Адвокат семей героев Небесной сотни рассказал «ФАКТАМ», как продвигается расследование убийств на Майдане
По официальным данным, в ходе протестных акций на Майдане были убиты 77 человек, еще 900 получили ранения разной степени тяжести, в том числе из огнестрельного оружия. Большинство погибших — это протестующие, приехавшие в столицу из разных регионов Украины. Были среди погибших и сотрудники правоохранительных органов. Некоторые из них тоже скончались от огнестрельных ранений.
На прошлой неделе в Генеральной прокуратуре рассказали некоторые подробности расследования массовых избиений и убийств протестующих. Сообщили, что именно бывший президент Украины Виктор Янукович стал инициатором разгона студенческого Евромайдана, когда сотрудники «Беркута» жестоко избили студентов. С его ведома и по его указанию был спровоцирован конфликт во время первой миллионной акции протеста, когда жестоко избили 66 протестующих, из них 25 журналистов. Доказано, что, кроме попытки подавления мирных демонстрантов вооруженными силовиками, руководство страны организовало деятельность «титушек», которым вначале выдавались щитки и дубинки, а 20 февраля с милицейских складов — 408 единиц огнестрельного оружия и 90 тысяч (!) патронов.
Уголовных производств по Майдану открыто больше десятка: по событиям 30 ноября, 1 декабря, 11 декабря. Отдельные производства открыли по нападению на Автомайдан на улице Щорса и в Крепостном переулке, по похищению активистов Игоря Луценко и Юрия Вербицкого, по убийству журналиста газеты «Вести» Вячеслава Веремия, по избиениям и убийствам 18 февраля в правительственном квартале, по штурму Дома профсоюзов с его последующим возгоранием и отдельно — по расстрелу протестующих на улице Институтской 20 февраля. В тот день были убиты 48 активистов Майдана. О том, кто стоит за этими убийствами, много писали и говорили. Озвучивались версии, что в протестующих стреляли не только силовики, но и неизвестные люди из гостиницы «Украина». Говорили и о том, что на Майдане могли работать российские снайперы.
*Виталий Титыч (фото uaip.org.ua)
— Год назад родные погибших протестующих обреченно говорили о том, что исполнителей убийств на Майдане уже не найдут. Тем не менее сейчас одно из уголовных производств в суде и в нем есть обвиняемые.
— Это дело об убийстве 39 протестующих 20 февраля на улице Институтской, — говорит Виталий Николаевич. — Оно уже более полугода слушается в Святошинском райсуде Киева. На скамье подсудимых — сотрудники спецроты «Беркут» Сергей Зинченко и Павел Аброськин. В числе обвиняемых по этому эпизоду — командир спецроты Дмитрий Садовник, которому в прошлом году фактически дали возможность сбежать. Если помните, его отпустили под домашний арест, после чего он скрылся. Соответствующие экспертизы (баллистические и трассологические) подтвердили версию о том, что большинство протестующих на Институтской были убиты именно сотрудниками спецроты Дмитрия Садовника — в людей стреляли из секторов, где были эти спецназовцы. Сам Садовник, у которого нет правой кисти, запечатлен на видео. Идентифицировали и его подчиненных. Планировали задержать 16 человек, но сейчас арестованы только Зинченко и Аброськин. Остальным удалось скрыться.
— Но ведь их задержали…
— Да. Однако им, как и Садовнику, дали возможность уйти. Они скрылись не одновременно — это происходило в разные периоды. Сейчас судят только Зинченко и Аброськина. Кстати, недавно арестовали еще троих спецназовцев — двоих бойцов этой спецроты и заместителя командира полка «Беркут». Им вменяют несколько эпизодов, в том числе убийства протестующих 20 февраля. Но это пока отдельное уголовное производство. Хотя, конечно, производства должны быть объединены в суде. По событиям на Майдане было открыто много уголовных производств, которыми изначально занимались следственные подразделения разных органов — Генпрокуратуры, МВД и СБУ. Преступления расследовались отдельно и, соответственно, бессистемно. Представители пострадавших не раз говорили о том, что этот подход неправильный. Только после того, как в Генеральной прокуратуре было создано Управление специальных расследований, уголовные производства по Майдану наконец начали объединять по эпизодам и расследовать совместно.
— Родные погибших говорят о том, что Аброськин и Зинченко на суде ведут себя самоуверенно и нагло — как будто чувствуют безнаказанность. У следствия достаточно доказательств их вины?
— Уточню: они начали вести себя нагло. Сразу после задержания оба прошли полиграф и давали признательные показания. Но потом все изменилось. Очевидно, в обмен на молчание обвиняемые получили определенные гарантии. Адвокаты подсудимых утверждают, что вина их подзащитных по статье «Умышленное убийство» не может быть доказана в суде, поскольку неизвестно, кто конкретно из протестующих погиб от пуль Зинченко или Аброськина. Безусловно, квалификации преступления по статье «Умышленное убийство» предполагает, что должен быть установлен конкретный пострадавший, место, время, способ убийства, умысел, цель. Следствием установлено, что и Зинченко, и Аброськин вместе с другими спецназовцами стреляли в протестующих. Были убиты 39 и ранены более 60 человек. Но кто из них от чьей пули погиб, установить проблематично.
