Повреждения, нанесенные в больнице Вове Вознюку старшими детьми, квалифицированы как легкие, и в возбуждении уголовного дела матери ребенка было отказано. Тем не менее родителей избившего его подростка привлекут к административной ответственности
В ту ночь жительница Житомира Марина Вознюк не могла уснуть. Слоняясь по пустой квартире, женщина тщетно пыталась побороть чувство необъяснимой тревоги. Добавил масла в огонь звонок матери: «Доченька, мне приснился ужасный сон, и я почему-то сразу подумала о вас с Вовочкой… ». «Но что, казалось бы, могло произойти с девятилетним сыном, находившимся в безопасном месте, — в детской больнице на обследовании?! — говорит Марина. — Около палаты Вовы дежурила медсестра, к тому же он там был не один. Я и предположить не могла, что в тот момент моего ребенка забросали бутылками, а он от боли и обиды рыдает в подушку… »
Едва я переступила порог квартиры Марины Вознюк, навстречу выбежал маленький худой мальчишка и нерешительно поздоровался. На его бледном лице проступали желтые следы от синяков, выглядел он слабым и уставшим.
- С момента случившегося прошло более двух недель, ему тяжело об этом говорить, — рассказывает Марина. — А видели бы вы его в первые дни после произошедшего! Вова не хотел ни есть, ни спать, даже любимые мультики не смотрел. А ночью боялся оставаться один. Сколько раз ему говорила: «Ты сейчас в безопасности, забудь об этом кошмаре!» А он смотрит на меня полными слез глазами и шепчет: «Мам, они снова меня побьют?»
Все началось с того, что однажды, придя из школы, Вова пожаловался маме на боль в правом боку. Испугавшись, что у сына аппендицит, Марина вызвала «скорую». Приехавшие врачи констатировали у мальчика вздутие кишечника и порекомендовали положить на обследование. Вову госпитализировали в отделение педиатрии Житомирской городской детской больницы.
- Сыну в этом заведении было не по себе, — вспоминает Марина. — Еще бы! Вокруг столько врачей, которых он с детства запомнил как тех, кто делает уколы. Вову положили в палату, где уже лежали трое мальчиков. На следующий день, когда я пришла его навестить, у сына было хорошее настроение, он решал задачки по математике.
Однако уже в понедельник одного из мальчиков выписали и Вову перевели в другую палату.
- Там мой сын оказался самым младшим, — говорит Марина. — Трое его соседей были высокими крепкими парнями, каждому из которых на вид около 16-17 лет. Зайдя в палату, я опешила: десять подростков толклись на кроватях и громко хохотали (к ребятам приходили гости из других палат), на полу были разбросаны фантики от конфет и пустые бутылки. «Уже устала с ними бороться, — махнула рукой санитарка. — Одна из самых проблемных палат. Этим детям сколько ни делай замечания, они все огрызаются и хамят… » С того момента Вова начал звонить мне по сто раз на день. Объясняла ему, что я на работе, а он: «Мамочка, приезжай! Прошу тебя, приходи быстрее!» Но когда я приходила, он почти все время молчал.
В тот же день Марина, чувствуя начинающуюся у сына депрессию, попросила врача перевести его в другую палату.
- Дело было в другом, — встревает в наш разговор Вова. — В первую же ночь я проснулся от того, что кто-то пнул меня в бок. «Вставай, твоя мамка пришла! — хихикая, шептали мальчишки. — «Неправда, она не могла прийти в такое время», — ответил я. «Да честное слово!» — с притворно серьезным лицом сказал Дима. Я вышел из палаты. В коридоре было темно и страшно, мамы там не было…
- Как я потом узнала, такие издевательства над сыном подростки практиковали каждый день, — говорит Марина. — Они кидали в него полотенцами и бутылками, Вова еле успевал уклоняться. А однажды, зайдя в палату, я увидела разбросанное печенье, которое принесла Вове утром. Попыталась выяснить, что произошло, но ребята быстро вышли из комнаты, а сын молчал. Большой пакет с едой я обнаружила… под кроватью. Оказалось, тумбочку, которую должны делить между собой два пациента, занял старший мальчик Андрей.
