31-летняя певица откровенно рассказала, через что ей пришлось пройти после того, как выяснилось, что удаленная опухоль — злокачественная
- Мне хочется, чтобы мой опыт борьбы с болезнью помог тем, кто сейчас услышал этот страшный диагноз, — сказала Евгения, начиная беседу. — За последние четыре месяца я перенесла операцию, три курса химиотерапии, облысела… К счастью, многое уже позади и с сентября я езжу с большими концертами по Украине, снимаюсь в телешоу. Но в той ситуации, что очень важно, я была не одна. Меня постоянно поддерживала семья. А вот эта открытка стала для меня символом доброты и участия в моей судьбе. В ней имена тех людей, которые, узнав о моей проблеме, собрали значительную сумму денег. Танюша Недельская (она вместе с мужем Яном Табачником крестила мою дочку) и Ирочка Билык сделали все, чтобы я не чувствовала себя забытой и больной. Люди, которые мне помогли, не хотели афишировать свой поступок. Но я просто обязана сказать им «спасибо» на весь мир. Под словами «Женечка, мы тебя очень любим. Твои друзья» в открытке подписались те, кто принес для меня деньги. Всего 33 человека. Все они известны и любимы в Украине. На самом деле наш шоу-бизнес вовсе не клубок целующихся змей. Здесь есть искренние и сопереживающие люди.
Наша встреча с певицей состоялась в кабинете главного редактора «ФАКТОВ». Евгения пригласила журналистов, которым доверяет, из газет «Бульвар Гордона» и «Блик», телекомпании «Новый канал». Она искренне рассказала о том, что ей пришлось пережить.
- На мой день рождения я получила «подарок» — попала в больницу, где мне сделали достаточно серьезную операцию, — рассказывает Женя. — Очнувшись, я еще дня четыре приходила в себя и ни о чем не догадывалась. А затем обратила внимание на то, что мой хирург словно хочет мне что-то сказать, но не может собраться с духом. Тогда я попросила его: «Доктор, сядьте, пожалуйста. Скажите, что у меня? Мне нужна химиотерапия?» И тогда он ответил: «Да, Женя. К сожалению… » Так что, получается, я сама вынудила врача сказать правду.
- Страшно стало?
- Очень! Я разрыдалась. Плакала минут пять. За это время в голове пронеслось: «Кто же вырастит мою дочь? Я же хочу ее и замуж выдать, и внуков увидеть, и нянчиться с ними. Еще хочу дом построить». Чтобы успокоиться, спросила у доктора: «Я буду жить?»
- Кому первому вы сообщили о своей проблеме?
- Не помню, чтобы я кому-то специально звонила. По-моему, все мои родные, кто приходил в больницу, разговаривали с врачом и от него узнавали диагноз. Знаете, в этот же период в больнице со мной лежала известная певица (не хочу называть ее имя)… У нас, возможно, существует врачебная этика, но не существует этики человеческой. Ей рассказывали обо мне, а мне постоянно пытались рассказать обо всех болезнях этой певицы. Я даже просила медсестер: «Пожалуйста, не утомляйте меня этими вещами». Так вот, выйдя из больницы, певица распространяла «новость»: «А ты знаешь, что с Власовой?» Я же по сей день об этой певице не сказала даже родной маме. То, что она рассказывала обо мне,- наверное, недостатки воспитания. А вот ее человеческое отношение — в этой открытке. Здесь есть и ее имя.
- Узнав свой диагноз, хотелось как-то его перепроверить?
- Да, конечно. В некоторых наших институтах, изучая мои анализы, ничего не нашли. Складывалось впечатление, что меня зря оперировали. Тогда я поехала в Израиль, где обследование подтвердило диагноз. У них моя проблема считается подростковой, обычно проявляющейся лет в пятнадцать, в период гормонального всплеска. Я уверена: прежде чем делать какие-то выводы, нужно консультироваться с несколькими врачами. Кстати, перед тем, как ложиться на хирургический стол, я сдавала все анализы, в том числе и онкомаркеры. Они ничего не показали. Поэтому на операцию я шла спокойно…
- У вас были деньги на лечение?
