Киевский стоматолог Святослав Прохоров, мобилизованный год назад, за время службы в 25-й аэромобильной десантной бригаде создал два передвижных кабинета, оснащенных новым современным оборудованием
Врачей в зоне АТО уважают. Ведь от их действий во время боя зависит жизнь бойцов. И понятно, почему регулярно обсуждаются вопросы, хватает ли качественных жгутов, кровоостанавливающих препаратов и обезболивающих средств. Как известно, в нашей стране сформировано пять десантных бригад, которые первыми приняли удар во время событий в Донбассе. Они обороняли, зачищали, отбивали занятые террористами города.
«В каждой бригаде есть своя медицинская рота, которая оказывает помощь раненым во время боев, — говорит командир медицинской роты 25-й аэромобильной бригады майор Андрей Комнатный. — Это те люди, которые вытаскивают пострадавших из-под пуль, обстрелов, работают непосредственно в эпицентре событий. В нашей бригаде в составе роты числится 55 человек. Десять из них — врачи разных специальностей».
И если понятно, почему в штате должны быть терапевт и хирург, то стоматолог меня удивил. На каком оборудовании он может работать, если подразделение находится в зоне АТО?
— Мы сделали кабинет в кузове ГАЗ-66, — улыбается Святослав Прохоров (позывной «Дантист»). — Причем тернопольская фирма, которая занимается производством стоматологической техники, подарила нам самое современное оборудование. А само кресло — итальянское. Такое стоит около двух тысяч евро. Его для нас купили волонтеры. Они же находят и передают препараты для анестезии, пломбировочные материалы, инструменты. В данный момент в нашей бригаде это вторая стоматологическая машина. А вообще таких существует уже пять.
*Стоматологический кабинет оборудовали в кузове армейского грузовика. Во время активных боевых действий на передовую его не пускали, боясь повредить аппаратуру
— Неужели у вас так много работы, что понадобилось создавать мобильные кабинеты?
— По моим наблюдениям, 90 процентов мобилизованных нуждаются в лечении зубов. Также мы ездили в подразделения, которые стоят по соседству. Как только бойцы узнавали, что можно полечить зубы, к десяти часам, как правило, собиралось человек двадцать.
В морозные дни машину круглосуточно обогревают, чтобы не замерзли оборудование и расходные материалы. Сам же специалист говорит, что при температуре минус пять градусов можно работать. Когда на улице очень холодно, пломбировать и удалять нервы становится проблематично. Святослав с энтузиазмом рассказывает о своей работе. И неудивительно — он кандидат медицинских наук, много лет практикует в столичной частной клинике.
— В феврале прошлого года я получил повестку, — говорит мужчина. — И явился в военкомат. Сразу решил: «косить» не буду. В стране война. И я должен выполнить свой долг. Как потом выяснилось, было призвано 52 стоматолога. Мы все вместе прошли недолгую подготовку и разъехались по разным частям. Я попал в 25-ю бригаду. Увидел, что в подразделении нет ничего. Страдальцев с зубной болью направляли в госпиталь. Съездил туда, чтобы познакомиться со специалистом. Увидел юного интерна. Во время приема рядом с ним должен стоять более опытный коллега. Кроме того, в самом госпитале не было необходимых расходных материалов. Также я быстро понял, что бойца из подразделения могли направить в госпиталь с острой зубной болью только один раз. Врач ему все обрабатывал и закладывал мышьяк, чтобы убить нерв. Но на повторный визит солдат не всегда являлся. И он ходил с ядом две-три недели. В итоге зуб можно было только удалять. В общем, это не дело. Единственный вариант — проводить лечение непосредственно в месте дислокации батальонов. Я обратился к коллегам, компаниям, и они предоставили бестеневую лампу и хорошее оборудование.
— Когда вы сделали первый передвижной кабинет?
— Начали работать в апреле. В первую очередь я поехал в подразделения нашей бригады, которые стояли в разных местах Донецкой области. Сначала принимал только пациентов с острой болью. Не раз слышал от врачей батальонов: «Бойцы уже съели все обезболивающее». После лечения зубов к медикам переставали бегать за препаратами.