- Если бы я поставил туда вещи, они бы летали по комнате, — тихо говорит мальчик. — Так же с телефоном. Я не мог вытащить из сети их зарядные устройства, чтобы зарядить свой телефон. Однажды ребята забрали мой любимый меховой мячик. Я просил отдать, но бесполезно. «Не хнычь, малый!» — только и слышал в ответ. Когда решил забрать игрушку, Дима и Андрей убежали на улицу. Через несколько минут вернулись и кинули мне изорванный мячик. «Ой, я тебе дырку сделал!» — сказал Дима и покатился со смеху. — Но я же тебе ничего не должен!»
Когда девочка из соседней палаты ударила Вову по голове, он рассказал обо всем медсестре. «Не может быть!» — отмахнулась медработница. В тот же день мальчик пожалел о своем поступке.
- Дима схватил меня за шиворот, взял на руки и под всеобщий смех вынес в коридор, — запинаясь, говорит Вова. — Ребята ему аплодировали. Хохоча, он понес меня в сторону туалета. Я дрожал, плакал, умолял отпустить… Какой-то врач увидел нас и сделал замечание. Я вырвался и спрятался в игровой комнате. Просидел там до самого вечера.
В ночь на четверг Вова проснулся от сильного удара по голове. Оказалось, в него полетела чья-то тапка, угодив ребенку в голову возле виска.
- Я подумал, что мне это снится, закутался в одеяло, — вспоминает Вова. — Ужасно болела голова, было ощущение, что мне чем-то проткнули висок. И буквально через секунду — еще один удар! Я услышал тихий смех и понял, что в меня чем-то бросили. Потом в мою сторону полетела пластиковая бутылка и чья-то тапка, — дрожащими руками Вова дотрагивается до левого глаза.
- Сердце разрывается от боли, когда представляю, как он боялся! — Марина, запив водой «сердечную» таблетку, прижимает к себе ребенка. — Я в ту ночь глаз не сомкнула. Под утро позвонила ему, но телефон Вовы был отключен. Как только на улице рассвело, я помчалась в больницу. Вова лежал, повернувшись к стене. «Сынок, что случилось?» — спрашиваю. «Ничего», — еле слышно сказал Вова. За моей спиной захихикали ребята, но как только я к ним повернулась, они вышли из палаты. Вова начал одеваться, поворачиваясь ко мне боком. Когда я все же заставила его подойти поближе, ужаснулась — у него под глазом и около виска были огромные кровоподтеки! Через несколько минут сын с опаской оглянулся по сторонам и, убедившись, что поблизости никого нет, шепотом сказал: «Мамочка, только ты никому не говори! Ребята меня ночью закидали тапками и бутылками, потому что я храпел!» Всхлипывая, сын рассказал мне подробности прошлой ночи. У него была гематома в нескольких миллиметрах от виска!
Возмущенная Марина пошла к лечащему врачу. По словам мамы, врач заявила, что такого не может быть, а дежурная медсестра и вовсе ответила, что ни она, ни врачи… не несут ответственности за пациентов в ночное время.
- Я попросила лечащего врача перевести сына в другую палату, — волнуясь, вспоминает Марина. — В том же кабинете сидела и завотделением педиатрии, которая сказала, что постарается сделать это завтра. «То же самое вы мне обещали и раньше! — не выдержала я. — А теперь у сына лицо в ушибах и кровоподтеках! А если завтра его и вовсе убьют?!» «Ладно, мамаша, — вздохнула завотделением. — Переведем его к девочкам». Сын в это время сидел в больничном коридоре и заливался слезами. Когда я предложила ему перейти к девочкам, он воскликнул: «Мама, я не хочу больше здесь оставаться! Знаешь, что они мне сделают?!» И мне пришлось забрать его домой. Под вечер головная боль у сына усилилась, Вову тошнило. На следующий день мы поехали в травмпункт. Медики определили, что травмы были получены вследствие нанесенных ему в больнице ударов, и поставили об этом в известность милицию.
