Специальный корреспондент канала «Украина», проживающая в Мариуполе, готовит репортажи из самых горячих точек на востоке Украины
Одна из самых горячих точек АТО последних дней — поселок Водяное под Мариуполем. После массированного удара боевиков в понедельник журналистам закрыли въезд в этот населенный пункт. Впрочем, раскаты артиллерийских залпов хорошо слышны и в самом Мариуполе. «К войне нельзя привыкнуть, а мы живем в этом состоянии уже три года, — говорит журналист программы „Сегодня“ канала „Украина“ Татьяна Уралова. — Такого массированного удара боевиков в нашем южном направлении еще не было. Каждое утро я с замиранием сердца читаю сводки с фронта».
*Освещение боевых действий и событий на передовой — задача не из легких, но Татьяна Уралова не жалуется
— Военные действия в районе Мариуполя активизировались в понедельник, 20 марта, — рассказывает Татьяна Уралова. — Нам известно, что в этот день в 9.30 утра вышли две диверсионные группы противника в количестве 40 человек. Был бой, достаточно продолжительный. Противник отступил, и наши ребята выдвинулись вперед. Чтобы помочь неприятелю уйти, боевики начали обстреливать село Водяное. Огонь шел из «Градов», минометов, крупнокалиберной артиллерии. Известно, что по Водяному было произведено 65 выстрелов из «Градов»! Во вторник наша группа хотела снять разрушения, которые нанесли Водяному, но журналистов туда не пустили.
— В Водяном остались мирные жители?
— Знаю, что там находились до десяти человек мирных жителей. В прошлую пятницу я ездила в Водяное делать репортаж. Снимали местного жителя Николая, который остался там со своей супругой. У них в Водяном целое хозяйство: 30 коз, куры. Семья уже высадила картошку, чеснок, морковь. Фактически они живут в районе боевых действий, но при этом пытаются вести нормальный образ жизни. Насколько это возможно на войне. Николай говорит, что не может бросить свое хозяйство, показывал нам четырех козлят, которые родились буквально на днях. Его дом пострадал от снарядов, а от хат, находящихся рядом, почти ничего не осталось. Николай понимает, что может погибнуть, но с болью в сердце говорит, что ехать им некуда. Большую часть времени супруги проводят в подвале. Выходят на улицу, лишь когда заканчиваются обстрелы. До 20 марта ни один снаряд не попал в его дом. Что произошло с этой семьей после чудовищного обстрела в понедельник, я не знаю. На следующий день мы, по сути, находились в информационном вакууме.
— В Мариуполе слышны были разрывы снарядов?
— Уже третий год мы живем под залпы тяжелой артиллерии. Слышим их постоянно. Многие мариупольцы перестали даже реагировать на эти звуки. В последнее время под огнем оказались ближайшие к Мариуполю населенные пункты — Талаковка, Сартана, Гнутово. Водяное находится буквально в пяти километрах от города. В мирное время это был дачный поселок. Сейчас же там практически каждый дом разрушен. Когда я попала туда на прошлой неделе, у меня было ощущение, что нахожусь в месте, пережившем апокалипсис. Абсолютно безжизненная земля, где страшно находиться.
— Ваш город уже давно, по сути, находится на линии фронта.
— Наверное, поэтому мы, мариупольцы, больнее и эмоциональнее переживаем все, что происходит сейчас на востоке нашей страны. Я помню, как в 2014 году в городе начались пророссийские митинги, потом произошел захват горсовета боевиками так называемой «ДНР». Тогда было очень страшно, особенно, когда в Новоазовск зашли российские войска. Конечно, мы ждали наступления. Сейчас спокойнее хотя бы от того, что жители понимают: его таки не будет. Мы надежно защищены украинской армией. Все уверены, что Мариуполь захватить противнику не удастся. По нам можно только нанести ракетный удар из реактивных систем.
— Два года назад произошла страшная трагедия, когда Мариуполь был обстрелян «Градами».
— Как и многие мариупольцы, навсегда запомню этот день — 24 января 2015 года. Это была суббота, девять утра. Я находилась дома, занималась йогой. Наша квартира в доме, который расположен практически в центре города. Вдруг я услышала страшный удар, дом буквально задрожал. Окна стали вибрировать, создалось впечатление, что их сейчас вырвет. В эту минуту раздался звонок на мобильный телефон мужа от сотрудника, который живет в Восточном районе. Он едва мог говорить, сказал, что их обстреляли — много раненых, улица горит. У него двое маленьких детей, с которыми он прятался в коридоре. На этом связь прервалась.
