Наша газета продолжает публиковать анкеты известных людей, согласившихся поделиться с читателями своими сокровенными мыслями, и предлагает ответы российского журналиста и писателя
— Как вы сами представились бы нашим читателям?
— Просто: Аркадий Бабченко.
— Ваш любимый цвет, запах, продукт, напиток?
— Цвет — синий. Любимого запаха нет. Запах, который я, пожалуй, ненавижу, это запах солярного выхлопа пыльным летом. Потому что это стойкая ассоциация с первой Чечней (речь о первой чеченской войне. — Ред.). Продукт — пиво. Напиток — тоже пиво.
— Чем для вас пахнет детство?
— Трехколесным велосипедом с красными резиновыми шинами. Помню этот запах.
— Счастье — это что?
— Я уже не знаю, что такое счастье. Сейчас все, что хочу от жизни, — чтобы у меня где-то был свой дом, в котором можно было бы осесть, обнимать своего ребенка, жить в безопасности, не думая о том, что тебе кто-то даст по башке или что тебя посадят, и просто писать свои рассказики.
— В чем вам видится смысл жизни?
— В этом же. Умереть в 96 лет в своей постели в окружении правнуков.
— Что такое любовь?
— О, это очень философский вопрос. Не знаю. Точнее, знаю, но не скажу.
— Вы хорошо помните самый счастливый день в своей жизни?
— Рождение дочки, конечно.
— А самый непростой?
— Пожалуй, когда меня голого с мешком на башке потащили расстреливать. Дело было под Славянском в 2014-м.
— Чего вы ни за что не сможете простить другим людям?
— Предательства.
— Что может довести вас до слез?
— Я сентиментальный мужик теперь стал. Чем старше, тем сентиментальнее. Хорошее кино может довести до слез. Дочка моя… Да много чего. Могут растрогать, знаете, совершенно банальные розовые сопли.
Как ни странно, а война до слез не доводит. Вот настолько все зачерствело, что не трогают ни трупы погибших людей, ни разрушенная жизнь. Выгорание, видимо, произошло полное. Перебор…
— Какими качествами нужно обладать, чтобы добиться успеха?
— Ни малейшего представления не имею. Это надо спрашивать у тех, кто добился. А я в сорок лет с одним чемоданом мотаюсь по всему миру.
— Какую роль в вашей жизни играют деньги?
— Второстепенную. Если бы играли первостепенную, у меня сейчас проблем бы не было, бабло загребал бы лопатой. Однако жду того момента, хочу дожить до него, когда деньги в моей жизни начнут играть первостепенную роль, потому что все остальные проблемы мы решим и построим в конце концов нормальное демократическое правовое государство XXI века. Вот тогда можно будет зарабатывать бабло. Сейчас у меня приоритеты другие: чтобы эта страна, блин, не вылезала из-за своего «поребрика» и не убивала бы других людей. Хотите убивать себя — черт с вами, ребята. Но чтобы за «поребриком» вас не было.
— Что означает для вас быть свободным?
— Это внутренняя свобода, безусловно. Когда тебе плевать вообще на все: что о тебе думают, как ты одеваешься, сколько у тебя денег. Это не цинизм, нет. Просто ты уже знаешь себе цену: что можешь, чего не можешь, знаешь свои границы. И вот тогда становишься действительно свободным человеком.
— Испытываете ли вы страх перед смертью?
— Да. Хотя меня сама смерть как таковая не страшит. Я ужасно боюсь боли, которая будет сопровождать эту смерть. Очень не хочется, знаете, хрипеть на земле с вырванной челюстью и смотреть, как из тебя вытекает кровавая юшка. Вот этого хотелось бы избежать. А если прилетит в лоб и просто «выключат свет» — без проблем.
— Что станете делать, узнав о том, что вам осталось жить ровно семь дней?
— За семь дней ничего особого не успеть. Продолжу жить так, как жил. Постараюсь максимально провести время с ребенком.
— Вы никогда не задумывались над тем, есть ли жизнь после смерти?
— Задумывался. Думаю, что ее нет. Просто «выключают свет», и все.
— Что вы вкладываете в понятия добра и зла?
— У меня в принципе есть только один критерий оценивания людей… Плевать, что вы делаете, какие вы. Пусть каждый живет как хочет, до того момента, когда не начинает вредить другим. Абсолютное зло — убивать людей. Ничего злее нельзя придумать. А добро — не мешать другим жить. От… тесь все друг от друга и живите долго и счастливо. И все.
— Вас часто предавали?
— Очень часто.
— Что вам помогало преодолеть периоды полного отчаянья?
— Здоровый цинизм, который выработался за эти годы.
— Существует ли Бог?
— Нет. Я антиклирик. Не люблю никакую религию. Того Бога, каким все его представляют, думаю, не существует. Но, на мой взгляд, у этого понятия (если мы хотим верить во что-то хорошее) есть масса других наименований. Это любовь, добро, совесть, честь, благородство, взаимовыручка, самопожертвование.
— Случались ли в вашей жизни чудеса?
— Не знаю, что подразумевать под чудесами. Потому что в нечто сверхъестественное не верю. Но какие-то настолько маловероятные стечения обстоятельств, что в них сложно поверить, в моей жизни были.
— Сколько времени вы могли бы прожить на необитаемом острове и что взяли бы с собой?
— Честно говоря, я мизантроп и социофоб. Когда работаешь с людьми, очень устаешь от них. Тем не менее, раз в неделю предпочитаю встречаться со своими друзьями и пить пиво. Так что на необитаемый остров взял бы, наверное, свою компанию и ящик пива.
— В какую эпоху вам хотелось бы жить и с кем из ее представителей пообщаться?
— Если говорить о России, наверное, хотелось бы жить в будущем. Когда все это дерьмище наконец-то закончится и будет нормальное государство. Знаете, как ни крути, со всеми откатами назад и войнами мы все-таки движемся вперед. Прогресс не остановить. Путин при всей его демонизации -- это даже не Петр I, который самолично рубил головы стрельцам на Красной площади. Невозможно представить, чтобы Путин сам отрубил голову Шамилю Басаеву на лобном месте. Мир движется в лучшую сторону, безусловно. В конце концов, мы когда-нибудь станем единой расой на земном шаре, с единым правительством, будем разговаривать на едином языке на основе английского. Потом колонизируем Марс и станем межпланетной расой. Очень надеюсь, что движемся в этом направлении. Вот в эту эпоху мне хотелось бы жить. Человечество становится лучше, я в это верю.
— Как вы считаете, красота действительно может спасти мир?
— Мир могут спасти танковые дивизии, в которых будут сидеть хорошие добрые люди.
— Объясните, пожалуйста (вопрос задан в нарушение концепции данной рубрики. Но редакция решила ответ опубликовать).
— Я считаю, что добро должно быть с кулаками. Красота сама по себе не может спасти мир, потому что когда на твою землю приходят тучи ублюдков, которые совсем не понимают, что такое красота, лучше иметь пару танковых дивизий, чтобы дать им отпор. А потом красиво, радостно и добро жить дальше. Мне в этом плане очень нравится Израиль. Красивая добрая хорошая страна. Но как только туда кто-то лезет, он сразу получает по зубам. Им иначе нельзя. Я считаю, что иначе вообще нельзя.
Ответы записала Ольга БЕСПЕРСТОВА, «ФАКТЫ»
Анкеты знаменитостей, ответивших на вопросы «ФАКТОВ»,
читайте здесь