Как ранее и прогнозировали, с 1 марта суды не принимают ходатайства прокуратуры, из-за чего следствие по многим уголовным делам, по сути, оказалось заблокированным. Дело в том, что с началом весны вступил в силу закон о Государственном бюро расследований (ГБР). Этот новый орган должен расследовать преступления, которые ранее находились в компетенции прокуратуры. Однако к формированию штата сотрудников бюро власти приступили лишь… 29 февраля. То есть ГБР существует лишь на бумаге.
Ранее начальник управления спецрасследований Генпрокуратуры Сергей Горбатюк призвал Верховную Раду отстрочить вступление в действие закона о Государственном бюро расследований, чтобы 1 марта не остановилось следствие, в частности по преступлениям на Майдане, «потому что следователи прокуратуры утратят полномочия, а ГБР работать не будет». Однако народные депутаты завершили пленарную неделю 19 февраля, так и не рассмотрев этот вопрос. Впрочем, парламентарии пообещали исправиться на следующем заседании, которое состоится 15 марта.
Пока же суды отказываются рассматривать ходатайства следователей. «С созданием Государственного бюро расследований возникла коллизия. Закон о Национальном антикоррупционном бюро гласит, что по коррупционным производствам следователи прокуратуры сохраняют свои полномочия, а закон о ГБР — что таких полномочий нет. Эта коллизия судами воспринимается так, что полномочий у следователей нет», — пояснил ситуацию прокурор Генпрокуратуры Алексей Донской. Из-за этого, по его словам, ни одно ходатайство в досудебных расследованиях, даже об избрании меры пресечения, поданное после 1 марта, суды не принимают. «Это полный коллапс следствия, который может быть устранен только путем внесения изменений в законодательство», — сказал Алексей Донской. Прокурор также сообщил, что в Печерском райсуде Киева его попросили передать всем следователям, «чтобы не обращались с ходатайствами, поскольку они не являются органом досудебного расследования».
В свою очередь, заместитель Генпрокурора — главный военный прокурор Анатолий Матиос, комментируя сложившуюся ситуацию, сказал: «Законодатель очень „мощно“ поработал и создал очередной орган, который существует пока только на бумаге». Более того, по словам Матиоса, некоторые нормы закона о бюро расследований противоречат требованиям Уголовно-процессуального кодекса. А отдельные положения создают риск нарушения прав человека, поскольку, например, допускается провокация преступления, понятие которой не определено до сегодняшнего дня. Кроме того, главный военный прокурор считает недопустимым, что ГБР определено в законе как центральный орган исполнительной власти, деятельность которого координируется правительством. Но законодателей эти казусы, видимо, не смущают…