Киевлянин открыл строительную фирму, в которую принимает на работу побратимов, вернувшихся с войны
— Еще когда я был на передовой под Авдеевкой, решил: вот вернусь домой, реанимирую свою строительную фирму и буду брать на работу участников войны, прежде всего тех, кто получил контузию (таким ребятам сложнее трудоустроиться, чем остальным — работодатели опасаются проявлений у них последствий контузии), — говорит ветеран АТО из Киева 30-летний Павел Якимчук. — Я вернулся с фронта осенью прошлого года, и хотя стартового капитала у меня не было, работу фирмы наладил. В моем коллективе ответственным отношением к делу отличаются как раз ветераны, имеющие контузии, — понимают, что устроиться на другое место им будет сложно.
— Одно из самых популярных в Киеве мест встречи боевых побратимов — пиццерия PIZZA VETERANO, — продолжает Павел Якимчук. — После дембеля я стал частенько там бывать, познакомился с ветераном АТО, который открыл эту пиццерию, — Леонидом Остальцевым. Мы с ним подружились, ведь оба являемся активистами ветеранского движения. В конце прошлого года Леня подыскивал новое помещение для своей пиццерии. Позвонил мне: «Есть на примете несколько зданий, давай вместе их посмотрим». Побывали по всем адресам из его списка и выбрали помещение в доме по улице Софиевской, 8, — оно больше, чем предыдущее, и место бойкое (рядом майдан Незалежности). Леонид, конечно же, знал, что я уже набрал ребят в свою строительную фирму, и они готовы приступить к работе. Так что заказ на капитальный ремонт на Софиевской отдал нам.
До войны моя фирма успешно выполнила несколько крупных заказов. Но затем я на три года ушел из бизнеса (занимался волонтерской деятельностью, воевал), и вот теперь создал новый коллектив из ветеранов АТО — чтобы помочь парням адаптироваться к мирной жизни. Кстати, в подборе людей помогает волонтер Роман Синицын. Мы сидели в кафе, и я рассказывал, что ломаю голову над тем, как возобновить работу фирмы. Рома тут же разместил сообщение в социальных сетях о том, что нужны ветераны АТО, имеющие строительные специальности. После несколько дней мой мобильный был буквально горячим от огромного количества звонков. Так я в считаные дни собрал внушительную базу данных претендентов на рабочие места.
Время поджимало — пиццерию планировали открыть через полтора месяца. Моей команде пришлось трудиться в две смены. Уложиться в отведенные нам 45 суток не удалось — справились за пятьдесят. В последнюю неделю я сам переодевался в спецовку и помогал ребятам. Конечно, из-за спешки мелкие огрехи были, но в целом получилось очень даже неплохо — Леонид и я остались довольны результатом. Кстати, побывавший недавно в Украине министр иностранных дел Великобритании Борис Джонсон пообедал с мэром столицы Виталием Кличко в PIZZA VETERANO.
Из 20 человек, которые участвовали в ремонте пиццерии, сейчас работают у меня только трое — с остальными пришлось расстаться.
— Почему?
— Мои требования предельно простые: вышел на смену — трудись, причем на трезвую голову. Если я приезжал на объект и видел, что хлопцы распивали пиво, увольнял их, ведь без дисциплины нормальной работы не будет. То, что эти ребята — ветераны АТО, не дает им права безответственно относиться к делу. Я говорю своим людям: «На фронте, когда нам что-то было нужно, звонили ангелам-хранителям — волонтерам, и они привозили. Отвыкайте от этого. Теперь мы — гражданские люди, на кусок хлеба должны зарабатывать сами». Сейчас у меня трудятся 25—30 человек (количество людей зависит от объема работ) из разных регионов.
*В пиццерии PIZZA VETERANO есть коллекция воинских нарукавных знаков. Возле нее сфотографировались на память Павел Якимчук (слева), Леонид Остальцев (в центре) и их побратим Александр Хаджинов
— Какие профессии в вашей фирме самые востребованные?
— Маляры, штукатуры, каменщики. Сейчас мне нужен хороший сантехник. Если у ветерана АТО нет строительной специальности, я готов взять его в обучение — главное, чтобы человек добросовестно относился к делу и не пил. Кстати, один побратим, который никогда не брал в руки мастерок, буквально за день научился класть кирпич. Он так старательно и качественно трудился, что за пять смен заработал шесть тысяч гривен.
— Чтобы наладить работу предприятия, брали кредит в банке?
— Не рискнул. Но в конце марта Леонид Остальцев познакомил меня с человеком, согласившимся оказать материальную поддержку моей фирме. Ветеран АТО владелец инвестиционной компании «Каштан-2000» Сергей Позняк дал на полгода беспроцентную ссуду в 55 тысяч гривен. И на днях закупил классные немецкие инструменты.
Еще один человек помог с транспортом — разрешил пользоваться своим микроавтобусом. А потом продал мне его в рассрочку.
— А у вас какая специальность?
— Учился на слесаря по ремонту автомобилей и газоэлектросварщика. Потом уехал на заработки в Москву, и там из меня сделали классного электрика. Поэтому, когда вернулся в Украину, открыл фирму по монтажу и ремонту электрического хозяйства. Со временем расширил бизнес за счет выполнения работ по строительству. Дела шли хорошо, пока не началась российская агрессия. Мне тогда пришлось продать одну из своих машин, чтобы рассчитаться с коллективом.