- Я как раз готовилась снимать клип, и у меня была необходимая для этого сумма денег. В результате вся она ушла на лечение и на то, чтобы моя семья ни в чем не нуждалась.
- Химиотерапию тяжело переносили?
- Очень тяжело. Даже сама процедура утомляет: в вену ставят капельницу, долгое время приходится лежать на спине. Причем шевелиться нельзя. Я мысленно себя постоянно подбадривала: «Женя, тебе все во благо. Ты спокойна». А после «химии» наваливается невероятная слабость. Такое впечатление, что сейчас упадешь — и все. И это при том, что моя «химия» была еще не самой тяжелой. Я же видела людей, у которых были жуткие токсикозы после капельниц…
На меня в тот период так много всего навалилось! Я готовилась к съемкам клипа, а жизнь развернула меня на 180 градусов. Операция, болезнь. Еще и воспаление почки обнаружили, хотя у меня никогда не было проблем с почками. Видя все это, даже врачи начали говорить: «Женя, пойди к бабке. Что-то здесь не так». Я никуда не поехала — этим занялась моя мама. И произошла удивительная история. Мама заходит в церковь, где есть женщина, которая по именам людей определяет, кто навредил. И вот на некоторых именах, которые произносила моя мама, женщина начала задыхаться и кашлять. А увидев мою фотографию (причем женщина не смотрит телевизор, не знает, кто я), сказала: «На этой девочке слишком много зависти». Но, признаюсь, нет желания во все это верить. Я даже не позволяла себе думать, что у меня есть враги, завистники.
- Были какие-то предчувствия перед болезнью?
- Да никаких! Я настолько была настроена на работу! Наконец-то отошла от депрессии, связанной с разводом и семейными разборками с бывшим мужем, появилась новая личная жизнь, новый молодой человек. Все только наладилось.
- Вас узнавали люди в больнице?
- Многие. 22-летнюю девочку, которой поставили жуткий диагноз, я позвала к себе в палату. Мне хотелось ее поддержать, потому что уже знала — ей придется пройти очень тяжелую химиотерапию, затем облучение… И, к сожалению, она уже не сможет иметь детей… Мне кажется, дело не в том, сколько в тебя ввели химиопрепаратов. Организм в любом случае отравляется. Вытравливается как плохое, так и хорошее. Конечно, наряду с токсичными препаратами вводятся и лекарства для поддержки и защиты всех внутренних органов.
Возможно, Господь Бог хотел мне показать другую сторону жизни.
Я долгое время жила в своей прекрасной ракушке, а когда побывала в наших онкоцентрах и увидела маленьких лысеньких детей, которые вместо того, чтобы играть на детской площадке и кататься на качелях… Простите. (Евгения не может сдержать слез и несколько минут молча плачет. — Авт. ) Если у тебя есть маленький ребенок, все это очень сложно пережить…
Когда после третьего курса химиотерапии я приехала домой, еще долго по ночам всхлипывала и вздрагивала, потому что мне слышался стук баночек, которые в штативе везут по больничному коридору. Потом я снова засыпала и снова вскакивала. Мне снились эти баночки, и я просыпалась в холодном поту.
- Почему вы решили лечиться в Украине, а не поехали в Германию или Израиль?
- Я не могла улететь далеко от своей четырехлетней дочки. Даже не представляла, как она осталась бы здесь без меня. Друзья и кумовья называют меня сумасшедшей мамой. Когда я приезжаю в какую-нибудь страну, первым делом прошу отвести меня в детские магазины.
- Вы прошли три курса химиотерапии…
- … хотя мне неожиданно назначили еще три. Я сознательно не сделала их. У меня просто уже не было сил проходить эти процедуры. А решение пришло ко мне во сне. Вернувшись домой после третьего курса «химии», я перед сном попросила: «Господи, дай мне ответ: нужны мне еще четвертая, пятая и шестая процедуры? Дай знать». И в эту ночь мне снятся цифры — тройка и четверка. Три — как в тумане, а четверка — яркая. И слова прозвучали: «Эта цифра четыре уже не имеет значения!» И я для себя сделала вывод, что четвертая химиотерапия мне не нужна.
- Волосы начали выпадать уже после первой процедуры?
