26 сентября. В Кременчугском госпитале инвалидов войны до них еще никто не играл свадьбы. И если бы не главврач, организовавший торжественную церемонию всего за три дня (!), то Евгений со Светланой еще долго откладывали бы регистрацию своих отношений. Они мечтали сделать это, когда Женя твердо станет на ноги.
— Я поторопил их с этим событием, чтобы в дальнейшем у них не возникало проблем, — рассказывает главврач госпиталя Николай Литвиненко. — Мы помогаем Евгению Саленко (он у нас на сегодня самый сложный пациент) оформлять документы для дальнейшей реабилитации в Германии. А чтобы Светлана могла с ним поехать, ей нужно получить официальный статус жены. Сам не ожидал, что так быстро все решится. Мое предложение с радостью поддержали в управлении юстиции и в загсе. Подключились волонтеры, местные артисты, городские депутаты, Женины друзья. Директор мясокомбината «Фарро» Ирина Дроздова заказала огромный свадебный каравай и помогла с продуктами на праздничный стол. На местном хлебокомбинате испекли целую сотню «шишек». В складчину купили два ящика шампанского. Частное предприятие «Принцип» украсило место регистрации и свадьбы гирляндами, цветами и надувными шариками. Получилось все просто замечательно.
— Нам оставалось только обручальные кольца купить, — светятся счастьем глаза Светланы. — Я повезла Женю на коляске в ближайший ювелирный магазин, но поскольку из-за отсутствия пандуса мы не могли в него попасть, продавщица вынесла нам украшения на выбор прямо на улицу. А когда мне волонтеры и сотрудники госпиталя принесли в палату целых четыре платья, я даже растерялась. Выбрала то, что лучше всего село, — на мою детскую фигуру не так просто найти что-то нарядное. Сестра Жениного друга отвела меня в парикмахерскую, где мне сделали красивую прическу и макияж, о чем за эти месяцы я забыла. Знакомые меня даже не узнавали и наговорили кучу комплиментов. А Женя, мне кажется, еще больше влюбился в меня. Свадьба, на которую собралось более сотни человек, прошла в такой доброй атмосфере!
44-летний жених, как и подобает военному, был одет в камуфляжную форму, которую украшали четыре награды — крест Национальной гвардии, орден «Честь та воля», медали «За оборону Мариуполя» и «За верность Украине» I степени.
*На свадьбе Светланы и Евгения, которую организовал главврач госпиталя, собралось более сотни человек. Фото из семейного альбома
Самыми желанными гостями на свадьбе Евгения и Светланы были боевые побратимы жениха, приехавшие из Мариуполя разделить их радость.
А вот родители невесты, проживающие в Белоруссии, поздравили молодоженов только по телефону. Они, как и многие в соседнем государстве, уверены, что путинских войск в Донбассе нет и их дочка связала свою судьбу с бандеровцем, воюющим против своего народа.
В семье кременчужанина Евгения Саленко, кстати, есть еще один «бандеровец» — его младший брат. Ничего не говоря друг другу, они в одно и то же время написали заявления на зачисление в добровольческий батальон «Донбасс». Это выяснилось, когда Женя стал собираться на фронт. «Погоди, брат, денек, меня тоже на завтра вызывают туда же, куда и тебя», — попросил Сергей Евгения. Сергей провоевал всего несколько месяцев — под Новый год был серьезно ранен в руку, которая теперь не разгибается.
— А я, слава Богу, благодаря усилиям медицинского персонала Кременчугского госпиталя для инвалидов войны смог поставить своей правой рукой подпись на документах во время брачной церемонии, — улыбается Евгений. — Здесь хорошо налажена система реабилитации участников АТО. Установили такие тренажеры, которые, как говорится, и мертвого поднимут. А когда встану на ноги, покажу своему Cолнышку, как я ласково называю жену, Украину. Я байкер со стажем, и путешествия — моя страсть. У нас есть такие красивые места, которых, уверен, не сыщешь на всей планете. И никаких врагов на свою землю мы не пустим!