— Тогда, в 2014 году, недалеко от моего дома открылся офис волонтерской организации «Дарницька громадська варта», — продолжает Павел Якимчук. — Я познакомился с ее активистами, стал ездить с ними в зону АТО как волонтер, вкладывать свои деньги в покупку припасов для бойцов. Бывало, собственные вещи отдавал солдатам. Например, подъезжаем к блокпосту, а там стоит воин в тапочках. На мне же добротные берцы. Снимаю их и отдаю парню. В Счастье как-то увидел бойца в дешевом мало от чего защищающем бронежилете. А у меня «броник» был классный, вот и отдал его хлопцу — ему нужнее.
В конце лета 2014-го набрался решимости идти воевать. Супруга, конечно, была категорически против, становилась в дверях, раскинув руки крестом, чтобы не пустить. Но у меня такой характер: если что-то задумал, то во что бы то ни стало выполню это. Выбрал добровольческий батальон «Айдар». Но там мне даже военный билет не выдали, просто занесли фамилию в блокнот. Думал тогда: не дай Бог, со мной случится непоправимое, жена останется с четырехлетней дочкой без помощи государства. Гибель нашего командира стала для меня сигналом, что из «Айдара» нужно уходить.
Зимой 2014—2015 года занимался волонтерской деятельностью, а весной пошел в военкомат записываться добровольцем. Меня зачислили в 12-й отдельный батальон 26-й артиллерийской бригады. Был пулеметчиком, командиром взвода гранатометчиков, а когда объявили набор во взвод разведки, стал его бойцом. Слышал, что пять процентов людей на Земле испытывают постоянную нехватку адреналина. Я, пожалуй, из их числа. Это одна из причин того, почему пошел в разведвзвод. Кроме того, служить там — это честь для солдата.
*Павел Якимчук полтора года прослужил в разведке
— Прошли курс специальной подготовки?
— Конечно. Но вначале был отбор — не каждый ведь подойдет для разведки. Прежде всего, проверялись психологические качества (умение сохранять самообладание в сложных ситуациях, работать в команде, быть находчивым, наблюдательным) и выносливость. Вес снаряжения, с которым мы выходили на задание, иногда достигал 52 килограммов: только бронежилет весит почти 15 кило, плюс автомат с подствольным гранатометом, 10 магазинов с патронами, 10 зарядов для гранатомета… По утрам мы час выполняли комплекс силовых упражнений. Поначалу после первых 20 минут едва не валились с ног, но со временем втянулись. Занимались на полигоне. Тренировки совмещали с выполнением боевых задач. Например, до обеда учеба, а вечером — выход на задание.
— Часто приходилось проникать на территорию, контролируемую противником?
— Да, это нужно для сбора информации: замаскировался и наблюдаешь, сколько машин проехало, какая численность личного состава на ротном или взводном опорном пункте врага, когда там проводится ротация… Если во время выполнения задания начался дождь, ты не можешь накрыться целлофаном или иным водонепроницаемым материалом — звук ударяющихся о них капель может услышать неприятель. Капли, падающие на форму, в которую ты одет, тоже издают шум. Поэтому в таких ситуациях мы обязательно маскировались травой.
Солдатские сухие пайки разведчики на задания не брали, поскольку они запакованы в шуршащую обертку. Предпочитали высококалорийные батончики, заматывали их в бумагу, не издающую шума. Нередко приходилось голодать. Ведь, отправляясь в разведку, берешь минимум еды. Но вместо суток иногда вели наблюдение два, три дня. То же с водой: специальная фляга рассчитана на два с половиной литра. Как хочешь, так их и растягивай.
— Были случаи, когда вы оказывались на волоске от гибели?
— Бывало. Например, когда осколок от мины перебил шланг от фляги и врезался в бронежилет. Знаете, не хотелось бы вспоминать критические моменты на войне. Мне удавалось почти всю службу в зоне АТО скрывать от мамы, что постоянно рискую жизнью. Рассказывал ей, что служу на армейской бензозаправке в Краматорске. Но она все равно звонила дважды в день. Если я не мог брать трубку, ужасно переживала. Она узнала правду незадолго до моего дембеля. Получилось так, что погиб ее муж-поляк (мама уже 16 лет живет в Польше). Мне дали отпуск, и я поехал на похороны в Варшаву. Там познакомился с маминой приятельницей, которая позже нашла в Интернете информацию обо мне и заявила маме: «Ты можешь гордиться сыном — он служит в разведке». Услышав это, мама закатила мне грандиозный скандал по телефону.
— На фронте у вас был оберег?
— Рисунок дочки. Я вернулся с войны как раз в ее день рождения — первого октября. Правда, явился домой порядком избитый и без удостоверения участника боевых действий. Отлупили меня в Киеве. Расскажу по порядку: я не сообщил жене, когда возвращаюсь, но друзья знали дату и встретили меня в аэропорту. С одним из них я поехал в кафе, немного там выпили, вспоминали боевые будни. Я был в гражданской одежде. В военной форме и грамма спиртного бы не выпил — это моя принципиальная позиция. После кафе мы отправились на такси к другу. Когда приехали, я решил купить в ларьке минералки. Вдруг меня толкнул какой-то тип. Я вежливо сделал ему замечание, но он продолжал вести себя нагло. Закончилось тем, что кто-то, стоявший сзади, повалил меня на землю. Началось избиение ногами. Нападавшие вытащили из моего кармана удостоверение участника боевых действий (кошелек и мобильный телефон не тронули) и быстро скрылись. Таксист сказал, что парни уехали на автомобиле BMW с донецкими номерами. Скорее всего, эти типы услышали в кафе наш с другом разговор, проследили за нами и, выбрав момент, напали. Я тогда получил сотрясение мозга.
Фото из альбома Павла Якимчука