Российский оппозиционный поэт приехал в Украину c гастрольным туром
Российский поэт Андрей Орлов, он же Орлуша, благодаря своему творчеству завоевал сердца украинских поклонников всерьез и надолго. Его антипутинские строки на злобу дня передаются из уст в уста, а самого поэта некоторые в России уже переименовали в Хохлушу. Андрей абсолютно спокойно реагирует на проявления гнева со стороны российских «ватников» и неизменно повторяет, что, если бы ему пришлось выбирать, на чьей стороне воевать, он встал бы в ряды украинцев.
За последние полгода Андрей Орлов второй раз приезжает со своими концертами в Киев. Правда, на сей раз у поэта уже запланирован гастрольный тур по стране. В столицу Украины Андрей Орлов прилетел из Лондона. Он традиционно поселился в съемной квартире с видом на Крещатик и обедал в своем любимом ресторане под названием «Крым».
— Судя по недавним творениям, украинская тема продолжает вас вдохновлять.
— Это вы о стихе «Эти строки будет горько и больно читать моей матери…»? Действительно, это одно из моих последних размышлений, которое было написано в ответ на гневные комментарии к моим стихам. Добрая половина моих «поклонников» предлагала мне «валить в свою Украину». Против чего я, собственно, не очень-то возражаю, но все же предпочитаю принимать решения самостоятельно. Поэтому всем, кто спрашивает меня, когда же я наконец свалю, отвечаю: пока не дождутся, а там как пойдет. Знаете, как сказал один российский поэт Сева Емелин: «Я русский по происхождению, а по политическим убеждениям — сегодня украинец». Кстати, мне нравится, что меня стали называть Хохлушей. Хотите, и вы можете так меня называть. Так что теперь мое детское прозвище Орлуша украинизировано с помощью «ватных» комментариев.
— Судя по всему, место вашего любимого героя давно и уверенно занимает Владимир Путин.
— Просто он все время подкидывает мне идеи для творчества. Даже его день рождения не проходит для меня незаметно. В этом году я написал к нему стих на мелодию песенки: «Что тебе снится, крейсер „Аврора“: хмурое небо, грязь на Неве? Что тебе снится, мальчик Володя, в твой день рожденья в осенней Москве?» В последнее время Путин активно проявляет себя во всех сферах жизни. Я помню, как следил, как и многие, за его выступлением в ООН. Честно говоря, слушал абсолютно все. И вот что меня потрясло больше всего: Россия одна из немногих стран, пообещавших, что к 2030 году понизит количество выброса вредных веществ в атмосферу до уровня 1982 года. Тогда я понял, что в России, судя по всему, более важных проблем нет, и написал стих «Стенограмма выступления его превосходительства президента Российской Федерации мистера Путина на Генеральной ассамблее ООН».
— Не боитесь, что наживете себе армию врагов?
— Она и так уже немалая. Особенно после того, как я стал писать об Украине. Помните мой стих про упавший «Боинг»? Так вот, на следующее утро после его публикации около двух тысяч людей, подписанных на мою страницу в социальной сети, самоизолировались. А я был не против. На самом деле ничего ведь не придумываю — пишу только о том, что вижу. Иногда реальные события меня так потрясают, что молчать не могу.
Хорошо помню день 2 июля 2005 года. Я проснулся с похмелья в своей квартире с включенным телевизором. На НТВ шли новости. Ведущая вдруг не смогла сдержать свои эмоции и захихикала. А текст звучал так: «Премьер-министр Российской Федерации Михаил Фрадков отменил свой официальный визит в Аргентину по причине того, что был искусан на своей даче кошкой, которую подозревают в бешенстве. Сейчас животное находится на принудительном обследовании в больнице федеральной службы охраны». Чтобы эту новость воспринять серьезно, я должен был продолжать пить всю ночь и быть не в послепохмельном синдроме, а все еще навеселе. Но состояние мое было не лучшее, и я тут же себе представил, как бешеный премьер-министр России летит на самолете сначала над всей Европой, потом над океаном и приземляется в Аргентине. Мне стало страшно за планету. А потом представил себе кошку на добровольно-принудительном обследовании. Видимо, кого-то тоже смутила эта новость, потому что через два часа ее сняли с ленты «Итар-ТАСС», через четыре уволили пресс-секретаря Фрадкова, но осадок в виде моего стиха остался: «Не Каплан предательский выстрел, не обрез кулацкий в окошко с ног свалил премьер-министра: на Фрадкова напала кошка…» Кстати, в моей коллекции «ЖЗЛ» достаточно людей с похожими дурацкими историями.
— Вы составляете свою «Жизнь замечательных людей»?
