Об уникальном случае спасения десятилетнего херсонского мальчика, провалившегося в 50-метровый (!) колодец, «ФАКТЫ» рассказывали 13 декабря. ЧП произошло в поселке Молодежный в пригороде Херсона. То, что ребенок, упав с высоты 16-этажного дома, остался жив, и врачи, и спасатели называют чудом. Когда мальчика перевели из реанимации в отделение хирургии, «ФАКТАМ» удалось пообщаться с ним и его мамой.
Сейчас злополучный колодец со всех сторон огражден красной лентой. Местные жители всегда знали, что он глубокий, но не подозревали, что настолько. Если в колодец бросить камень, звук падения не услышишь — камень как будто летит в пропасть. Оказавшись на дне колодца, Кирилл не потерял сознание и сразу начал громко кричать. Но вскоре понял, что его никто не слышит.
— Я услышала его голос, только когда сама опустила голову в колодец, — рассказывает «ФАКТАМ» жительница Молодежного Оксана Ляшок. — Сначала я, как и все, подумала, что мальчик погиб. В 12.03 (я хорошо запомнила это время) в магазин, где работаю продавцом, забежала девочка: «Помогите! Там Кирилл в колодец провалился! Его не видно и не слышно!» Когда я поняла, что ребенок жив, начала кричать ему: «Держись! Мы с тобой и никуда не уйдем! Тебя сейчас спасут!» Сама вызвала все службы — спасателей, полицейских, «скорую». А дети тем временем побежали к маме Кирилла Нине. Она в тот момент была дома с другими детьми. В семье трое детей: 10-летние Кирилл и Даниил (они двойняшки) и семилетняя Настя.
— Это было в воскресенье, — вспоминает мама Кирилла Нина Надточий. — Кирилл проснулся рано утром, выучил уроки, собрал портфель на понедельник и отпросился у меня немного погулять с друзьями. Я отпустила, но, как обычно, предупредила, чтобы был осторожен. Кирилл — мальчик спокойный и рассудительный, никогда не влезал ни в какие передряги. Я за него не волновалась. Управлялась по хозяйству, как вдруг прибегают его друзья: «Ваш Кирилл в канализацию упал». Я сначала не поняла, что случилось. «Может, он просто испачкался в канализации?» — подумала. А когда прибежала к тому колодцу и увидела, какой он глубокий, чуть не потеряла сознание. Начала кричать, звать сына, но он не отзывался… «Он жив, — твердила Оксана, продавщица из нашего магазина. — Я слышала, как он кричал». «Так почему же сейчас не кричит?» — заливаясь слезами, я уже представляла, что сын разбился и умер от тяжелых травм. Или потерял сознание и мучительно умирает…
У меня началась истерика. Поэтому когда приехавшие на вызов сотрудники полиции сказали, что нужно ждать спасателей, чуть ли не набросилась на них с кулаками: «Как это ждать? Делайте что-нибудь, спасите ребенка!» Сейчас понимаю, что они не смогли бы помочь при всем желании — у них не было ни троса, ни другого оборудования. Но в тот момент я отказывалась что-либо понимать.
— У мамы мальчика действительно была истерика, — говорит сотрудник Госслужбы по чрезвычайным ситуациям сержант Дмитрий Горбенко, который приехал на вызов. — Когда мы закрепили трос и я уже полез в колодец, она кинулась ко мне: «Подождите! Я с вами!» Моим коллегам (на вызов приехали пять человек) пришлось отвести ее в сторону. Глубину колодца в тот момент никто не знал.
Один конец 50-метровой спасательной веревки мы привязали к автомобилю, другой закрепили на мне, и я стал осторожно спускаться вниз. Честно скажу, было страшно — особенно от мыслей, что ребенок уже может быть мертв. Я его не слышал и с ужасом представлял, что мне придется искать на дне колодца труп. Только спустившись метров на 25, вдруг услышал хриплый детский голосок: «Мама, мама…» «Он жив, — подумал я. — Господи, он жив!» Обрадовавшись, закричал: «Это не мама. Я — спасатель и сейчас тебя вытащу». Спускаясь, я касался ногами стенки колодца, и вниз сыпалось что-то вроде штукатурки. «Отойди от стенки, — приказал ребенку. — Постарайся стоять в центре».
