В Москве по сфабрикованному делу судят 73-летнего «шпиона"-пенсионера, бывшего директора полтавского военного завода
5 октября Московский городской суд приступил к рассмотрению уголовного дела, возбужденного в отношении 73-летнего полтавчанина Юрия Солошенко — бывшего директора завода «Знамя», ранее входившего в состав военно-промышленного комплекса Советского Союза. Как сообщали «ФАКТЫ», пенсионеру предъявлено обвинение в шпионаже в пользу Украины. Заседания проходят ежедневно в закрытом режиме, поскольку на материалах дела стоит гриф «Совершенно секретно». Суд приступил к исследованию представленных следствием доказательств вины полтавчанина без предварительных слушаний, а сразу по существу. Поэтому приговора придется ждать недолго — весь компромат, собранный сотрудниками российских спецслужб на обвиняемого, вместился в четыре тома.
Юрий Солошенко — самый пожилой украинский политический заключенный в России. Его арестовали 5 августа прошлого года на одном из московских предприятий оборонного комплекса, куда он приехал по приглашению своего давнего делового партнера и товарища для тестирования нового прибора. Юрий Данилович не знал, что его друг работает не только на «оборонку», но и на Федеральную службу безопасности.
Во время своей однодневной, как он планировал, деловой поездки в Москву бывший директор секретного предприятия должен был решить еще один важный вопрос. Его сын Александр Солошенко рассказывал в интервью одному всеукраинскому изданию:
— Отец ушел на пенсию в 2010 году, а через два года завод, который он долгие годы возглавлял, остановил свою деятельность. Но на складах осталось оборудование, которое продавали россиянам. Они купили партию оборудования: маяки отслеживания техники, радары, лампы. Проплатили деньги. В это время в Украине запретили продавать в Россию военное оборудование. Деньги завод вернуть не мог, потому что раздал их кредиторам. Товар, который Украина должна была поставить, завис. Отца попросили отправиться в Москву и уладить этот вопрос. Он был знаком с генералами из Министерства обороны России. Некоторые приезжали к нам в гости. Отец поехал на оборонное предприятие, проводил тестирование техники. Там его и задержали, обвинив в шпионаже. Все сделали в течение часа. На него навел товарищ, агент ФСБ. Он дал показания, что Солошенко — шпион, украинский националист. Нашли электронную переписку и телефонные разговоры, в которых отец договаривался о цене на технику. Только на этом и основываются обвинения.
Информация «ФАКТОВ»
Завод «Знамя» специализировался на изготовлении радаров и комплектующих к зенитно-ракетным комплексам. В 1990 годах было подписано украинско-российское межгосударственное соглашение о кооперации в военно-технической отрасли. А в начале 2000-х — соглашение о сохранении на территории Украины некоторых специальных предприятий, работающих в интересах оборонно-промышленного комплекса России. Министерство обороны Российской Федерации заказывало полтавскому предприятию комплектующие к зенитно-ракетным комплексам «Оса», «Бук», «Тор» и «Тунгуска». В 2014 году, вскоре после аннексии Крыма, соглашение о сотрудничестве было расторгнуто.
Теоретически обанкротившийся завод «Знамя» в Полтаве действует. Там остался небольшой участок, на котором выполняют единичные заказы. Кстати, за годы независимости Украины предприятие практически не получало государственных заказов и выживало, как могло. Бывший руководитель сам находил рынки сбыта, в основном они были в России. Уникальное производство окончательно погубил режим Януковича. А Юрий Солошенко с небольшим коллективом занялся коммерческой деятельностью. Например, государственная компания «Укрспецэкспорт» размещала у него заказы из стран третьего мира — те ищут, где дешевле. Хотя до последнего времени производство держалось во многом благодаря старым контактам Юрия Даниловича с представителями Минобороны Российской Федерации, с которыми он вел торговлю напрямую. Кстати, для российского военного ведомства эти сделки не имели определяющей роли. Поставленный товар не являлся суперсовременным. К тому же у бывшего директора не было необходимости добывать у своих зарубежных партнеров секретные данные — специалисты до последнего варились в одном котле. Поэтому вряд ли Юрий Солошенко представляет большой интерес для Министерства обороны или ФСБ. Просто он стал разменной монетой в грязной российской политике.
«Доблестные» российские пинкертоны придумали версию, будто полтавский пенсионер собирался вывезти на КаМАзе из их страны в Украину какое-то крупногабаритное секретное оружие. В то же время в Полтаве ходили слухи, будто бывшего директора военного завода, производившего детали к зенитно-ракетному комплексу «Бук», российские спецслужбы арестовали в связи со сбитым над Донбассом пророссийскими боевиками пассажирским лайнером «Боинг-777». Специалисты с самого начала утверждали, что в самолет была выпущена ракета «земля — воздух» именно с этой установки. Может, россиянам потребовались какие-то ценные сведения от специалиста, чтобы «подтасовать» факты в будущих судебных делах?
— Информацию о причинах задержания отца мы с братом собирали по крупицам, — говорил в интервью «ФАКТАМ» Александр Солошенко. — И чем больше узнавали, тем больше удивлялись абсурдности обвинения. Допустим, человек действительно намеревался украсть какие-то новые технологии или секретное оружие. Неужели ему для этого нужен грузовик? Допустим даже, что он хотел вывезти из чужого государства какие-то узлы или детали. Но разве это можно назвать шпионажем? Незаконной коммерческой деятельностью, контрабандой — да, только за это предусмотрена совершенно иная степень ответственности. И в СИЗО сажать подозреваемого в таком случае не обязательно. В общем, все шито белыми нитками. Ясно, что перед фээсбэшниками поставлена задача возбудить как можно больше громких дел, по которым проходят украинцы. Надежда Савченко, крымский кинорежиссер Олег Сенцов и трое его «сообщников», Юрий Солошенко — все это звенья одной цепи.
