Опротестовав решение Коломыйского горрайсуда Ивано-Франковской области, приговорившего 37-летнего местного жителя за серийные изнасилования несовершеннолетних к восьми годам лишения свободы, областная прокуратура добилась в Апелляционном суде Прикарпатья десятилетнего срока
О жизни насильника практически ничего неизвестно: рос без отца, мать злоупотребляла алкоголем, закончил три класса школы-интерната. За незначительное правонарушение попал в детскую колонию, где впервые вступил в половые отношения с одним из осужденных подростков «по согласию». Может, поэтому в дальнейшем все его жертвы-дети были из неблагополучных семей, запуганные, отстающие в развитии от своих сверстников. Проживал в селе Ворона Коломыйского района один, в старой маленькой хате, которая ему досталась после смерти матери. На что существовал, непонятно, поскольку нигде не работал. Лишь один из взрослых свидетелей на судебном процессе вскользь упомянул, что несколько раз вместе с подсудимым сдавал металлолом. А местные жители жаловались на Николая (все имена изменены) председателю сельсовета, дескать, совершает мелкие кражи.
На «охоту» извращенец выходил не регулярно, а когда «находило». Как установило следствие, первое изнасилование (первое ли?) Николай совершил еще осенью 2011 года. Пострадавший — 12-летний ученик пятого класса школы-интерната.
Следующий установленный эпизод датирован осенью 2014 года. 10-летний Степан после ссоры с родителями сбежал из дому и приехал на автобусе в Ивано-Франковск. В супермаркете к нему подошел незнакомый пьяный мужчина, предложил поехать к нему домой и добавил: «А не поедешь — убью!»
Вот еще один установленный правоохранителями эпизод — от 14 марта 2015 года.
— В этот день я со своим дядей приехал в Ивано-Франковск покупать коляску, — вспоминает 13-летний Мирон. — На автостанции № 2 встретили Николая, которого мой дядя знал: они вместе собирали и сдавали металлолом, иногда встречались и пили водку. Николай принялся рассказывать мне, как он хорошо и богато живет в шикарном доме, что у него там есть компьютер с играми, крутой мобильник, разные вкусности. Стал приглашать меня к себе в гости. Дядя не возражал, и я согласился. В село Ворона мы с Николаем приехали на электричке поздно вечером, когда уже было темно. Увидев его дом, сразу заподозрил, что меня обманули. Это был сарай! Маленький коридор и одна комната. В ней печка, две кровати и тумбочка.
Первая ночь прошла спокойно, на следующий день мы погуляли по селу, от соседки Николай принес еду, я ходил играть вместе с местными ребятами в футбол. Так прошло несколько дней. Но как-то ночью проснулся от сильной боли: дядя Николай связал мне руки и принялся насиловать. Утром пригрозил, что убьет, если я кому-то об этом расскажу. Я сразу хотел сбежать, но не знал куда. Один раз все же решился удрать, однако он догнал меня на остановке и притащил обратно к себе домой.
Из этого жуткого плена мальчик вырвался благодаря председателю сельского совета.
— Мне позвонила секретарь и сообщила, что у Николая живет какой-то мальчик, мол, она видела, как мужчина вел его к себе домой, — рассказывал на суде председатель сельсовета. — Пришел к Николаю, но тот принялся утверждать, что никого у него нет. Лишь после того, как я пригрозил вызвать сотрудников милиции, он отпустил Мирона. Я отвел мальчика в сельсовет, стал расспрашивать, кто он, откуда, но тот врал о себе и все время стеснительно прятал свое лицо. При этом присутствовали секретарь и наш кассир. Позвонил участковому и в службу по делам детей. Приехали правоохранители, и мы передали ребенка им. Через полтора часа они позвонили и попросили узнать, остались ли вещи Мирона в доме Николая. Я пошел и забрал у хозяина куртку и рюкзак мальчика. А чуть позже снова приехали милиционеры, взяли эти вещи и задержали Николая…
В Ивано-Франковске мальчик в присутствии педагога рассказал правоохранителям, что десять дней находился в плену, во время которого постоянно подвергался жестокому изнасилованию.
Проведенная судебно-психиатрическая экспертиза установила: «Обвиняемый психическими расстройствами не страдал и не страдает». Вынося приговор — восемь лет лишения свободы, — суд первой инстанции признал обстоятельствами, которые смягчают наказание, то, что подсудимый искренне раскаялся в содеянном, частично признал свою вину, содействовал раскрытию преступлений, кроме того, он оказался болен активной формой туберкулеза. Областная прокуратура опротестовала этот приговор и добилась в Апелляционном суде Прикарпатья более жесткого наказания: десять лет заключения.