Умер известный музыкант Сергей Кузьминский — лидер популярной украинской группы
История музыкантов из львовской группы «Брати Гадюкiни» была полна взлетов и падений. Жизнь ее лидера иногда похожа на кошмар. Сергей Кузьминский никогда не скрывал, что сидел в тюрьме и лечился от наркотиков. После распада группы Сергей перебрался в Москву и стал писать электронную музыку. Он был все так же нещепетилен в выражениях и далек от попсы. В «золотом» составе 1994 года группа так никогда больше и не играла. Кузьминский «завязал» с наркотиками, бросил курить и пересел на велосипед. «В современной жизни, пожалуй, нет ничего такого, чтобы меня как-то раздражало», — признавался он…
Первого мая этого года Сергею Кузьминскому поставили страшный диагноз — рак гортани III степени. Он лежал в киевской больнице, и врачи надеялись его спасти. Был открыт банковский счет, куда поклонники и друзья известного Кузи могли перевести деньги на лечение. Сергею должно было исполниться всего 47 лет. Он надеялся на выздоровление и писал ироничные строки на своей страничке в Интернете. Кузьминский никогда ничего не боялся…
- Честно говоря, я с трудом вспоминаю, когда началась моя история с «Братами Гадюкiними», — рассказывает Андрей Партыка, гитарист первого состава «Братiв Гадюкiних». — По-моему, году так в 1988-м. Я был молодым парнем 18 лет, хотел где-то играть, и меня познакомили с ребятами из этой группы. Они как раз искали гитариста. Лидером группы тогда был Шуля, известный во Львове музыкант, певший на русском языке.
- Он же Александр Емец?
- Точно. Барабанщиком был Михаил Лундин, клавишником — Сергей Кузьминский. Была готова концертная программа чуть ли не на час. В ней звучало две Кузиных песни — «Мертвий пiвень» и «Чуваки, всьо чотко!». Мы выступали во Львове, Киеве, на фестивале «Сырок» в Москве. Там даже интервью дали Первому каналу. А когда вернулись домой, работать с Шулей оказалось практически невозможно. Емец слишком увлекался наркотиками.
- В «Братах Гадюкiних» многие этим увлекались.
- По крайней мере, я — нет. Емец перестал приходить на репетиции, встречи, почти остановив работу группы. И в этот момент Сергей предложил нам еще несколько своих песен. В общем, пока Шуля «торчал», мы сделали полностью весь первый альбом. И, когда он вновь появился, мы приняли решение перевести группу «Брати Гадюкiни» в другой формат.
- Чья была идея названия команды?
- Шулина. Идея такова, что мы — дети предателя Родины Гадюкина. Это была большая советская Родина, которую никто из нас сильно не любил, — СССР. Выживать в ней непросто, потому что в то время комсомол должен был выдавать право на выступление, заверять тексты. Одним словом, длительное время мы находились в глубочайшем подполье. Выступать запрещалось, доходов никаких. Люди подпольно переписывали и передавали наши кассеты. Но каждое наше даже небольшое выступление показывало, что публика в восторге от «Гадюкiних».
- Песни писал Кузьминский?
- В основном да, хотя часть их совместно создавалась прямо на репетициях. Это не был продюсерский проект, где кто-то рассказывает другим, что нужно делать. Мы все были свободны: Кузьминский, Саша Гамбург, известный по песне «Роксолана». Ее Сережа написал специально для Саши, потому что Гамбург картавит, а в композиции максимальное количество слов с буквой «р». Барабанщиком был Михаил Лундин, я — гитаристом. Мы и создали тот первый альбом из 12 песен, который потом записали на студии у Бебешко.
- Он говорил, что вы все сделали за два часа!
- Реально был потрачен один день. Тогда у нас уже появился менеджер — Елена Мархасева, давшая 1000 рублей на запись. Я принес из дома три своих бобины, на которые и пошел материал. А немного позже они были кем-то забыты в поезде и больше никогда не восстановлены. Я имею в виду, именно в том формате. Это была звездная запись, которую нам так и не удалось повторить. Просто тогда у всех присутствовал очень сильный эмоциональный подъем. Потом ребята начали слишком увлекаться наркотиками, а это уже совсем другое состояние организма.
- Кузьминский ведь при Союзе отбывал срок за наркотики.
- Он этого не скрывал никогда. И, конечно, когда Серега только вышел, он находился в абсолютно «чистом» состоянии, с «проветренными» мозгами. К тому же Сережа — человек достаточно крепкий интеллектуально, в школе он был отличником. Это музыка и жизнь его немного подкорректировали. Хотя, по большому счету, все, о чем Кузя пел, было чистой иронией…
- Алла Пугачева действительно сыграла серьезную роль в жизни «Братiв»?
- Пугачева пригласила вас на свои «Рождественские встречи» — это был успех!
- Если честно, мы жили тогда такой жизнью, что никто, кроме нас, не существовал. Мы были звездами. А «Рождественские встречи» — настоящая индустрия. Нам предложили какие-то, по нашим понятиям, маленькие гонорары, но зато каждый день — выступления и эфиры на телевидении.
- Вы все по-прежнему жили во Львове?
- Переезжать в Киев не было необходимости. После периода тотальных запретов начался период кооперативов. Налог с них взимался всего три процента, в общем — свобода. Мы давали на выходных концерты в каком-нибудь городе и получали столько, сколько наши родители в месяц. Но это длилось недолго, в середине девяностых вновь грянул кризис и опять начались голодные годы. Перед записью второго альбома «Ми — хлопцi з Бандерштадту» мы месяц сидели в Киеве, в гостинице «Славутич», голодные, бедные и несчастные.
- Сергей вновь «подсел» на наркотики?
