Российский адвокат рассказал «ФАКТАМ» о массовых нарушениях прав человека на оккупированном полуострове
За последние годы влиятельные международные институции в ряде документов осудили действия России, аннексировавшей Крым и оккупировавшей часть территорий Луганской и Донецкой областей Украины. В частности, Генеральная ассамблея ООН утвердила резолюцию о ситуации с правами человека в Автономной Республике Крым и городе Севастополь, выразив беспокойство из-за злоупотреблений по отношению к жителям Крыма, в том числе похищений людей, политически мотивированного уголовного преследования, запугивания и пыток. Тем не менее Кремль, похоже, не волнует международное осуждение, и он продолжает действовать в соответствии с поговоркой «А Васька слушает да ест».
Очередным вопиющим примером игнорирования международного права и прав человека в Крыму стала недавняя ситуация в Камянке, пригороде Симферополя. Местных жителей, проживающих преимущественно в частных домах, все чаще начали обворовывать. Люди решили совместными усилиями патрулировать улицы поселка, но буквально на следующий день после того, как идея была озвучена, к ним наведались сотрудники оккупационного Центра противодействия экстремизму. Они устроили обыск у Марлена Мустафаева, нашли якобы экстремистские материалы (посты в социальных сетях, опубликованные несколько лет назад) и задержали крымского татарина. А вместе с ним и… с десяток соседей, которые пришли поддержать Мустафаева, обвинив их в организации несанкционированного митинга. Хотя никто из односельчан не делал никаких заявлений и транспарантами не размахивал.
Российский адвокат Николай Полозов, представляющий в суде интересы заместителей главы Меджлиса Ильми Умерова и Ахтема Чийгоза, назвал такие действия российских спецслужб акцией устрашения в преддверии 26 февраля. Три года назад в этот день по призыву Меджлиса крымскотатарского народа люди собрались у здания крымского парламента, чтобы не позволить пророссийским депутатам провести внеочередную сессию, на которой они планировали рассмотреть подготовленный в Москве «легальный» сценарий отторжения Крыма от Украины.
— Они используют репрессивные методы, чтобы показать людям: следующим может стать любой из вас, — сказал Николай Полозов в интервью «ФАКТАМ». — То есть не какой-то определенный человек, который где-то когда-то опубликовал то, что Россия признает экстремизмом. Нет, это сознательная выборка совершенно случайных людей. Сосед приходит поддержать соседа и — тоже оказывается в группе риска. Задача одна: заставить крымских татар бояться выходить из дома и высказывать свое мнение. Такой инструментарий использует российская власть.
— Читала, что на судебные процессы адвокатов не приглашали. То есть теперь суды — «тройки НКВД» — могут карать по своему усмотрению?
— Нужно понимать, что российская власть — правопреемник советской, и все самое худшее, что можно было от нее взять, безусловно, применяется. Действительно, законодательство Российской Федерации позволяет проводить административные процессы без участия защитника. Когда заседания идут конвейерным методом, когда до 11 часов вечера судят десять человек только за то, что они соседи задержанного, зачем адвокаты? Они будут только мешать…
— Кстати, об адвокатах. Крымский татарин Эмиль Курбединов, вместе с которым вы защищаете Ильми Умерова, был задержан, получил пять суток административного ареста. А что дальше, дело против него возбуждали?
— Насколько мне известно, нет. Он вернулся к своей адвокатской практике. Ему уже должны были вернуть изъятую ранее оргтехнику и адвокатские материалы. Но опять-таки в Крыму он находится в группе риска, и никаких гарантий, что завтра не возбудят дело, нет. К примеру, в отношении меня уже полгода ведется доследственная проверка. А возбудить дело можно в течение одного дня. Поэтому все адвокаты, работающие в Крыму, так или иначе находятся под давлением и угрозой уголовного преследования.
— Понятно, что таким образом их пытаются дистанцировать от подзащитных. А что конкретно инкриминируют вам?
— Доследственная проверка ведется по трем статьям: препятствование правосудию, неуважение к участникам процесса и оскорбление должностного лица. Якобы я где-то в Интернете позволил себе неподобающие высказывания в адрес прокурора по делу Чийгоза. Что характерно, следователь, проводящий проверку, приняла решение отказать в возбуждении уголовного дела. При этом мне стало известно о проведении нескольких лингвистических экспертиз. Естественно, никаких доказательств не нашли, но сам «крючок» никуда не делся, за него в любой момент могут дернуть.
— Правозащитники хоть примерно знают, сколько людей в Крыму преследуют за инакомыслие?
— По одним только, скажем так, религиозным делам в отношении членов Хизб ут-Тахрир (исламская партия, действующая в Украине легально, а в России запрещенная еще в 2003 году. — Ред.) речь идет о двух десятках человек. К десятку подбирается количество фигурантов «дела 26 февраля». При этом я не говорю о задержанных украинских активистах. Поэтому когда мы говорим о тех, кого прессуют за инакомыслие в Крыму, то это десятки людей, которые уже либо осуждены, либо находятся в статусе обвиняемых под следствием, либо преследуются в административном порядке.