Я спускался, но никак не мог добраться до дна. Уже подумал, что мне может не хватить 50-метровой веревки. Колодец казался пропастью. Спускаясь, старался переговариваться с мальчиком. Спрашивал, как его зовут, что у него болит. Что он мне отвечал, я не запомнил. Главным для меня было то, что он в принципе отвечает. Значит, жив, в сознании…
Чем ниже я спускался, тем становилось холоднее. Когда я все-таки добрался до дна (это произошло минут через пятнадцать), увидел ребенка. Он стоял по колено в воде. На дне был толстый слой ила. Я понял это, потому что мои берцы сразу туда погрузились. А когда схватил ребенка, увидел, что он босой. Мальчишка сказал, что его ботинки и носки тоже засосал ил. Вода, в которой он простоял полтора часа, была ледяной.
*Чтобы вытащить мальчика, один конец веревки привязали к автомобилю, а другой закрепили на спасателе
— Положив ребенка на себя, я зафиксировал нас обоих пожарным поясом, — продолжает Дмитрий Горбенко. — Мальчик обхватил мою шею руками. Нас поднимали в горизонтальном положении. Когда же тащили наверх (на это ушло всего минуты три), мальчик сам закричал: «Тащите нас!» «Тише, ты и так уже охрип, — успокаивал я ребенка. — Все будет хорошо». Он дрожал от холода. «Я думал, за мной уже никто не придет», — признался мальчик. А потом сказал: «Я за хлебом шел. Мама будет ругать, что хлеб не принес. И что упал…» «Купим хлеб, не переживай, — сказал я. — Никто не будет тебя ругать».
Только когда нас вытащили и я передал мальчишку коллегам, почувствовал облегчение. У меня самого есть двухлетний сын. Подумал, что на месте Кирилла мог быть мой ребенок… Кирилла спасла вода. Ил засосал его ботинки, но смягчил падение — стал своего рода подушкой.
— Я уверена, что сынишку спасли высшие силы, — плачет Нина Надточий. — А если бы на дне оказались штыри? Если бы на дне колодца не было воды, сын разбился бы. А было бы много — захлебнулся. Да и как можно было пролететь 50 метров и не покалечиться? У меня это не укладывается в голове.
— Я летел быстро и сразу оказался внизу, в воде, — голос Кирилла дрожит. — Сначала меня как будто начало засасывать, но я удержался. Вода была очень холодной. Я думал, что вот-вот к ней привыкну, но потом перестал чувствовать ноги. Было очень страшно. В воде я нашел старое женское пальто, какие-то ботинки и бутылки. Наверное, в этот колодец бросали мусор. Я кричал, но быстро охрип, и меня не было слышно. Я слышал мамин голос, а она меня — нет.
— Мне уже сказали, что сын жив, но я как будто этого не поняла, — рассказывает Нина. — Только когда Кирилл, еще лежа на груди у спасателя, посмотрел на меня и улыбнулся, стало легче. Я несколько раз спрашивала, что у него болит, но Кирилл отвечал: «Ничего. Мне просто холодно». Видели бы вы его ножки! Они были синюшно-бордового цвета. Я испугалась, что это обморожение, но оказалось, просто переохлаждение. Еще сын поломал стопу.
— Левая нога начала болеть уже в больнице, — продолжает Кирилл. — Сейчас не могу на нее стать. Врачи пообещали, что я скоро поправлюсь и смогу ходить. Но мне нужно не просто ходить, а еще и бегать. Я очень люблю футбол, участвую в соревнованиях. Так что долго лежать нельзя — потеряю форму.