Мы начали связываться с родственниками, которые живут в Восточном, но дозвониться никуда не смогли. Позже узнали, что, к счастью, никто из них не пострадал. Тогда я работала на местном телеканале и сразу выехала в пострадавший район. Заметила, что, когда попадаешь туда, просто отключается сознание. Ты наблюдал все будто со стороны: трупы, раненых людей, разрушения, кровь. Видимо, сознание, не в силах справиться с подобной ужасающей трагедией, выставляло защиту. Через несколько часов в этом районе были практически все жители Мариуполя. Люди везли еду, одежду, помогали, чем могли. В те дни сплотилась вся Украина. Знаете, именно тогда мы, мариупольцы, ощутили единство и силу нашей страны. Поэтому Мариуполь навсегда останется верным Украине.
— Вы давно выезжаете на передовую?
— В 2015 году канал «Украина» открыл корпункт в Мариуполе. Наша задача — освещение боевых действий и событий на передовой. Вот и считайте, что я уже полтора года на фронте. Не раз съемочная группа попадала под обстрелы. Более или менее спокойно на мариупольском направлении было до сентября 2016 года. До этого времени ближайшие поселки не обстреливались из тяжелого вооружения, к тому же огонь не вели в дневное время суток. В основном обстрелы происходили ночью. Сейчас же они идут постоянно.
Одной из самых тяжелых командировок у меня стала поездка в Талаковку в ноябре прошлого года, на позиции украинской армии. Тогда я впервые услышала, как над головой свистят мины. Это очень неприятный звук. Мы уже знали, как надо действовать в такой ситуации. С момента, когда услышишь свист, у тебя есть две-три секунды, в течение которых нужно упасть на землю, вжавшись в нее, или спрятаться в укрытие. В тот день на позиции наших бойцов мы с оператором и сопровождающими шли пешком два километра. Любой проезжающий транспорт тут же попадал под обстрел, поэтому машину с водителем оставили в Талаковке. Спрятались в окопе, нас предупредили, чтобы не высовывались. Я поняла, что снять хорошую картинку не удастся. Ротный Петр позвал нас в блиндаж — укрытие, сверху защищенное лишь бревнами. Сказал, что мы обязательно должны увидеть икону, которую подарили бойцам. При этом Петр был очень настойчив. Оператор Александр Давиденко спустился, начал снимать, и в эту минуту я услышала над своей головой свист мин. Петр кинул меня в блиндаж к оператору, и я ощутила, как содрогается земля. Мины свистели одна за другой, были слышны разрывы, и я поняла: если бы мы были не в блиндаже, то могли погибнуть.
— Говорят, в такие минуты спасает чувство страха.
— Я не стесняюсь признаться в том, что мне страшно. Все время. Помню 9 сентября прошлого года в Широкино, мы вместе с пятью группами других каналов снимали на улице Советской. Вдруг по нам начали стрелять из миномета. Опасность Широкино в том, что там практически негде укрыться. Полтора часа мы добирались к своим машинам практически ползком, прячась под заборами. Обычно на эту дорогу у нас уходило десять минут. Все очень испугались и еще долго находились в стрессе.
С декабря прошлого года, приезжая на позиции, неизменно попадали под обстрел. Мариупольское направление — одно из самых горячих. Обстреливают из всех возможных видов оружия. Но бойцы говорят, что самое неприятное, это когда лупят из гранатомета — не слышно момента выхода гранаты. А еще — танки. Из них стреляли и по Водяному. Снаряд прилетает за одну секунду и звук его не уловить. «Грады» тоже страшные, но из этого оружия никогда не ведется прицельный огонь, там просто большая площадь поражения.
— Похоже, вы не хуже бойцов уже разбираетесь в оружии.
— Эти знания могут спасти нам жизнь. Теперь знаю, что артиллерийские снаряды шумят, а мины свистят. Война многим из нас дала новые знания, но не это ценно. За время работы на передовой я познакомилась с огромным количеством честных, умных, отважных людей, которые заслуживают уважения всей страны. Причем совершенно неважно, в каком городе они родились.