Освидетельствовав побои, Марина написала заявление в милицию. Там женщина узнала, что за этот год она уже третья мать, ребенка которой избили в этой же детской больнице.
- Несколько лет назад такая же история произошла с коллегой моей подруги, — вспоминает Марина. — Когда ее 15-летний сын попал в больницу, там его избили старшие ребята. Но в милицию она заявление не подавала, не желая ввязываться в судебную тяжбу. К несчастью, пару месяцев назад этот мальчик умер от производственной травмы.
- Это действительно уже третий случай за год, — подтвердил «ФАКТАМ» информацию начальник сектора криминальной милиции по делам детей Королевского райотдела Руслан Потапенко. — В мае этого года подростки также избили мальчика в больнице. Сейчас это дело находится в суде. Но я уверен, что такое случается и в других лечебных заведениях. В отсутствие взрослых дети чувствуют вседозволенность. Особенно если в одной палате лежат 16-17-летние ребята и младшеклассники. Начинается «дедовщина».
На днях стали известны результаты доследственной проверки. В связи с тем, что повреждения, нанесенные мальчику, квалифицированы как легкие, в возбуждении уголовного дела было отказано. Однако сам факт избиения Вовы нашел свое подтверждение, и мать подростка, избившего мальчика, привлекут к админответственности.
Чтобы узнать мнение сотрудников больницы, в стенах которой уже пострадал не один ребенок, корреспондент «ФАКТОВ» отправилась туда.
- В палате лежали четверо ребят. Все они очень хорошие, — заверила «ФАКТЫ» заведующая отделением педиатрии Тамара Кордюкевич. — А Вознюк какой-то закомплексованный, мама немножко тоже… В ту среду жалоб с их стороны не было. Потом пришла мама мальчика и сказала: «Мой ребенок не уживается в палате, переведите его в другую». Мы предложили положить его к девочкам, но он не захотел. Дети говорят, что никого не били.
- Но после ночи в палате у мальчика появились кровоподтеки — это подтверждено экспертизой…
- Мало ли откуда у него появились те увечья! Он мог сам обо что-то удариться…
- По словам Вовы, он жаловался санитарке на поведение ребят…
- Да не было такого! В противном случае об этом бы уже говорила вся больница. Этот ребенок, как Муму, слова не скажет. А на смене были прекрасные медсестры, которые той ночью не слышали ни шороха, ни криков. Если бы в ребенка кидали тапки, он бы кричал.
- Этот Вова действительно странный, может, у него даже что-то не в порядке, — вступает в разговор лечащий врач Галина Литвинчук. — Представляете, боялся заходить в палату! Мать потратила не один час, чтобы уговорить его остаться.
- К сожалению, избиение младших детей старшими — явление нередкое, — прокомментировала «ФАКТАМ» ситуацию детский психолог столичного Центра психологии семьи «Лелека» Елена Никитина. — И, как правило, агрессию проявляют те подростки, у которых есть определенные психологические проблемы. Они замыкаются в себе из-за нехватки родительской любви или же жестокого к себе отношения. Зачастую в прошлом их обижали старшие, и у них появилось желание отомстить. Поскольку старших ребят они сами побаиваются, то всеми силами пытаются «отыграться» на младших. А неумение мальчика постоять за себя еще больше развязывает им руки — они уверены, что ребенок на них не пожалуется, и их никто не накажет. В этой ситуации ребенка следовало немедленно перевести в другую палату. Ведь если родители заметили, что мальчик стал вялым и боязливым, это говорит о том, что в палате ему некомфортно.