Только через месяц после задержания узнику, помещенному в тюрьму «Лефортово», позволили встретиться с сыном и больше после этого свиданий не разрешали. Говорить во время свидания о деле надзиратели тоже не позволяли.
— «Лефортово» — единственная тюрьма в России, которая отвечает международным нормам содержания заключенных, — говорит Александр Солошенко. — Камеры на двух человек (второй заключенный обычно «подсадной», задача которого состоит в том, чтобы уговорить соседа признать повешенную на него вину), с телевизором, холодильником. Правда, телефонами пользоваться не позволяют. Поэтому на содержание отец не жаловался, хотя единственной связью с ним были только письма. И в каждом из них он клялся, что не виноват.
— Юрию Даниловичу не в чем сознаваться, — говорит супруга Солошенко Виктория Николаевна. — Хотя мужа в России так «запрессовали», что в одном из последних писем он написал, что проще будет взять вину на себя. Рассчитывать на справедливость суда очень сложно.
Женщина, которая после ареста супруга практически перестала выходить на улицу, поскольку у нее из-за нервного потрясения начали отказывать ноги, рассказывает, что Юрий Данилович очень беспокоится о безопасности семьи, из-за чего запретил родным навещать его в «Лефортово».
— Дело украинского «шпиона"-пенсионера совершенно секретно, как все дела об измене и шпионаже, — написала в своем блоге перед началом судебного заседания Московского городского суда по делу Солошенко российская журналистка и правозащитница Зоя Светова, не раз навещавшая его в тюрьме. — И узнать подробности обвинения до тех пор, пока не вынесен приговор, практически невозможно. Все участники этой истории должны хранить государственную тайну: обвинители, адвокаты, прокуроры, следователи, родственники.
Зоя Светова рассказывает, что обвиняемый выглядит совершенно подавленным и беспомощным человеком. Не знает, кому верить и на что надеяться. Ибо все время следователь и прокурор играли в ним в «доброго и злого дядю». Следователь по просьбе Солошенко покупал ему сало и фрукты. И в зависимости от того, как себя вел Юрий Данилович, то угрожал ему десятками лет заключения, то обещал условный срок и свободу. При этом убеждал подследственного в том, что украинское дипломатическое ведомство о нем беспокоиться не будет, а сам тем временем не пускал консула к заключенному.
Наш консул смог попасть к «шпиону» только после того, как украинские следователи разрешили встречу российским спецназовцам, арестованным в Донбассе, Александру Александрову и Евгению Ерофееву, с их консулом. С того момента появилась какая-то надежда на возможный обмен заключенными. Но прежде нужно дождаться приговора в том и в другом случае.
Кстати, украинский дипломат рекомендовал Юрию Дмитриевичу лечь в больницу на обследование и лечение, однако узник отказался, опасаясь, что рассмотрение дела тогда затянется, а ему хотелось, чтобы оно как можно быстрее закончилось.
— Солошенко рассказывал, что следователь ФСБ Мирюков советовал ему попросить консула, чтобы в Мосгорсуд пришло письмо из Украины с подтверждением того, что государство готово обменять его на российских военнопленных, — пишет в блоге Зоя Светова. — И попросил сообщить его сыновьям, чтобы те позаботились о таком письме. Они, насколько мне известно, выполнили просьбу отца.
Раньше правозащитница заявляла, что Солошенко отвергает все обвинения, которые вменяет ему российское следствие. «Он плохо себя чувствует — жалуется на боли в сердце (Юрий Дмитриевич страдает ишемической болезнью и тахикардией. — Авт.). Периодически вызывает врачей, которые делают ему кардиограмму и говорят, что подсудимый „сохранный“. Он нервничает. Ему что-то пообещали, но я не уверена, что ФСБ России сдержит свое обещание. Мое мнение — я не очень верю, что ему дадут условный срок по статье „Шпионаж“. Может быть, его осудят, а потом помилуют».
За время следствия Юрий Данилович написал свыше сорока ходатайств и заявлений. Обращался даже к Путину о помиловании: «Раньше мы жили в одной стране. Я патриот России и Украины. Я не шпион. Я очень хочу домой. К детям и внукам. К жене».
— Наша семья так и не смогла достучаться к украинским правоохранительным органам, — сетует Александр Солошенко. — Писали письма президенту Петру Порошенко, уполномоченному по правам человека Валерии Лутковской, министру иностранных дел Павлу Климкину, Виктору Медведчуку, поскольку он имеет влияние на Путина, самому Путину… Но безрезультатно. В СБУ нас отправили в штаб по обмену пленными. А там сказали, что отец не имеет к ним никакого отношения. Министерство иностранных дел направило однажды запрос в Россию, чтобы отца осмотрели медики. Вот и вся «помощь» от Украины человеку, имеющему множество государственных наград за доблестный труд. Мы собрали документы и передали их президенту с просьбой, чтобы дело рассматривалось на уровне Надежды Савченко. Думаю, стране, которая наращивает военный потенциал, пригодился бы многолетний опыт такого специалиста, как Солошенко.
…Чтобы прилично выглядеть в суде, Юрий Данилович попросил родных передать ему поездом из Полтавы костюм. Написал вступительную речь и последнее слово. Он надеется на оправдательный приговор. Его дело рассматривает судья Андрей Расновский, который специализируется на статьях «Шпионаж» и «Госизмена». Если суд приговорит больного пенсионера к реальному сроку (по российскому законодательству, за шпионаж грозит от 10 до 20 лет тюрьмы), для Солошенко это равнозначно смертному приговору.
Фото из семейного альбома