Наука и технологии

В Софии Киевской обнаружили уникальную надпись, оставленную тысячу лет назад (фото)

8:15 — 21 декабря 2016 eye 27548

Открытие сделал исследователь граффити древнего собора историк Вячеслав Корниенко: надпись была сделана на высоте пяти метров на фреске «Сорок мучеников Севастийских»

— Мы знаем, что первые каменные храмы Киевской Руси строили и расписывали мастера из Византии, — говорит заместитель генерального директора Национального заповедника «София Киевская» доктор исторических наук Вячеслав Корниенко (на фото). — Прежде нам было известно имя лишь одного художника, участвовавшего в росписи Софийского собора (построен 1000 лет назад. — Авт.). Этого грека звали Георгий. В середине прошлого века историк Сергей Высоцкий обнаружил нацарапанную этим живописцем в храме надпись, расположенную в метре от пола, в Михайловском приделе. С греческого она переводится так: «Господи, помоги рабу твоему Георгию». В те времена не было традиции подписывать свои произведения в храмах. Так что это граффито (историческая надпись в единственном числе) — исключение из правил. Чтобы сделать его, у грека должны были быть на то серьезные причины. Какие? Поскольку нарисованная в том месте фреска с изображением Христа густо исписана граффити прихожан, полагаю, в ней находится святыня, которую в качестве приданого привезла из Константинополя в Киев жена князя Владимира Крестителя Анна Порфирородная — небольшой фрагмент Креста Господня. Во времена Анны было принято вмуровывать в стены храмов части мощей святых, а также ценных христианских реликвий. Их могли просто растереть в порошок и смешать с краской, которую использовали для росписи церкви.


*Граффито обнаружено в той части Софийского собора, в которой проводился обряд крещения (крешальне). Фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»

— Вы пытались просветить в этом месте стену, чтобы проверить свою версию?

— К сожалению, в нашем распоряжении нет необходимого оборудования. Но если бы оно и имелось, сложно было бы отличить святыню, представляющую собой небольшой кусочек дерева, от других вкраплений штукатурки.

Мне недавно посчастливилось обнаружить в Софийском соборе автограф еще одного художника, расписывавшего 1000 лет назад этот храм, — грека Кириака. Находку я сделал случайно: увидел на высоте около пяти метров на фреске «Сорок мучеников Севастийских» нечто похожее на надпись. Взобравшись на лестницу, все хорошенько осмотрел и сфотографировал.


*Автограф мастера, написанный на греческом языке, переводится так: «Боже, помоги рабу твоему Кириаку»

— Что подвигло Кириака сделать надпись?

— Думаю, особая сложность работы над большой по размерам фреской, которую он рисовал. Мастер вначале выполнил ее верхнюю часть, стоя на строительных лесах. Затем ему предстояло взяться за нижнюю и идеально скомпоновать обе части. Художник решил попросить Бога помочь ему в этом: выбрал место и нацарапал фразу на греческом, которая в переводе звучит так: «Господи, помоги рабу твоему Кириаку».

Знаете, когда я пришел на работу в Софию Киевскую, думал что историк Сергей Высоцкий обнаружил и опубликовал все граффити Софии. Однако он обнародовал информацию только о 314. Мне же удалось найти там около семи тысяч (!) граффити. Сейчас работаем над тем, чтобы опубликовать изображения и описания всех граффити. На сегодняшний день опубликованы сведения о четырех с половиной тысячах надписей. Кстати, как уже сообщали «ФАКТЫ», обнаруженные мной с коллегой Надеждой Никитенко граффити с указанием дат их написания позволили установить, когда начали и завершили строительство Софии Киевской: 4 ноября 1011 года освятили место, отведенное под этот храм, а 11 мая 1018 года — престол уже построенного и расписанного собора. До этого историки имели в своем распоряжении лишь данные летописи «Повесть временных лет», в которой сказано, что он был освящен гораздо позже — в 1037 году. Дело в том, что в то время на великокняжеском престоле в Киеве был князь Ярослав, которого в XIX веке стали называть Мудрым. Летописи писались в угоду и под диктовку правителей. Поэтому Ярославу не составляло труда присвоить себе всю славу строительства Софийского собора. Но датированные граффити на нем неопровержимо доказывают, что этот храм был воздвигнут на 20 лет раньше: его начал строить Владимир Креститель. Когда он умер, работы еще не были окончены. Началась кровавая борьба сыновей Владимира за власть в стране. Победил Ярослав. Он завершил строительство и роспись храма.

— Об этом в «Слове о законе и благодати» (истинная жемчужина древнерусской литературы) писал киевский митрополит Илларион, при котором строился собор, — заявила «ФАКТАМ» доктор исторических наук Надежда Никитенко. — Митрополит был сподвижником Ярослава, но он не молчал о том, что Владимир причастен к созданию Софии. Илларион указывает в «Слове», что Ярослав завершил начинание Владимира подобно тому, как царь древнего Израиля Соломон завершил дело своего отца Давида, достроив Иерусалимский храм.

— На стенах Софии есть граффити, сделанные князьями или членами их семей?

— Да. Ни князья, ни священники не считали зазорным делать надписи на стенах собора. Великокняжеская семья молилась на хорах, куда доступ простым прихожанам был запрещен. Там есть, например, такое граффито: «Господи, помози рабе своей Олисаве, Святополчей матери, русской княгине».

— Мне удалось обнаружить два граффити АNA по краям фрески, изображающей святого целителя Пантелеймона, — отвечает Вячеслав Корниенко. — Сохранилась подпись королевы Франции Анны, дочери киевского князя Ярослава Мудрого, которую она оставила на грамоте Суассонскому аббатству. Если сравнить фотографии подписи королевы на грамоте и автографы на стене Софийского собора, практически не остается сомнений в том, что они сделаны одной рукой. Тут следует отметить, что святой Пантелеймон, на фреске которого начертаны эти два граффити, особо почитался великокняжеской семьей. Княжна Анна могла сделать надписи на стене собора в детстве или юности, когда жила в Киеве. В 18 лет она уехала во Францию и больше на родине не бывала.

— Вам попадались в Софийском соборе надписи бытового содержания?

— Их немного, причем есть даже фривольные. Например, такая: «Куприян, хороший ты. Сколько же мне зря распаляться».