— И что же в таком случае делать?
— Очевидно, что предварительная квалификация преступления как «Умышленное убийство» неправильная. Оно должно быть квалифицировано по статье «Террористический акт». Для этого есть все основания. Следствием установлено, что убийства совершала именно спецрота Дмитрия Садовника. Другие спецназовцы сами были шокированы действиями своих коллег. Есть даже видео, снятое возле гостиницы «Украина», на котором сотрудник «Альфы», увидев, что делают люди Садовника, кричит: «Они их валят!»
Рота Садовника действовала отдельно от всех. Их целью было ранить или убить как можно больше людей. Причем подчиненные Садовника прекрасно знали, что повсюду есть камеры видеонаблюдения и их действия будут зафиксированы. Но все равно делали это. А это и есть терроризм. Если бы Аброськину и Зинченко предъявили обвинение по этой статье, они не смогли бы заявить, что пока не установлены погибшие от их пуль, их вина ничем не подтверждается. Я считаю, что на Майдане с ноября 2013 по февраль 2014 года произошло одно преступление. А способом его исполнения уже были убийства, избиения, пытки, уничтожение имущества, похищение людей и так далее.
Еще один пробел следствия в том, что спецназовцев из роты Садовника судят только за убийства. А как же десятки раненых?.. По раненым у нас открыты отдельные уголовные производства, которые не расследуются. Это неправильно, ведь протестующих на Институтской ранили те же люди, которые тогда совершили убийства.
— Двадцатого февраля были убиты 48 человек. Но Зинченко и Аброську вменяют только 39 эпизодов. Кто убил еще девять протестующих?
— Это пока не установлено. Точно так же не установлены, например, убийцы Сергея Нигояна, Михаила Жизневского и Романа Сеника, которые погибли первыми. Известно, что в них стреляли с близкого расстояния. При этом Жизневский и Сеник погибли от пуль, предназначенных для остановки транспортных средств, а в Сергея Нигояна стреляли картечью. На Майдане было много так называемых титушек и провокаторов… Но конкретных подозреваемых нет.
— А убийцы милиционеров? За время протестных акций погибли 13 сотрудников милиции.
— Виновные не установлены. До тех пор, пока это дело не забрали в Управление специальных расследований, его расследовали сами сотрудники МВД. И за два года фактически ничего не было сделано. Многие не понимают, как важно раскрыть эти преступления. Если мы узнаем, кому понадобилось убивать сотрудников милиции, найдем ответы на много вопросов.
— Активисты инициативных групп по расследованию расстрелов на Майдане 18—20 февраля говорили о том, что в сотрудников МВД кто-то стрелял со стороны консерватории, которая находилась под контролем протестующих. Не меньше вопросов вызвали слова отца погибшего участника протестных акций Устима Голоднюка о том, что в его сына стреляли из окон гостиницы «Украина». Эти факты подтвердились?
— Из здания консерватории не стреляли. Из гостиницы «Украина» — тоже, хотя у многих сложилось такое впечатление. Об этом говорили свидетели гибели того же Устима. Но потом эксперты объяснили, что здание гостиницы «Украина» было естественным барьером для отражения звуковых волн. Стреляли с другой стороны, но удар звуковой волны отражался таким образом, что людям казалось, будто стрельбу вели из отеля.
— А информация о том, что в протестующих стреляли снайперы, подтвердилась?
— Точно известно, что во время протестных акций там были снайперы спецподразделения «Альфа». Их задачей было контролировать ситуацию и в случае появления людей с оружием нейтрализовать их. Но они не сделали ни одного выстрела. А вот снайпера, которого успели сфотографировать журналисты (это фото еще во время Майдана появилось в Интернете) не опознали. И это вызывает много вопросов. Кроме того, есть раненые, в которых, возможно, стрелял снайпер. Например, медсестра Олеся Жуковская, которую ранили в шею возле Лядских ворот. По предварительным сведениям, в нее могли стрелять из здания Нацбанка. Но, как я уже говорил, преступления по раненым пока не расследованы.
— Адвокаты погибших не раз говорили о том, что расследованию препятствует МВД — дескать, там своих не сдают.
— Так и есть. Да и программа защиты свидетелей не работает. Того, кто осмеливается дать показания против своих коллег (а этих людей единицы), увольняют из органов внутренних дел. Так было, например, со спецназовцем, который дал важные показания по поджогу базы «Беркута» во Львове. Он не побоялся сказать, что этот поджог — дело рук самих «беркутовцев», в том числе и руководителя спецподразделения. Ему как свидетелю обещали защиту, но в результате о том, какие он дал показания, узнали все. Дав свидетельства против системы, он до сих пор опасается за свою жизнь. И этот случай не единственный.
О незаинтересованности МВД в расследовании «майдановских» дел говорит и то, что сотрудники, ставшие подозреваемыми в уголовных делах, продолжали работать в системе. Чего только стоит пример харьковского милиционера Таваккула Рагимова, который состоял в организации «Оплот», руководил «титушками» в Киеве при похищении и пытках активистов Майдана и, даже когда об этом всем стало известно, продолжал работать в МВД. Имел доступ ко всем базам данных, носил табельное оружие. После чего ему, как и Садовнику, дали возможность сбежать.
Фото в заголовке EPA/UPG