«Украинская энергетика до сих пор зависима от РФ, страны-агрессора, несмотря на рекомендации западных партнеров Киева и решение Совета национальной безопасности Украины о переводе ТЭС с российского антрацитового на украинский газовый уголь», — считает советник дирекции Национального института стратегических исследований Алексей Полтораков.
По мнению эксперта, власти до сих пор не могут принять действенные меры для решения этой проблемы.
«Процесс переоборудования энергоблоков на потребление украинского газового угля (марка „Г“ и „ДГ“) продолжается чрезвычайно медленно. Более того, одна из генерирующих компаний — „Донбассэнерго“ — вообще не планирует переводить свои мощности на украинский уголь», — написал Полтораков в статье для «Главкома».
Необходимость развития собственной отрасли отмечают западные партнеры. В качестве примера эксперт приводит выдержки из отчета государственного секретаря США, который был предоставлен Конгрессу согласно закону «О борьбе с врагами Соединенных Штатов путем введения санкций». В отчете, в частности, говорится о том, что в Украине уголь занимает важное место в производстве электроэнергии, и наша страна требует рациональной системы закупок и поставок угля, что сократит риск энергетической опасности из-за прекращения поставок топлива с территорий, неподконтрольных Украине.
«Также прямо отмечается, что «Украине следует продолжать перевод тепловых энергетических блоков с антрацита на уголь газовых марок с целью уменьшения зависимости от антрацита, который традиционно поставлялся из Донбасса (территорий под контролем сепаратистов), с одновременным обеспечением надлежащих поставок угля газовых марок из государственных шахт или от зарубежных поставщиков», — процитировал отчет Полтораков.
Вместе с тем, по данным эксперта, украинская тепловая генерация не спешит проводить переоборудование. Причиной всему, по его словам, являются правила оптового рынка электроэнергии (ОРЭ), согласно которым условия для импортного и украинского угля одинаковые. Поэтому генерирующим компаниям нет смысла тратить миллиарды на переоборудование антрацитовых блоков.
«По информации Государственной фискальной службы, Украина в 2017 году увеличила валютные расходы на импорт каменного угля и антрацита по сравнению с 2016 годом почти в два раза — с $ 1,5 до $ 2,7 млрд, а крупнейшим поставщиком угля стала Россия, доля которой в импорте составила 56% ($ 1,522 млрд). Если же посмотреть исключительно на поставки антрацита, то можно увидеть, что доля российского импорта увеличивается до 75%!» — подчеркнул Полтораков.
Он отметил, что решения СНБО, прямо направленные на необходимость отказа от российского угля и реконструкцию энергоблоков, являются скорее декларативными, так как выполнять их компании не спешат.
«Это решение должно получить согласование Антимонопольного комитета, а его все нет. Пассивность клерков из АМКУ можно понять — адресатами решений СНБО являются не они, а Минэнергоугля и НКРЭКУ. Впрочем, и министр Игорь Насалик, и председатель НКРЭКУ Дмитрий Вовк, и профильный вице-премьер-министр Владимир Кистион имеют достаточно оснований для придания этой проблеме государственное звучание», — отмечает эксперт.
«Именно политическая воля должна наконец появиться у украинских чиновников. «Карфаген» зависимости украинской энергетики от импортного антрацита должен быть разрушен!» — резюмировал он.
Ранее на своей странице в Facebook глава независимого профсоюза горняков Михаил Волынец написал, что Кабинет министров Украины не хочет брать на себя ответственность за угольную сферу и шахтеров.
Так он прокомментировал слова вице-премьер-министра Владимира Кистиона, который накануне на заседании Кабмина заявил, что принимать решение о приоритетности украинского угля над импортным не входит в полномочия Кабинета министров Украины.
Глава наблюдательного совета Института энергетических стратегий Юрий Корольчук уверен, что энергетический кризис, который наступил в Украине из-за отказа российского «Газпрома» поставлять газ «Нафтогазу» после выигрыша в Стокгольмском арбитраже, может усугубиться из-за отсутствия приоритетности украинского угля и, как следствие, зависимости от антрацитовых поставок.