- Я помню без наркотиков лишь какие-то отрывки. Когда все только создавалось и еще не приняло масштабы бизнеса, это был наиболее светлый период «Гадюкiних». Мне кажется, именно тогда Сережа и написал самые талантливые песни. И мы в этом каким-то образом участвовали. А когда появился синдром «золотой лихорадки», пошли деньги, мир стал другим.
- Тогда вы и ушли?
- К тому времени мы записали уже третий альбом «Було не любити». В стране был страшный кризис, я уже повзрослел. Начались разборки — лидер не лидер.
- Между вами и Кузьминским?
- Да, я пытался в какой-то мере быть лидером. Хотя сейчас понимаю, что вел себя неправильно. Главным в проекте оставался Сережа. Нужно было или поддерживать все его хорошие и плохие стороны, или уходить. Начались споры на финансовой почве, мы постоянно ругались. Однажды Сережа позвонил и сказал: «Знаешь, в принципе, можешь сегодня не приходить». Я ответил: «О'кей», и с тех пор мы больше не общались. Потом группа распалась, вновь собралась и вновь разошлась…
- Многие называют «Гадюкiних» украинским «Роллинг Стоунз».
- Может, так и было. Первый альбом «Всьо чотко!» — мой самый любимый. «Ми — хлопцi з Бандерштадту» получился страшно депрессивным. Серега тогда уже употреблял много наркотиков. Потом был этап, когда Кузю забрала одна семья в Бельгию, где ему помогали избавиться от наркотиков.
- Он на самом деле вылечился?
- Знаете, Сергею пытались помочь много-много-много раз. Один из врачей львовской психиатрической больницы сказал, что наркотик — это как эффект засоленного огурца. Если человек его раз попробовал, то остается наркоманом на всю жизнь. «Свежим огурцом» никогда уже снова не станет. И Сереге нужно было осознать эту реальность. Тогда ему очень помогло лечение на Западе по проекту «Анонимные алкоголики и наркоманы».
- Сергей сам хотел избавиться от страшной зависимости?
- В нем как будто жило две личности. Наркотики ведь сильно меняют человека. С одной стороны, он был очень эрудирован и умен, а с другой — очень зависим от своих желаний и эмоций.
- В его жизни была любовь?
- Я помню трех девушек в жизни Сергея в те времена. Первую звали Ирина, я так и не понял, почему они расстались. Она была умна и весьма терпелива к его «замашкам». Ира очень любила Сережу, и он ее одно время тоже, но что-то им помешало понять, что они должны быть вместе. По-моему, она в конце концов ушла в монастырь. Потом появилась другая девушка — роковая, выглядевшая, как модель, совсем юная. Она достаточно быстро адаптировалась в образе эдакой Кармен и научилась управлять Сережей. Но и они расстались, и в жизни Кузи появилась Лиля, которую он сделал нашей бэк-вокалисткой. Потом он переехал в Москву, и началась другая история… В его жизни было разное, но судить Серегу никто ни за что не имеет права…
- «Всьо чотко!» записали всего за два часа?!
- Ребята начали играть вживую, я сидел тут же и в реальном времени записывал. Впрочем, сначала дело как-то не шло. Сбегали в магазин, принесли десять бутылок вина — белого крепкого, все выпили и после этого начали работать. Через два с половиной часа все закончили. Я записывал альбом на советский магнитофон «Тембр». Потом пришел домой, послушал, думаю: «Боже, что же мы сотворили? Это просто какой-то ураган»… Честно говоря, я сейчас подавлен. Сережа был Личностью с большой буквы, умным, талантливым человеком. Такого больше не будет. Нас многое связывало, столько вечеров было проведено вместе…
- Столько выпито…
- Помню гастроли в Тернополе. Тогда Народный рух лишь начинался, и мы только в одном Тернополе дали 15 концертов! Выступали Сестричка Вика, «Брати Гадюкiни» и Миколайчук. «Брати» в течение первых трех дней пропили всю кассу Народного руха! Помню, захожу к ним в гримерку, а там передвигаться просто невозможно от количества пустых бутылок на полу. Денег у ребят нет, простые люди несут им картошку, мясо, подкармливают… Был еще яркий момент, когда мы ехали поездом уже не помню куда, в купе набилось человек 15. Стоял запах травки, которую курили ребята, а над их головами развевался украинский сине-желтый флаг. Милиционер было заглянул в купе, увидел прапор и вдруг: «Ой, извините», закрыл дверь и ушел. Кузьминский был большим приколистом. У нас прошли просто сумасшедшие гастроли в Америке и Канаде.
- Он не хотел там остаться?
- Нет, Америка Кузе не нравилась. Здесь он чувствовал себя уютней, несмотря на то, что был ярым антисоветчиком. Вообще, «Брати Гадюкiни» — это определенная субкультура. И Кузя, по-моему, сам не понял, что он сделал. Увидите, их записи еще будут греметь! Они «взорвали» страну на первой «Червоной Руте», когда стали лауреатами. Как «долбанула» эта музыка по Украине, так они сами не знали, что делать. Молодежь просто с ума по ним сходила, и ни милицейские дубинки, ни партийные работники не могли остановить поклонников. Несмотря на шлейф негатива…
- Сергей Кузьминский никогда и не скрывал того, что был наркоманом.
- Совершенно! Он лечился, но, мне кажется, так и не сумел выйти из этого состояния.
- Когда вы в последний раз видели Кузю?
- Я был во Дворце спорта в Киеве на их последнем концерте в 2006 году. Заходил в гримерку, поддерживал ребят. Кузя мне показался каким-то вялым. Я видел, но не придал значения, ведь на самом деле это было его обычное состояние, этакая полуфлегма. Или, думаю, под действием наркуши… А оказалось, все намного серьезнее. Ну почему Бог забирает самых талантливых?