— Кирилл мечтает стать профессиональным футболистом, — говорит Нина Надточий. — Он уже не раз ездил на соревнования среди школьников. Но нога восстановится, в этом ни у кого нет сомнений. Нас уже перевели из реанимации в отделение хирургии. Сын нормально себя чувствует, шутит. Почему он стал на этот люк, Кирилл пока не говорит. Наверное, все еще боится, что буду ругать. От его друзей я узнала, что на колодце была плита, но очень старая. И как только сын на нее встал, тут же солдатиком ушел вниз.
*Когда спасатели подняли мальчика наверх, он находился в сознании, но его ноги от сильного переохлаждения были синюшно-бордового цвета
— Сейчас я все время нахожусь рядом с Кириллом. С Даней и Настей сидит бабушка, — рассказывает мама мальчика. — Три года назад умер мой муж. С тех пор поднимаю детей одна. Но я не жалуюсь, мы справляемся. Этот случай стал для нас огромным потрясением. Бабушке, кстати, накануне снился плохой сон — грязная вода, в которой плавала рыба. Бабушка пыталась достать эту рыбу, но не получалось. Наверное, это был дурной знак. Даня и Настя очень переживают за Кирилла. С Даней они двойняшки и чувствуют друг друга как будто они одно целое. В день, когда с Кириллом случилась беда, Дане было плохо. У него сильно болела голова, и мы уже подумали, что он заболел.
— Хочу поскорее домой, — признается Кирилл. — Здесь, в больнице, очень скучно. А дома мы будем праздновать мой день рождения. Наш с Даней день рождения в июле, а у меня теперь, как сказала мама, есть еще один — 11 декабря.
— Это правда, — подтверждает мама. — Как только Кирюшу выпишут из больницы, обязательно пойдем с ним в церковь. А еще, если можно, напишите, что мы очень благодарны всем жителям поселка, которые нам помогли. Когда машина, к которой привязали спасательный трос, начала проваливаться в болото, трос подхватили мужчины, проходившие мимо. И сейчас люди помогают нашей семье, собирают для нас деньги. Я благодарна за каждую копейку, за каждое доброе слово.
— Нина очень скромная и о своих проблемах вам не расскажет, — говорит депутат поселкового совета Галина Добринчук. — Хотя на самом деле ей очень тяжело. После смерти мужа она осталась единственным кормильцем в семье. Нина тяжело работает, чтобы дети ни в чем не нуждались. Кирилл, к счастью, не получил тяжелых увечий, но ему все равно нужно лечение. Поэтому помогаем им чем можем. Те, кто хочет помочь мальчику, могут связаться со мной по телефону: (099)711 35 44.
Тем временем на вопрос, почему 50-метровый колодец не был надежно закрыт, пока никто ответить не может. Местные власти пытаются разобраться, кто несет ответственность за это сооружение.
По сведениям историков, колодцы такой глубины строились еще в XVIII—XIX столетиях. Кроме традиционной функции снабжения водой населенных пунктов, некоторые из них выполняли роль убежища на случай войны.
— Во времена советской власти он принадлежал совхозу «Янтарный», — сообщил «ФАКТАМ» председатель сельсовета Антоновки Игорь Семенчев. — Тогда вода из колодца нужна была для полива земель. Но когда совхоз обанкротился, колодец передали на баланс областного военкомата. Это было еще в 2004 году. У кого он на балансе сейчас, пока точно сказать не могу — это выясняется. Раньше колодец был закрыт плитой, но ее металлическую часть, очевидно, давно разобрали. Вот и получилось, что стоило ребенку на нее стать, как он упал вниз. Сейчас мы ищем внебюджетное финансирование для того, чтобы закрыть колодец новой плитой. И делать это нужно быстро, пока не произошло новой беды.
Фото пресс-центра управления Госслужбы по чрезвычайным ситуациям Херсонской области