— Как вы думаете, чем сейчас для России является Крым?
— Не совсем для России, а скорее для российской власти, для президента Владимира Путина Крым — это прежде всего источник легитимности для продления полномочий на следующих выборах, для сохранения режима личной власти его и ближайшего окружения. Они разворовывают страну, удерживая население в страхе и питая псевдопатриотическими надеждами. В целом ничего хорошего аннексия Крыма России не принесла, кроме санкций. Что же касается жителей полуострова, то многие из тех, кто три года назад приветствовал оккупацию, начинают потихоньку понимать, что к чему. От захвата Крыма выиграла лишь небольшая группа людей.
— Во время недавнего приезда в Киев вы встречались с украинским омбудсменом Валерией Лутковской. Что обсуждали?
— Конечно же, ситуацию в Крыму. Валерия Владимировна пару месяцев назад побывала на полуострове и ей удалось встретиться с Ахтемом Чийгозом, Али Асановым и Мустафой Дегерменджи (все проходят по «делу 26 февраля». — Ред.). Обсуждали как ряд конкретных обстоятельств, так и в целом проблемы защиты прав человека на оккупированной территории.
— Ваш коллега Марк Фейгин в интервью «ФАКТАМ» как-то говорил, что Валерии Лутковской могут разрешить посещение его подзащитного — журналиста Романа Сущенко. Это было после Нового года, но до сих пор никаких новостей нет…
— К сожалению, пока что ничего нового. Украинский омбудсмен, безусловно, находится в достаточно тесном контакте со своей российской коллегой Татьяной Москальковой, но нужно понимать, что в России омбудсмен — лишь один из элементов вертикали и самостоятельных решений не принимает. По всей видимости, в Кремле не дают пока разрешения на то, чтобы Лутковская помимо посещения Симферополя смогла увидеть и других украинских политзаключенных, удерживаемых в России. Точно такая же ситуация и с Олегом Сенцовым, Александром Кольченко… Их судьбу можно решить лишь посредством давления на Кремль международной общественности. У нас уже есть положительный опыт, когда удалось добиться освобождения нескольких человек — Надежды Савченко, Геннадия Афанасьева, Юрия Солошенко… И это получилось лишь благодаря внешнеполитическому давлению, базирующемуся на несостоятельности юридических документов и процессов, которые происходят в России в отношении этих граждан.
— Читала, что недавно была достигнута договоренность о передаче Украине Валентина Выговского, осужденного в России по сфабрикованному делу за шпионаж…
— Кремль берет заложников не для того, чтобы ими просто так разбрасываться. В обмен российская власть выторговывает для себя те или иные политические преференции. Я не знаю предмета договоренностей относительно Выговского: это обмен на кого-то или на что-то.
— А как вы думаете, почему Верховный суд России отменил приговор российскому оппозиционеру Ильдару Дадину, осужденному на три года за одиночные пикеты? Что это: реверанс в сторону Запада или тоже элемент торговли?
— Российская общественность не устает надеяться, что подобные случаи — оттепель в преддверии изменений. На самом деле это не так. Мы уже видели подобное в случае с Михаилом Ходорковским (бывший нефтяной магнат, конкурент Путина, отсидел 10 лет и был помилован президентом России в 2013 году. — Ред.), когда российская власть немного откатывает назад. Такое иногда бывает. Но это частный случай, а не система. Система же, наоборот, предпринимает более жесткие действия по отношению к политзаключенным. Так что освобождение Дадина — явно не победа гражданского общества. Его вообще нельзя было по этим основаниям судить, держать почти два года за решеткой и пытать.
Сейчас некоторые говорят: это торжество правосудия. Нет, торжество правосудия возможно только тогда, когда посадят следователей, прокуроров и судей, которые проводили в отношении него все процессуальные действия. Так что я не расцениваю случившееся как некую оттепель или победу. Скорее, это небольшой откат, безусловно, связанный с внешнеполитическими моментами, в том числе с принятием в ряде стране акта Магнитского (Сергей Магнитский раскрыл хищения крупных средств из госбюджета России, был арестован и скончался в российской тюрьме. Актом предусмотрены персональные санкции за нарушение прав человека и верховенства права в России. — Ред.). Поэтому говорить о каких-то позитивных массовых результатах в случае с Дадиным… нет, невозможно.
— Вот и британская палата общин одобрила поправки в закон, аналогичный действующему в США «закону Магнитского». Николай, вы много лет в адвокатуре, скажите, много ли в мире аналогов российской госсистемы?
— Такие системы существуют преимущественно в странах так называемого третьего мира, где правят авторитарные режимы, отсутствует правосудие и практикуется расправа над инакомыслящими. Россия, претендующая на какое-то достойное место в мировом сообществе, находится явно не в положении флагмана. Опять-таки это обусловлено исключительно авторитарностью власти, ее несменяемостью, а также зависимостью от нее судебных органов. И, конечно, нынешний режим, режим Путина, эти проблемы не только не пытается решать, но всячески усугубляет ситуацию.
Фото из «Фейсбука»