— Признаюсь, аббревиатура читается немного не так. Это жизнь зае… х нас людей, многие из которых нам хорошо знакомы по телевизору. Кстати, я человек очень открытый и даже принимаю заявки на клиентов моей «ЖЗЛ». Можете предлагать. Вообще, наша жизнь в России настолько богата темами, что напрягаться особо не приходится. Ну как тут пройти мимо новости о том, что в селе Крылово Пермской области при поддержке министерства культуры этого края прошел турнир по метанию коровьих лепешек «Веселый коровяк»? Сначала мне сказали, что я клевещу на пермяков, которые якобы не то что говном не кидаются, но даже не плюются. Но у меня было все задокументировано и даже приложены фотографии с министром культуры Перми, который метал эти самые лепешки. Кстати, небезызвестный вам человек галерист Марат Гельман в свое время придумал культурную программу для Перми. Она называлась «57-й регион — 57 фестивалей». Два он успел провести, а затем за свободомыслие и остроту высказываний Марату пришлось уехать в Черногорию. Все бы хорошо, если бы он не увез с собой и список фестивалей. Именно теперь им приходится выдумывать всяких «коровяков»: «Кто-то горе-тоску заливает вином, кто-то пьет от болезней микстуры. Мы в Перми обожаем кидаться говном по приказу министра культуры…»
— Это правда, что в России у вас уже появились двойники?
— Я даже один раз в Питере встретил такого. Это было несколько лет назад. После концерта пошел в какой-то питерский клуб пропустить рюмочку. Оглядываюсь по сторонам и вижу плачущую красотку. «О! — подумал я. — Легкая добыча! Пойду ее утешать». Спрашиваю девицу, чего же она плачет. А та, заливаясь слезами, отвечает: «Да как мне не кручиниться, если вон в том углу сидит поэт Орлуша с моими подружками, а меня к себе за стол они не позвали». Я говорю: «А чем же известен Орлуша?» А она так яростно: «Так это же он написал бессмертное стихотворение „Задолбало“!» Я говорю: «Идем с ним знакомиться». Подходим, а этот, с позволения сказать, Орлуша читает на память длиннейшую мою балладу, которую я не рискнул бы озвучить даже с бумажки.
Кстати, своих текстов не помню. И не потому, что мне лень заучивать. Сейчас бы сказали по-научному, что я дислексик, а в наше время это называлось дебил. Я с детства не мог запомнить ни одного стиха Пушкина, Есенина или Маяковского. Максимум, на что способен, повторить четыре строчки. Даже когда сам начал писать стихи, моя память не улучшилась. Поэтому на всех концертах и творческих вечерах читаю только по бумажке. А тот питерский «Орлуша» шпарил все на память. Мы познакомились. Он сказал: «Меня зовут Виктор Степанович, а в Интернете — Орлуша» Я не стал обманывать: «А я Андрей Орлов. Может, нам стать Орлушами?» Но Виктор Степанович был непреклонен, он обнял двух подружек моей унылой спутницы и заявил: «Эта ниша давно занята!» В результате он весь вечер читал стихи, а потом с возгласами «Я дочитаю это в джакузи» отправился с красотками ловить такси. Не сказать, что я рвался в джакузи к поэту «Орлуше», но мы с унылой подругой ночевали в моем гостиничном номере. А утром ко мне завалилась съемочная группа каната НТВ. Они снимали панораму на Исаакиевский собор, а затем сказали: «Андрей, станьте тут и прочтите что-нибудь свое классическое. Например, «Задолбало!». С моей спутницы стало спадать одеяло. А когда она пришла в чувство, возрадовалась: «Ох, те сучки у меня и попляшут!»
— Ваша личная жизнь покрыта завесой тайны.
— Еще у меня интересуются, женат я или нет. А вот вы встречали когда-нибудь женатого русского поэта на гастролях? То есть сегодня я свободен.
— Говорят, ваш первый стих был посвящен женскому полу.
— Все зависит от того, какой именно мой стих считать первым. Поскольку писать я начинал дважды в своей жизни. Один — в возрасте семи с половиной лет, во втором классе, а второй — 11 лет назад, когда мне исполнилось 48. Первый стих я посвятил маме и бабушке к 8 Марта. Помню, мы в школе делали открытки из ватмана, на которую я приклеил розу. Затем аккуратно разлинеил и вписал туда свое творение. Мама хранит его до сих пор: «Мамы, бабушки, девочки, сестры сегодня подарок ждут. Ребята им дарят открытки, блокноты, весь свой многолетний труд. Кричат почтальоны: „Письмо, телеграмма! Как много сегодня их тут!“ Да здравствуют женщины, девочки, мамы и все, кто на свете живут!»
Это я сейчас уже могу срифмовать любое самое сложное слово, имя, отчество или фамилию. И написать за крупную сумму даже стихи на день рождения. Правда, когда я служил в армии, у меня тоже была коммерческая агитбригада, половину заработка которой мы отдавали начальнику литотдела. Тогда ведь, в советские времена, в почете были всякие конкурсы. А деревни, колхозы и уж тем более военные части имели художественную самодеятельность.