- К сожалению, да. Их слишком много оставалось на расческе. А когда меня навещал бывший любимый мужчина и наклонился поцеловать в губы, то нечаянно прижал мои волосы… Огромный клок остался на подушке. Мы оба были в шоке.
- Вы не ждали такого?
- Я была уверена, что этого вообще не произойдет, потому что
меня убедили: такое количество препаратов, которое я принимала, не приводит к выпадению волос. Но одна из докторов сказала: «Я еще не видела ни одного человека, кто бы не начал лысеть при химиотерапии». Поэтому все происходящее нужно принимать так, как оно есть. Помните мультфильм «Ежик в тумане»? Он искал выход из тумана. И вдруг упал и поплыл на чьей-то спине. И не знает, куда он плывет, что его там ждет, зачем он туда плывет. Такой маленький, беззащитный. Хоть и с колючками, но нежный ежик… Это очень похоже на состояние онкобольного.
Из больничной парикмахерской я сразу пригласила девушку, и она машинкой обрила меня наголо. В тот момент я смеялась. Это не был истеричный смех — просто старалась весело отнестись к происходящему, тем более что все вокруг говорили: вы не представляете, какие волосы вырастают после химиотерапии! Такие чудесные. Шикарнее, чем были. Скажу больше: я получила удовольствие от того, что меня обрили. Я верю, что волосы имеют свойство накапливать энергию. Так что в тот момент словно избавлялась от старой информации.
- Не было чувства, что вы вызываете жалость у окружающих?
- Увидев меня лысенькой, родные умилились: «Тебе так красиво!» Может, поэтому я легче перенесла отсутствие волос. Но, признаюсь, сразу после стрижки не смогла даже посмотреть на себя в зеркало. Было страшно. Я надела шапочку. И, подойдя к зеркалу, немного сдвинула ее, но… быстро натянула обратно. Попыталась настроиться. Снова подошла к зеркалу и сдвинула шапочку уже побольше. Но снова до конца снять не смогла. На третий раз я резко, как пластырь при эпиляции, сорвала шапку. Вот это мгновение… Смотришь на себя и думаешь: что в твоей жизни произошло? В такой ситуации нужно быть сильной. Настолько, чтобы сказать себе: это всего лишь волосы.
- Как дочка отреагировала на ваш новый «имидж»?
- К сожалению, когда Ниночка увидела меня лысенькой, для нее это стало шоком. Она все время спрашивает: «Когда у тебя будут длинные волосы?» Но мне даже нравится моя новая прическа. Теперь волосы уже немного отросли и кажется, что пора подстричь виски. Кстати, как ни смешно звучит, но по утрам я делаю укладку, так как у меня вьющиеся волосы и они слегка торчат.
- Вы носили вязаные шапочки. В парике не пробовали ходить?
- А зачем? Мне скрывать нечего. Да и шапочку я надела, потому что лысая голова, оказывается, мерзнет! У меня же с детства длинные волосы, а когда я стала лысой, ощущения были неприятными. В первую ночь после «стрижки» не могла спать, оттого что телу тепло, а голове холодно. И только когда укуталась с головой, как маленький ребенок, уснула. Тогда жена брата, сидя возле меня в больнице, быстренько навязала разноцветных шапочек. В них было комфортно, голова не замерзала. Я изначально не собиралась прятаться. В такой ситуации нельзя зацикливаться: «щоб сусiди не знали»… Не нужно об этом думать вообще. Мы же в жизнь приходим лысенькими чудесными созданиями. И если облысел из-за болезни, не нужно этого стыдиться. Как только волосы отросли и мне стало тепло, я сняла шапочку.
- Женя, извините за, возможно, бестактный вопрос. А бывший муж, Дмитрий Костюк, хотя бы как-то поддержал вас во время болезни?..
Мы получили ответ на этот вопрос. И в следующую пятницу обязательно продолжим эту беседу в рубрике «Дневник Жени Власовой». Певица согласилась не только подробно рассказать о своей болезни, но и отвечать на вопросы наших читателей, поддерживать тех, кто попал в подобную ситуацию. Мы ждем ваших откликов по адресу vlasovafacts@ukr. net