— У вас есть данные, сколько человек вы пролечили?
— Конечно, мы же всех записываем в журнал. На данный момент я принял одну тысячу 258 человек. В основном, это наши бойцы. Хотя в Авдеевке мы работали с 26-й артиллерийской бригадой, заезжали в 95-ю, пока у них не появился специалист. Лечились у нас и ребята из 81-й бригады.
— Вы работали в опасных условиях?
— Командиры гаубичного дивизиона попросили нас приехать в Авдеевку. Там шли массированные обстрелы. Из-за этого тех, кто жаловался на зубную боль, не отпускали на лечение — даже без одного бойца весь расчет не мог работать. Заменить ребят было некем. Каждый день шли артиллерийские дуэли. Наши пушки не могли замолчать. При этом некоторые бойцы были с опухшими щеками, носили с собой мешочки с солью, пытаясь справиться с болью народными методами. В общем, нам нужно было быстро вылечить 59 человек. Нашу машину спрятали на ферме неподалеку от города. Почти все время, пока мы там находились, вокруг рвались снаряды. Один упал всего в двухстах метрах от нас. Именно там я поставил своеобразный рекорд, приняв за день 29 человек. Работали с десяти утра до полуночи. И вот тогда я подумал: в Киеве лечил депутатов, футболистов, принимал в день пять человек и после этого чувствовал себя уставшим. А тут оказалось, что запас прочности у меня просто колоссальный. Могу работать без перерывов. Только спать нужно иногда. Там, в Авдеевке, мы видели, как загорелись три дома в селе. Причем их подожгли сепаратисты, которые были родом из этого же села. Они пошли в ополчение, стреляли из минометов по своим же родным…
*Когда Святослав лечил зубы бойцам, оружие всегда лежало неподалеку. Фото автора
— Пациенты у вас были сложные?
— На гражданке я таких зубов не видел. Делаю снимки, показываю коллегам. Нарабатываю колоссальный опыт. Но мы здесь только лечим, удаляем нервы, зубы, пломбируем. Протезированием не занимаемся.
Первую оборудованную машину я по разрешению командования отвез на стоматологическую выставку в Киев. Там ко мне подошел директор тернопольского завода Владимир Золотый, предложил сделать и полностью оснастить еще один передвижной кабинет. Я не мог поверить своим ушам. Это современное качественное оборудование украинского производителя закупают Германия и США (сто установок уехало к немцам, три купили американцы). В армии, в госпиталях такого оборудования не было. И вот теперь мы на нем работаем.
— Уходя в армию, вы предупреждали об этом своих пациентов?
— Нет. Первое время мне активно звонили те, кто хотел прийти полечиться. Я им отвечал: «Не могу вас принять. Меня в армию забрали. Я в зоне АТО». Услышав это, некоторые женщины начинали плакать. Одна барышня звонила со словами: «Доктор, вы мне сегодня приснились. У вас все в порядке? Я волнуюсь». Бабуля, помню, говорит: «У меня протез сломался. Когда к вам можно прийти?» Услышав, что нахожусь в армии, она удивилась: «Как же вы туда попали?»
— Кто помогает вам расходными материалами?
— Многое привозила Татьяна Рычкова. Обеспечивали днепропетровские волонтеры, а также клиника «Укроп дентал» и компания «Стамил».
— На днях вы демобилизуетесь. Вернетесь домой или подумываете остаться в армии, подписать контракт?
— Я год Родине отдал и считаю, что сделал много полезного. За первый месяц службы получил три тысячи гривен. Такую сумму мог заработать за один день в частной киевской клинике. Теперь мне нужны деньги, чтобы сделать в квартире ремонт. Стоматологическое оборудование остается в бригаде. Я готов показать стоматологам, которые меня заменят, как с ним работать. Переживаю, чтобы ничего не поломалось, чтобы бойцам оказывали помощь и дальше. Конечно, по возможности буду общаться с врачами бригады. Теперь для меня это родные люди. Но сейчас очень хочу домой.