Помню, наша агитбригада называлась среди своих скорая агитационная помощь. У нас были костюмы — косоворотки и красные сапоги. В течение получаса, получив задание, мы выезжали на «дело». Например, нам давали бумажку, на которой было написано: «Абдурабеков Нурзали Хуйманитокойлевич — начальник второй транспортной колонны». Нас ничего не смущало. Мы быстро соображали. Приезжали на место, выстраивались, и один из членов агитбригады, который сейчас, кстати, работает в театре, басом возвещал: «Лейся по селам, на всю нашу область, слов горячая лава. Начальнику третьей автомеханической колонны Абдурабекову Нурзали Хуйманитокойлевичу…» и мы все вместе: «Слава! Слава! Слава!»
— Пару месяцев назад вы были в Киеве с концертом и совершенно другой прической. Вы часто меняете образ?
— У женщин смена прически связана с новой влюбленностью, а у меня — с очередным отвращением к своей роже в зеркале. Кстати, если женщина, уходя от меня, меняет прическу, мне ведь тоже надо как-то прореагировать! Один раз, правда, я это сделал слишком радикально. Как-то в канун Нового года у меня были концерты в Израиле. Около 11 вечера после закрытия ресторана я прогуливался по набережной. Вдруг вижу — веселье: фонарики, петарды взрываются. Подхожу, спрашиваю: «Ребята, что гуляем?» Оказывается, это было празднование 20-летия главной гей-парикмахерской Тель-Авива. Уже был готов влиться в их дружные ряды славной мужской дружбы, а мне говорят: «Нет, к нам можно только парикмахером или клиентом». Я отвечаю, что готов подстричься прямо сейчас.
Никто не собирался приниматься за мою голову, пока я не заявил: «Плачу 200 евро!» Тут же оказалось несколько отзывчивых парней. За эти деньги меня постригли и покрасили. Я стал платиновым блондином с прической каре. И на следующий день охрана, у которой была моя фотография, не пускала меня на мой же концерт.
Через четыре дня я выступал в Куршевеле. Вечером там же я посидел в ресторане с мамой Ксении Собчак, сенатором Людмилой Нарусовой, у которой была точно такая же прическа, как у меня. Утром в газете «Коммерсант» было уже наше фото и к нему подпись: «Поэт Орлуша и сенатор Нарусова (слева)». Тогда я решил башку побрить. Больше к таким крайним мерам не прибегал. Но вот разнообразить свой образ люблю по-прежнему. Поэтому вполне возможно, что в следующий свой приезд в Украину вы меня не узнаете.
КАМИНГ АУТ
Эти строки будет горько и больно читать моей матери.
От меня отвернутся много друзей и знакомых.
Те, кто вслед называют меня сейчас нацпредателем,
Назовут меня «укропидор» и «хохлогомо».
На меня будут косо смотреть жильцы по соседству
(Впрочем, я и сейчас для них поведеньем странен),
Но я был не таким, как они, и я помню с детства
Все слова и клички, которыми был поранен.
Я любил всегда одеваться не как другие,
Я носил прическу с битловской по брови челкой,
Мои красные брюки-клеш мели мостовые,
А дружки-пионеры дразнили меня «девчонкой».
Я под группу KISS мог раскраситься для гулянки,
Я из звездочек с Лениным флаг США-шный делал,
Алешковского пел (ту, где женятся лесбиянки),
Когда общество Брежневу с партией славу пело.
И при смене страной политических ориентаций,
Когда флаг СССР заменили другим, матрасным,
У меня с собой не было споров и конфронтаций,
Я шутил: «Лучше быть голубым, чем красным!»
Дошутились.
Совсем не долго свободы ветер нам ерошил вихры
и прохладою дул на лысины,
Что ни делай и как ни живи ты на этом свете,
Быть свободной моей стране на роду не писано.
Сине-белое с красного флага слиняло вскорости
Крым вернулся, страна растет, это не масштаб ли?!!
Ямы вырыты волчьи и сверху прикрыты хворостом
И на всех дорогах разложены «те же» грабли.
Мы опять по кухням свободу стаканом меряем,
Нас — всего пятнадцать, а может быть — полпроцента,
А друзья, которым вчера мы безмерно верили,
Говорят, что любят и климат, и президента.
Надоело, к подъезду идя, темноты бояться,
Надоело, идя по мосту, ждать расстрела в спину.
Вы хотите правды? И сам я хочу признаться:
Я своею страной считаю давно Украину!
Я готов к ушатам дерьма, плевкам и помоям,
Я прогрыз свою клетку, покинул родной зверинец,
Я свободно дышу, говоря російською мовою:
Знайте все, друзья и враги, что я — украинец.